Доминик небрежно пожал плечами, но в голосе его послышалась горечь.

— Я против неоправданных ожиданий.

— Она любит вас.

— Я знаю. — Доминик залпом осушил свой стакан и поставил его на стол. — Поэтому я и приехал сюда.

Изабелла пила лимонад, и кубик льда стучал по ее зубам. Она словно шла по минному полю, не зная, куда ступить, но некоторые вещи ей было необходимо знать.

— Это правда, что Иоланда не хотела, чтобы вы вели строительство на Нироли?

— Почему вы спросили?

— Правда?

Доминик нервно встал, подошел к краю беседки и устремил взгляд на гранитную гору.

— Вопрос о Нироли не стоял при жизни Иоланды.

— А если бы стоял?

— Иоланда любила Монт-Авеллан, — тихо произнес он. — Она видела его будущее. Ей нравилось, что этот остров представляет собой отдельный мир. Ей нравились местные диалекты, различные культуры и обычаи, сконцентрированные на таком ограниченном пространстве.

— Вы думает, что она стала бы возражать?

Доминик повернулся и взглянул на нее.

— Да.

Такой простой и прямой ответ. Изабелла осторожно поставила свой стакан на стол и прижала колени к груди.

— Возможно, стала бы. Иоланда хотела превратить Монт-Авеллан в туристическую Мекку на Средиземноморье. Это была ее страстная мечта. Для нее не имело значения то, что здесь есть только крошечный аэропорт и что единственный путь передвижения по острову — неудобные извилистые дороги.

— Тогда почему вы не попытались осуществить ее мечту? Вы же могли реконструировать палаццо и…

— Я вынашивал другие планы. Наши возможности были ограничены, но Иоланду никогда особенно не интересовала финансовая сторона дела.

— Но если вы считаете, что Иоланда была бы против вашего участия в любом проекте строительства на Нироли, зачем я приехала сюда?

— Честно?

Она кивнула.

Доминик улыбнулся.

— Потому что вы сказали, что собираетесь создать что-то такое, что могло бы соперничать с «Коста Смеральда».

Изабелла нахмурилась, не понимая.

— Эти слова могли бы принадлежать Иоланде. Она хотела именно этого.

Значит, я приехала сюда лишь для того, чтобы он смог успокоить свою совесть, сделав что-то для острова, который так любила его покойная жена, со странным чувством разочарования в душе подумала Изабелла.

— Бумаги находятся уже у моих адвокатов, — продолжил Доминик. — Когда я вернусь в четверг в Рим, я их подпишу.

Она должна была бы чувствовать себя на седьмом небе… но не чувствовала. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой растерянной.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Доминик стоял и смотрел вслед машине Изабеллы. Эскорт мотоциклов двигался спереди и сзади, а позади всех ехала Сильвана в своей машине.

Как бы ему хотелось находиться сейчас рядом с Изабеллой! Впервые за четыре года он почувствовал себя покинутым и одиноким.

Внезапно тень упала на его лицо, он повернул голову и увидел возле себя Люситту.

— Пойдем перекусим, — предложила она.

— Нет. Спасибо. Не хочу.

— Все равно пойдем. — Она взяла его за руку и потянула за собой. — Славная женщина. Она произвела большое впечатление на твоего отца. Очень большое.

Доминик посмотрел на Люситту.

— Нирольская принцесса? На нашего отца-республиканца? Неужели?

Она покачала головой.

— Ты не должен смеяться над ним. Ты знаешь, что Альберто всегда хотел только всего самого лучшего для Монт-Авеллана. А благодаря твоей принцессе Изабелле внимание всего мира теперь приковано к нашему острову. На что ты и рассчитывал, приглашая ее сюда…

— Тебе это не нравится? — спросил он, уловив что-то неопределенное в ее тоне.

— Какая разница, нравится мне это или нет.

Доминик криво улыбнулся.

— Но это, однако, не помешало тебе сказать Изабелле, что Иоланда не хотела бы, чтобы я занимался строительством на Нироли.

Люситта многозначительно хмыкнула.

— И что?

— Напрасно ты это сказала. Изабелла тут же предложила освободить меня от нашей договоренности.

— Между прочим, это было бы наилучшим решением для тебя. Тебе не следует заниматься с ней общим бизнесом. — Люситта остановилась. — По-моему, она прекрасная женщина и делает важное дело… но ты не должен с ней общаться, Доминик.

— Люси…

— Не надо. — Его мачеха скрестила на груди руки. — Никогда не пытайся обмануть меня. Я же вижу, как ты смотришь на нее, и беспокоюсь за тебя.

Доминик, прищурившись, посмотрел в ясное голубое небо.

— Я больше не женюсь.

— Вот именно это меня больше всего и беспокоит. Иоланда бы не одобрила твой нынешний образ жизни. Она бы не хотела, чтобы ты оставался одиноким. Ни жены. Ни детей. — Видимо, на его лице мелькнула боль, потому что она поспешно добавила: — Я знаю, что не должна была говорить это тебе. Мы все стараемся… но, Доминик, Фелиция останется в твоей памяти до смертного часа, независимо от того, появятся у тебя другие дети или нет. И Иоланда тоже. Любовь не имеет предела. И если у тебя будут другие дети когда-нибудь, ты полюбишь их всем сердцем, но от этого не станешь любить Фелицию меньше. Я хочу видеть тебя счастливым… Что касается принцессы Изабеллы… — Она печально покачала головой. — Нет. Она не подходящая жена для тебя.

Доминик провел рукой по сморщенной коже на своей шее.

— Тебе совсем необязательно было говорить это, — сказал он более резко, чем собирался.

— Подумай о том, что у нее за жизнь. Изабелла Фиерецца живет как золотая рыбка в стеклянном аквариуме. Целый рой фотографов не сопровождает ее сегодня только потому, что никому и в голову не могло прийти, что она окажется здесь. Такая жизнь не для тебя. Ты даже на банкет к своему отцу идешь неохотно, из-за того, что люди начинают глазеть на тебя, а папарацци стараются сфотографировать.

Доминик угрюмо молчал. Люситта права: такая жизнь действительно не для него.

— Я хочу, чтобы ты нашел какую-нибудь милую девушку на Монт-Авеллане. Пусть у тебя будет хороший дом, и хватит зарабатывать деньги, которые тебе особенно и не нужны.

Люситта говорила все по делу. Но она, конечно же, не могла понять, какие чувства он испытывал к Изабелле.

— То, чем занимается сейчас Изабелла, — спокойно начал Доминик, — она делает из-за моего желания претворить в жизнь мечту Иоланды. Вот и все. Нироли — это бизнес. Хороший бизнес. И я буду заниматься им на расстоянии, как всеми другими гостиничными комплексами, которые мы имеем на Средиземноморье. Но… — Его голос дрогнул. — Иоланда любила этот остров. И у меня появилась хорошая возможность сделать что-то для Монт-Авеллана. Может быть, это будет отель. Может быть, ресторан. Пока не знаю. Но я искренне верю, что Иоланда поняла бы меня. Если я смогу осуществить ее мечту, я буду доволен.