— Идите и убейте его, — бросила эльфийка.
И уттикийцы повиновались ее приказу.
Адриен слышал шум битвы, но в густой чаще не был уверен, откуда доносятся звуки. Он отпустил поводья. Его лошадь всегда находила дорогу к сражению.
Молодой воин пригнулся, проходя под низко нависшей веткой. В высоких кронах дубов и буков прошелестел порыв ветра. Под копытами коня чавкала грязь. Еще час назад лило.
Здесь слишком часто шел дождь. Юному рыцарю не нравились леса Друсны. Слишком влажно. Лес чересчур густой. И очень враждебный.
Движение в листве дуба заставило Адриена поднять взгляд.
Он заметил чью-то ногу. Немного левее в густой кроне блеснул металл. Всего на миг.
Ты их видел?
— Двое, я бы сказал.
Если видишь двоих, значит, их по меньшей мере трое.
Адриен улыбнулся. Его конь любил, когда последнее слово оставалось за ним.
Как мы поступим?
— Сделаем вид, что ничего не подозреваем. Это всегда хорошо работает.
Ты слишком полагаешься на свои доспехи, мальчик.
— Я полагаюсь на бога.
Не надо мне рассказывать! Ты полагаешься на свои доспехи и легкомысленно произносишь имя Тьюреда, лицемерный шалопай.
Адриен почесал левую подмышку. Так его рука оказалась прямо над рукоятью меча, и он понадеялся, что сидевшие на дереве люди ничего не заподозрят.
Конь направлялся прямо к дубу. Пронзительный предсмертный крик перекрыл шум битвы. Как часто молодой человек слышал подобные крики… Адриен ненавидел войну в лесу. Здесь не было места рыцарским правилам боя, а царили только хитрость и вероломство. Если он действительно когда-либо станет основателем ордена, то напишет в уставе, чтобы никогда не вели войн в этих темных лесах. Братья-рыцари будут защищать границы Фаргона и оберегать верующих. В мрачных лесах язычников им делать нечего!
С дерева спрыгнул бородатый парень, шлепнулся в седло позади Адриена. Второй и третий приземлились на мягкий лесной грунт прямо перед ним. Что-то ткнуло юноше в спину, но не смогло пробить доспехи. Он ответил ударом локтем в живот противнику.
Конь встал на дыбы. Удар копытом превратил лицо друснийца, совершившего ошибку и протянувшего руку к поводьям, в кровавое месиво.
Адриен нанес мужчине сзади еще один удар и отправил того на землю. Рыцарь выскользнул из седла. Прежде чем ноги коснулись земли, он обнажил меч.
С дерева спрыгнули еще двое мужчин. Адриен устремился вперед. Толкнул первого щитом, прежде чем тот успел толком встать на ноги. Второй размахивал коротким колуном. Он был еще молод. На щеках пробивался первый пушок.
Рыцарь атаковал. Со своим коротким топориком мальчик безнадежно проигрывал. Адриен сделал вид, что собирается нанести удар в голову. Друсниец поднял оружие вверх и попытался парировать удар. Но вместо того, чтобы обрушить на него меч, Адриен ударил рукоятью с головой быка прямо в лицо. Нос сломался. Кровь брызнула из ноздрей и разбитой губы. Мальчик попятился. Удар плоской стороной меча пришелся ему в руку. Топорик упал на землю. Адриен пнул оружие, оно отлетело в сторону и исчезло в густом подлеске.
— Никогда больше не прикасайся к этому топору! Беги в леса и живи!
Адриен обернулся. И как раз вовремя. Бородатый воин, которого он только что опрокинул навзничь, поднялся на ноги и атаковал. Язычник издал пронзительный боевой клич.
Удар мечом он нанес скорее с яростью, чем с ловкостью. Рыцарь даже не стал утруждаться и парировать его. Он увернулся и позволил мужчине пройти мимо; увидел, как его белый жеребец затоптал до смерти еще одного друснийца. Иногда собственный конь внушал ему страх!
Противник взял себя в руки и снова пошел на рыцаря. На молодого человека обрушился град ударов. При этом варвару хватало дыхания на то, чтобы выкрикивать в лицо врага оскорбления, касавшиеся личной жизни матери Адриена.
— Ты тоже молишься богу синих священнослужителей?
Юноша отступил на шаг.
— А что?
— Все говорят, что белый рыцарь служит Тьюреду. Забудь этого бога. Это бог для слабаков и беззубых старых женщин.
Не бог воинов. Вчера мы поймали одного из синих священнослужителей. После того как отрезали ему два пальца, он, повизгивая, лизал всем ноги. Никакой священнослужитель из наших рощ мертвецов не сделал бы подобного, хоть сколько его бей. А твой даже поцеловал лошадь в зад, только чтобы мы отпустили его.
— Что вы с ним сделали? — холодно поинтересовался Адриен.
— То же самое, что я Сделаю с тобой. Мы отрезали ему член и бросили охотничьим собакам. Ты бы видел, как…
Клинок Адриена устремился вперед. С быстротой стрелы.
От прямого удара зубы друснийца разлетелись на куски, прежде чем сталь вонзилась в горло.
Адриен рывком высвободил оружие.
За спиной он услышал шлепанье сапог по грязи. Они близко! Юный рыцарь опустился на колено, а его меч устремился под левую руку. Сопротивления он не почувствовал. Не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, что клинок вошел примерно на ладонь ниже пупка мальчика.
Молодой человек слегка провернул оружие и выдернул его.
Захрипев, противник рухнул Адриену на спину. Воин Тьюреда оттолкнул его.
Однажды твое проклятое рыцарство все же погубит тебя.
Нельзя поворачиваться к врагу спиной, когда есть возможность убить его!
— Вот в этом и заключается разница между нами.
Нет, это было просто глупо!
— Должна же быть разница. — Юноша посмотрел на мертвых и умирающих. — Должна быть разница! Нельзя, чтобы все были одинаковыми! Иначе все происходящее здесь было бы безумием!
Белый жеребец засопел.
Шум битвы впереди, в лесу, стал стихать.
Ты опоздал.
Адриен взлетел в седло. Этого не может быть. Где-то там, впереди, был человек, которого все называли Толстяком. Последний из стражников города Нантура, переведенный в Друсну и оставшийся в живых. Последний человек, который мог рассказать, что сталось с Элодией.
Балдан ничего не понимал. Они отказались отступать! Вместо этого они собирались прислать подкрепление. Шесть тысяч кобольдов-арбалетчиков. Они не позволили ему второй раз говорить перед Советом Короны.
— Не нужно принимать это на свой счет, — спокойно произнес отец. — За всем этим кроется больше, чем ты можешь предположить. Они опасаются, что, если отойдут в степь, это станет сигналом для недовольных в Альвенмарке. Экспроприация крупных состояний, упразднение денег и кодекс троллей превратили многих могущественных мужчин и женщин в заклятых врагов Совета Короны. Если хочешь создать справедливый мир, то конфликт с правящей элитой неизбежен. Простым крестьянам и ремесленникам стало легче. Радостно смотреть, как расцветает их жизнь, понимать, что толстосумам приходится туже затягивать пояса, потому что теперь сложнее богатеть за счет других.