– Добрый вечер, виконт, – вежливо поклонился он Веге. Следователь вздрогнул, вырванный его появлением из глубокой задумчивости.
– Здравствуйте, маэстро. Не ожидал вас здесь увидеть.
– Меня привело к вам важное дело. Надеюсь, я не сильно вам помешал?
– Нет, что вы. Очень рад видеть вас в добром здравии. Надеюсь, более эксцессов с вами не происходило?
– Премного благодарен за заботу, виконт. Все в порядке.
Вега поставил кружку на стол и впился взглядом в неожиданного собеседника. Он сразу отметил и свежий шрам на щеке, незамеченный им в особняке Киммериона, и мертвый взгляд изумрудных глаз, из которых исчез вечный огонь неудержимой души, и темные тона одежды… Ему было ясно как день, что что-то случилось. Что-то, что заставило эльфа прийти к нему.
– Киммерион, может, мы оставим фальшивую вежливость и идиотские расшаркивания вроде вопросов о здоровье вашей любимой лошади для тех, кому более нечем заняться, и перейдем сразу к делу? – резко спросил даргел.
– Вы правы, виконт, – Ким слегка склонил голову.
– Я же просил вас называть меня по имени!
– Простите, Вега.
– Что привело вас ко мне? – проговорил следователь уже спокойнее.
– Если вы не против, я предпочел бы говорить об этом в более спокойной обстановке. Здесь слишком шумно, а в таком шуме легко спрятать любопытные уши.
– Мы можем подняться ко мне. Я снимаю здесь несколько комнат во флигеле.
– Это было бы великолепно.
В самой большой из трех комнат, служившей гостиной, Вега достал из бара бутылки коньяка и виски, разлил напитки по бокалам. Усевшись на подоконнике, Ким отметил, что следователь бледнее, чем обычно, а в глубине антрацитовых глаз, пристальный взгляд которых ни на секунду не отрывался от Кима, залегла тень усталости. Глубоко вдохнув и пригубив виски, скрипач начал.
– Простите, но я начну издалека. Так вам будет понятнее причина моей необычной просьбы. Дело в том, что когда я приехал в Мидиград, я встретил здесь женщину. Я был молод и глуп, она – хороша собой… В общем, я влюбился. Первое время все было замечательно. Мне казалось, она отвечает мне взаимностью. А потом она исчезла. Я искал ее всеми доступными мне способами, но так и не нашел. А через три месяца после ее исчезновения я случайно услышал, что на площади Пяти Эшафотов казнят ведьму. Нам, эльфам, чужда человеческая любовь к зрелищам, подобным казням, но что-то заставило меня отправиться на площадь Смерти – ведь так, кажется, называют это место в народе?
Не передать словами, что я почувствовал, видя, как моя возлюбленная кричит от боли, а беспощадный огонь пожирает ее одежду, прекрасные волосы, лижет кожу… Я потерял рассудок. Расшвырял всех, кто был вокруг, прорвался к эшафоту, перерубил мечом цепи… Не знаю, как мне это удалось и почему меня не остановили. Я плохо помню эти минуты… – Ким залпом осушил бокал. В его глазах стояла боль. – Я помню, как прыгнул на эшафот, и у нее в этот момент от жара лопнули глаза… Следующее, что я помню – стражники оттаскивают меня от смердящего куска обгорелой плоти, который еще час назад был молодой женщиной, привлекательной и полной жизни. Естественно, она была уже мертва.
Тринадцатый департамент, отправивший мою возлюбленную на костер, заподозрил меня в соучастии. Ведь ее казнили не за что-то, а за использование запрещенных форм некромантии, за кровавые ритуалы и гримуары, за убийства ни в чем не повинных людей… и эльфов. Я не мог в это верить. Кричал, что она невиновна, что они – бессердечные убийцы, потом – что мне плевать на остальных людей и эльфов, что она…
В общем, я провел немало времени в подземельях ООР и не могу сказать, что у меня сохранились приятные воспоминания о вашем департаменте. Уже потом, когда я оказался на свободе, я начал понимать, что любил чудовище. Понял – но простить не смог. У меня до сих пор перед глазами стоит ее обгорелое тело, и иногда я, проснувшись, чувствую запах горелой плоти. Ее плоти. Теперь вам понятна причина моей ненависти к Александру Здравовичу?
– Вполне, – хрипло отозвался Вега. – Прошу вас, продолжайте, Киммерион.
– Я понимал, что ООР занимался своей работой. Но простить я не мог. Да и сейчас, наверное, еще не могу. Но… – Ким тихо, как-то натянуто рассмеялся. – Природа наградила меня крайне деятельной натурой и любовью к приключениям. Я не могу жить без музыки, но сейчас, в связи с гибелью лорда Эль’Чанта…
– Что? – следователь вскочил, пузатый коньячный бокал выскользнул из его пальцев, разлетелся десятками стеклянных брызг… – Что вы сказали?
– Вы не знали? Сегодня ночью лорд Эль’Чант был убит на окраине Вольного квартала грабителями, когда возвращался от меня к себе домой. Вэйлианесс, безусловно, был прекрасным фехтовальщиком, и в другой ситуации он бы отбился от нападавших, но, к сожалению, он не до конца оправился от раны, полученной во время покушения на меня в Императорском театре, – эльфу удалось без запинки проговорить газетную ложь, с которой он успел познакомиться по дороге в «Пушистую наковальню». ООР, надо отдать им должное, умели работать оперативно, и ни у кого не возникло сомнений, что страшно изуродованное ударами ножей, кистеней и кастетов тело, найденное в канаве, принадлежало именно Эль’Чанту. Киммерион тоже не имел причин сомневаться в мастерстве магов школы Изменения, работавших в Тринадцатом департаменте.
– Примите мои соболезнования, – глухо проговорил даргел и, достав из бара новый бокал, наполнил его до краев. Вампир последовал его примеру. – За достойнейшего из серых эльфов. Да будет земля ему пухом, – и залпом осушил бокал.
– Да будет земля ему пухом, – эхом отозвался скрипач. Он был удивлен. Или Вега настолько прекрасный актер, или он и в самом деле не знал о смерти Вэйлианесса.
– Когда это случилось?
– Примерно за час до рассвета, – ответил эльф, удивленный вопросом.
– За час до рассвета… Он говорил о двух часах… Все сходится, – прошептал следователь так тихо, что Киммерион расслышал эти слова лишь благодаря обостренному в десятки раз слуху вампира. – Продолжайте, прошу вас, – проговорил Вега уже громче.
– Сейчас я в несколько раз сокращу свою концертную деятельность, а в ближайшие два месяца не буду выступать вовсе. Но… Я понимаю, что Вэй погиб из-за меня. Если бы он не бросился между мной и стрелой убийцы, то не был бы ранен, а если бы он не был ранен, то вполне смог бы отбиться от грабителей… И я хочу отомстить за него, – неожиданно резко закончил скрипач.
– Кому? Грабителям?
– И им тоже. Но в первую очередь – Лиге Теней.
– Даже так? – усмехнулся даргел.
– Вега, я знаю, вы следователь ООР. Стало быть, вы работаете со своей группой. Возьмите меня, – уверенно проговорил эльф, глядя прямо в антрацитовые глаза.
Вега не смог – или не посчитал нужным – скрыть своего удивления. Брови его взлетели вверх, губы искривила саркастическая улыбка.