Велен медленно, но верно впадал в бешенство. Он ненавидел этот мерзкий снег, снижавший видимость до десятка футов вокруг, ненавидел холодный северный ветер, норовящий забраться под куртку и выморозить ничтожного человечка до самых костей, а в особенности Велен ненавидел этот идиотский город с его одинаковыми покосившимися домишками, занесенными сугробами, и одинаковыми кривыми улочками, совершенно неотличимыми с кружащей вокруг белой пелене.
Он заблудился буквально через пять минут после того, как они с Альвариэ разошлись у крыльца корчмы. Метель мгновенно скрывала следы, и теперь воин даже приблизительно не представлял, где именно он находится. Единственный ориентир, заметная даже под снегом вывеска винного магазина, попался по пути уже трижды.
Молодой человек остановился возле этой вывески, яростно стискивая рукоять меча. Хотелось выхватить верный клинок из ножен, и крушить все вокруг.
— Мимо этого магазина я прохожу почти что каждый день, — начал вслух рассуждать он, пытаясь все же взять себя в руки и сосредоточиться. — Если от него идти налево, пройти два перекрестка, и свернуть направо, то можно попасть к нашей корчме. А если идти направо до конца улицы, там свернуть направо, пройти четыре перекрестка, и свернуть в пятый… или шестой? А, Ярлигов город! В общем, направо к корчме, налево к площади. Или наоборот?
Топография никогда не была сильной стороной дель Кристы. Скорее, она была его слабейшей стороной. Воин не раз и не два ухитрялся заблудиться даже в родном городке, где находилось предостаточно ориентиров, так что говорить о незнакомом северном городе, занесенном снегом по самые крыши?
В конце концов Велен решил проблему «куда идти» самым простым и банальным способом. Он подбросил монетку.
— Корона — налево, решка — направо, — решил он.
Серебряная кругляшка — меди у молодого человека не оказалось — взлетела в воздух, нахально сверкнула, и… скрылась где-то в недрах сугроба. Воин разразился яростной бранью.
Тратить серебро дальше ему не хотелось. Плюнув на «знаки свыше» от Госпожи Удачи, Велен встал спиной к вывеске магазина, и пошел направо, рассчитывая выйти к площади, а там уже найти дом сына старейшины, где они с Альвариэ договорились встретиться. Естественно, через пятнадцать минут он вышел к корчме.
— Ненавижу этот город, ненавижу эти улицы, ненавижу этот север, и ненавижу этот Ярлигов Тринадцатый департамент! — яростно прошипел дель Криста, перемежая свои «ненавижу» отборной площадной бранью. — И полуэльфа этого калечного тоже… наверное.
По большому счету, Велен прекрасно понимал, что несчастный мальчишка ни в чем не виноват. Не он выбрал себе такую судьбу, в конце концов. И его дальнейшая участь обещала стать куда как более печальной, чем участь самого Велена. Смерть — единственная награда, на которую реально мог рассчитывать фон Элге, и то, только при благоприятном раскладе. Сам же дель Криста, если выживет во всей этой заварушке, планировал потребовать в награду титул, пусть хотя бы виконта, и небольшой замок, можно даже подальше от столицы. Ходил слух, что Тринадцатый департамент делает подобные «подарки» даже обыкновенным следователям, принятым на службу, так что говорить о героях, выполнивших такую архисложную и опасную миссию?
Правда, сперва миссию надо выполнить. То есть, отловить ярлигова эльфа, и доставить обоих Адептов в Мидиград. И остаться при этом в живых.
Яростно пнув жалобно скрипнувшую от такого обращения дверь, Велен вошел в корчму. Окинул коротким взглядом пустой зал, освещаемый только небольшим фонарем на стойке, еле-еле разгонявшим мрак в десятке футов вокруг себя, и сделал несколько шагов к лестнице.
«Надо заставить местного трактирщика держать освещение круглосуточно» — зло подумал воин, споткнувшись о какую-то палку, валявшуюся на полу. «А то его единственные и весьма выгодные клиенты рискуют ноги в темноте переломать!».
Это было последним, о чем Велен успел подумать. В следующее мгновение он вздрогнул, непонимающе прижал ладонь к левой половине груди, и рухнул навзничь.
— Это истинный Aen'giddealle… вернее, то, что вы, люди, от него оставили, — прозвучал за спиной Лэрты низкий, звучный голос.
Девушка резко обернулась, едва не выронив пустой стакан из-под горячего вина.
Возле изящной резной колонны, прислонившись плечом, стоял высокий беловолосый эльф, и изучал целительницу внимательным взглядом ледяных аметистовых глаз.
— Светлые силы, как же здесь… здесь… — она запнулась, не в силах подобрать верное слово. Красиво, великолепно, потрясающе, восхитительно — это все не отражало и сотой доли того волшебства, что окружало Лэрту.
Сама того не зная, она сумела найти самый верный путь к сердцу серого эльфа, последнего чистокровного эльфа Хлада.
— Да, — коротко кивнул он. — В вашем убогом языке нет слова, способного передать это selivraenn.
Целительница чуть сощурилась.
— Достойно ли высшего бранить иное лишь потому, что оно отлично от вашего? — негромко спросила она.
Эльф усмехнулся, продемонстрировав белые острые зубы.
— Достойна ли человеческая дочь лицезреть Aen'giddealle selivraenn? — спросил он, и тут же сам себе ответил: — Нет. Но коли высший дарует ей это право, то и он имеет право на некоторые… послабления.
— Истинно высший не нуждается в послаблениях, как истинно видящий не нуждается в плотском зрении, — мгновенно парировала Лэрта, впервые помянув добрым словом настоятельницу монастыря, которая весьма любила изводить беседами в подобном стиле как воспитанниц, так и других монахинь.
Тонкая белоснежная бровь взлетела вверх. Эльф посмотрел на «человеческую дочь» с некоторым интересом.
— Откуда тебе известно об истинно видящих?
Девушка несколько секунд подумала, а потом решила рискнуть.
— Ниоткуда. Я просто взяла первое пришедшее в голову и подходящее по стилистике сравнение.
— Великолепно, — он несколько раз хлопнул в ладоши, и приблизился. — Как твое имя, человек?
— Лэрта де Гроэль.
— Лэрта. Laerta — Лань, — перевел беловолосый, опускаясь в кресло. — Тебе подходит это имя, человек. Что ж, я уважу ваши традиции, и по людскому обычаю сразу перейду к делу. От лица всех своих братьев и сестер я выражаю тебе благодарность за спасение жизни моего брата, Грахерга, и приношу извинения за столь неучтивое приглашение в нашу скромную обитель — клянусь, подобная невежливость объясняется исключительно неотложностью дела, по коему тебя пригласили, Лань.
Глаза новопоименованной Лани округлились.
— Э… вашего брата? — орк, которого она сегодня лечила, был похож на кого угодно, но только не на эльфа, что логично.
— Все ныне живущие в Aen'giddealle приходятся друг другу братьями и сестрами. Тот же, кого ты спасла, еще и мой кровный побратим по их степному обычаю.