Ей была приятна похвала Доминика.
— Спасибо. — Она положила фотоаппарат в футляр и убрала его в сумку. — Я работаю над своей техникой. Некоторые из моих снимков были использованы в рекламных проспектах Нироли.
— Я не знал.
— Мой любимый снимок — древний амфитеатр. Но мне нравятся и все остальные, потому что они отражают историю, а мне нравится чувствовать свою связь с прошлым.
Она споткнулась, и Доминик вытянул руку, чтобы поддержать ее.
— Осторожно! Мы не можем конкурировать с вашим амфитеатром, — сказал он, убрав руку. — Но вы должны уговорить Сильвану, чтобы она показала вам древний город Чиа.
— А что там?
— Долгое время считалось, что ничего. Одни лишь легенды. Чиа значится в летописях как столица римской провинции Монт-Авеллан. Однако в тысяча девятьсот семьдесят пятом году выяснилось, что город сохранился и лишь погребен под песком.
Доминик отвернулся.
— Там требуются серьезные инвестиции, — продолжал он, — которые наше правительство пока не делает, но место многообещающее. Пока что археологами обнаружены храм и купальни, но поле деятельности там широкое. Чего стоят одни мозаичные полы!
— Мне было бы интересно взглянуть на это.
— Скажите Сильване. Впрочем, я сам скажу ей. Мне бы хотелось, чтобы вы увидели раскопки, пока вы здесь.
Изабелла шла молча. В глубине души ей хотелось, чтобы Доминик предложил отвезти ее туда сам… но надеяться на это было глупо. Доминик в четверг улетал обратно в Рим.
— Хотите, я пришлю вам свои фотографии, когда вернусь на Нироли? Может быть, они смогут вам пригодиться? Или вы отдадите их кому-то, кому они пригодятся?
Он тепло посмотрел на нее своими карими глазами. Изабелла торопливо продолжила:
— Вчера мне удалось сделать несколько отличных снимков фламинго на отмели. А на болотах — белых и пурпурных цапель. Я и не представляла, что они такие красивые.
Он улыбнулся.
— Вы действительно страстно увлечены фотографией, правда?
— Это одно из моих самых больших увлечений. Оно превратилось в какую-то навязчивую идею…
Изабелла умолкла, подойдя к крутым ступеням, вырубленным в известняке. Они вели вниз к небольшой пещере.
Доминик молча протянул руку, чтобы взять ее сумку.
— Тут пятьсот семьдесят три ступеньки вниз.
— Вы их сосчитали?
— Иоланда сосчитала.
Изабелла подняла глаза, не решаясь задать вопрос и боясь услышать ответ на него.
— Вам тяжело оказаться здесь без нее?
— Я думал, что будет тяжело, но нет.
Изабелла села на корточки и поставила футляр с объективами на землю.
— Я рада.
— А как королева София описывала это место в своем дневнике?
Изабелла выпрямилась и направила объектив на лестницу.
— Она пишет, что они так долго шли по этой лестнице, что опоздали на обед. Но я не представляла, что она такая.
— Выглядит впечатляюще, да?
Здесь все было впечатляющим. Изабелла стала осторожно спускаться по неровным ступеням.
Доминик остановился перед ней и показал рукой.
— Взгляните вон туда.
Изабелла автоматически выставила вперед руку, чтобы не упасть, и коснулась его спины. Она взглянула на свою руку, белеющую на его кремовой рубашке.
Что с ней происходит? Никогда еще она не испытывала подобных чувств к мужчине.
Она медленно убрала руку и взглянула туда, куда показал Доминик. За скалистым выступом виднелась белая песчаная отмель, поросшая можжевельником. За высокими дюнами открывался потрясающий вид на скалы.
Изабелла немедленно взялась за камеру, а Доминик засмеялся. Она впервые услышала, как он смеется. Заразительно и тепло. Она взглянула ему в лицо, и у нее перехватило дыхание.
Доминик переводил взгляд с ее губ на глаза.
Он собирался снова ее поцеловать! Она поняла это сердцем. Затаив дыхание, она мысленно приказала ему сделать это.
Поцелуй меня. Пожалуйста, поцелуй меня!
Он протянул руки и положил их ей на плечи. Медленно, очень медленно придвинулся ближе и коснулся губами ее губ.
Все было в точности так, как в прошлый раз. Но ее реакция на его поцелуй была такой, какой она никогда не испытывала. Его поцелуй был нежным и одновременно требовательным. Успокаивающим и возбуждающим.
Она мысленно повторяла его имя, снова и снова.
Через несколько мгновений все закончилось. Доминик снова отстранился, а дрожащая Изабелла почувствовала себя одинокой и незащищенной. Она взяла его за руку, и их пальцы переплелись.
Его загорелая рука казалась еще темней на фоне ее белой кожи.
У него такие красивые руки! Такие сексуальные!
— Кажется, я не могу не целовать вас, — тихо произнес он.
Изабелла с трудом произнесла:
— А это проблема?
— Думаю, да.
— Почему?
Он перевел взгляд на ее губы, и у нее все сжалось внутри.
— Потому что это не может ни к чему привести.
— Но почему?
Он покачал головой и тихо сказал:
— Поговорим позже. Я не хочу заводить этот разговор сейчас.
Как и она. К чему вспоминать реакцию деда на ее завязавшиеся отношения с Домиником Винчини и умершую Иоланду…
Держа ее за руку, Доминик повел ее вниз по ступеням. Было так приятно чувствовать его руку.
Доминик нужен ей — эта мысль молнией мелькнула в ее голове.
А она была нужна ему.
Изабелла затаила дыхание, когда они подошли к входу в пещеру. Она многого ожидала, но не могла даже представить себе такой красоты.
— Это просто невероятно.
— Идемте со мной.
Они пошли по узкой тропинке, которая вилась вдоль естественного подземного озера. Там и тут в расщелинах стены виднелись светильники, напоминавшие о плане Иоланды в отношении этого грота.
Они словно очутились в центре земли. Красота была неописуемой.
Скалы и черная неподвижная вода.
— Это второе в мире по величине озеро пресной воды, — произнес Доминик и крепче сжал ее руку.
Изабелла почувствовала благоговение, словно вошла в какой-то храм.
От представшей перед ними огромной пещеры захватывало дух.
— Потрясающе, — прошептала она.
— Да. Тут становится понятно, почему ваши предки вырубили ступени, ведущие сюда.