– Вы повредите им, если утаите правду, – сказала Мария.
Профессор замолчал. Некоторое время он смотрел на свою чашку, а потом глухо проговорил:
– Что ж… Возможно, вы и правы. С возрастом человек делается пугливым и осторожным. Порой даже слишком. – Он снова поднял взгляд на Машу. – Эльза Багирова была очень талантливой студенткой. Когда пришло известие о ее самоубийстве, мы испытали настоящий шок. Впрочем, деталей я уже не помню. Ведь прошел уже год.
– Из-за чего, по-вашему, это случилось?
– Понятия не имею.
Маша отпила глоток кофе. Посмотрела на бледное, отечное лицо Дзикевича, на его тусклые, красноватые глаза и подумала о том, что чай с лимоном – не самый крепкий из напитков, которые профессор себе дозволяет.
– Расскажите мне про Эльзу Багирову, – попросила она.
– А что именно вас интересует?
– Что это была за девушка? Чем увлекалась?
– Девушка она была серьезная и вдумчивая. А насчет увлечений… Помню, ее очень интересовала мифология Древнего Китая. Особенно это касается отношения древних китайцев к смерти и, в частности, к насильственной смерти. Одна из курсовых Эльзы Багировой была посвящена традиции «мстительного самоубийства».
Глаза Маши заинтересованно блеснули.
– Можете рассказать об этом подробнее?
– Конечно. Хотя… это довольно жуткая вещь. В Древнем Китае человек, которому нанесли обиду, приходил к дверям дома своего обидчика и совершал там самоубийство.
– Зачем?
– Китайцы верили, что душа самоубийцы обращается в мстительного духа. Таким образом, обиженный человек, покончив с собой и став духом, мог с большей легкостью, чем при жизни, отомстить врагу.
Маша передернула плечами:
– Действительно жуткая история.
– В древнекитайской мифологии дух мщения называли словом «гий». По сути, это неупокоенная душа, которая превратилась в призрак, чтобы мстить живым людям. Согласно народным представлениям, мстительный гий похож на человека, но он не отбрасывает тени, может становиться невидимым и способен принимать облик зверя.
– Зверя?
– Да. Например, лисы, волка или…
– Собаки?
Профессор кивнул:
– Да. В этом нет ничего необычного. Мифология всех страх мира пестрит упоминаниями об оборотнях. Впрочем, иногда дух мщения принимает облик других людей. Цель этого превращения одна: завлечь своих обидчиков в ловушку и отомстить им за свою смерть.
– А есть в этих мифах упоминание о костях? – спросила Мария.
– О костях?
– Да.
– В каком смысле?
– Ну, может быть, призрак-убийца забирает у своих жертв кости? В качестве трофея.
Дзикевич улыбнулся.
– Призраку не нужны трофеи. Ему нужно удовлетворение. Ну, и насыщение. Поскольку дух мщения всегда голоден. – Профессор глянул на циферблат наручных часов. – Извините, у меня скоро начинается лекция. Если вы не против, я бы хотел сделать кое-какие пометки в плане. – Заметив тень недовольства, скользнувшую по лицу Марии, профессор тут же добавил: – Мы всегда можем продолжить этот разговор. И не только лично, но и по телефону. Одним словом, так, как вам будет удобно.
– Спасибо за предложение.
– Не за что. Всегда рад помочь. – Профессор прищурил тусклые, затекшие глаза. – Прошу прощения за любопытство… Давно ли вы работаете в полиции?
– Двенадцать лет, – сказала Маша.
– И все двенадцать лет занимаетесь убийствами?
– Почти.
– И каково это?
– Что именно?
– Каждый день видеть черную изнанку человеческой натуры. Так каково это?
Мария усмехнулась.
– Это здорово закаляет. – Она достала из сумки визитную карточку и протянула Дзикевичу. – Появятся какие-то мысли или предложения – звоните.
Когда профессор ушел, Мария пригладила кончиками пальцев больное плечо. Она чувствовала себя страшно уставшей. Немного поколебавшись, Маша сунула руку в сумку и нащупала прохладный флакон с кодеином. Однако телефонный перезвон заставил ее отложить прием лекарства еще на несколько минут.
Звонил Волохов.
– Алло, Маруся, это Анатолий.
Говорил он неуверенным и каким-то глуховатым голосом. Должно быть, не мог понять, в ссоре они еще с Машей или нет. Она отозвалась спокойным голосом:
– Я поняла, Толь.
– Кое-как до тебя дозвонился.
– У меня телефон последние дни глючит. А что случилось?
– Кажется, нашлись вырезанные кости убитых девушек.
Кровь прилила к щекам Марии.
– Где? – взволнованно спросила она.
– К нам пришел один парень… Журналист. Он утверждает, что кто-то подбрасывает ему в почтовый ящик посылки. А в этих посылках – фрагменты костей.
– Ты их видел?
– Да. На них какие-то надписи – латинскими буквами. Я уже отослал их экспертам, но перед этим сделал несколько фотографий.
– Можешь перефотографировать их телефонной камерой и прислать мне по ММS?
– Попробую.
– Сколько посылок получил журналист?
– Две.
– Почему не пришел сразу?
– Говорит, что сначала был уверен, что это чей-то розыгрыш. А потом отдал кости какому-то своему другу на анализ… не то химику, не то биологу… И как только выяснил, что кости человеческие, сразу пришел к нам.
– Как зовут журналиста? В каком издании работает?
– Зовут Глеб Корсак. Работает в «Нашей Москве».
– Глеб Корсак… – Маша задумчиво нахмурила лоб. – Где-то я эту фамилию уже слышала.
– Была одна история. Этому парню устроили обструкцию за то, что он написал благожелательную статью про какого-то маньяка. Родственники жертв подкараулили его возле здания редакции и забросали камнями. Эту сцену засняли телевизионщики, поднялась буча…
– Да-да, припоминаю. Кажется, его даже уволили из газеты.
– Было дело.
– Где он сейчас? Задержан?
– Нет.
– Почему?
– Старик распорядился его отпустить. Сказал, что задерживать парня нет причин. У меня есть телефон журналиста, можешь поговорить с ним сама.
– Пришли мне по SMS.
– Хорошо.
– И еще. На факультете антропологии в прошлом году одна девушка покончила жизнь самоубийством. Зовут ее Эльза Багирова. Запиши это имя.
– Сейчас, только ручку возьму… Как говоришь – Багирова?
– Да. Эльза Багирова.