Она слова улыбнулась мне своей ослепительной улыбкой.
«Но я ответила тебе сразу, едва ты обратилась ко мне. Если тебе суждено спасти бабушку и, в перспективе, свой народ, тебе придется вырасти. Будь взрослой, будь Верховной жрицей, а не ребенком!»
— Я хочу стать взрослой, но не знаю как! Ты можешь меня научить? — Я закусила губу, чтобы не разреветься.
«Никто не в силах научить тебя быть женщиной, которой тебе суждено стать. Ты должна дойти до этого сама. Но знай: дитя сидит, плачет и упивается жалостью к себе. Верховная жрица действует. Что выберешь ты, Зои Редберд?»
— Правильный путь! Я хочу выбрать правильный путь! Но мне нужна твоя помощь!
«Как всегда, она с тобой! Я никогда не отбираю свои дары. Желаю тебе удачи, драгоценная моя у-вет-си-а-ге-я, благословенна будь…»
И Богиня исчезла в стене туннеля, оставив после себя лишь облачко пыли, мерцающее, как аметистовые кристаллы ее глаз.
Я сидела и смотрела на стену, обдумывая слова Богини. И поняла, что вконец растеряна. Если вкратце, Великая Мать-Земля только что велела мне прекратить ныть.
Я вытерла лицо и сделала последний глоток газировки.
И приняла решение. Вслух.
— Время вырасти. Время перестать плакать. Время начать что-то сделать. А это значит, если я не сплю, то моя кучка-вонючка тоже не будет спать, светит солнце или нет!
Я направилась назад, на ходу нажимая клавиши мобильного.
— В чем дело, Зет? — ответила на третьем гудке сонная Стиви Рей.
— Одевайся, бери зеленую свечу и быстро ко мне! — сказала я и сбросила вызов. Следующей в списке шла Афродита.
— Лучше бы тебе сказать, что кто-то умер! — пробурчала она вместо приветствия.
— Я собираюсь сделать так, чтобы этим кем-то не оказалась бабушка. Буди Дария и спускайтесь в подвал!
— Пожалуйста, скажи, что я могу позвонить Шони и милашке Дэмьену и разбудить их! — взмолилась Афродита.
— Безусловно! Вели им захватить свечи своих стихий. О, и пусть Шони возьмет синюю свечу Эрин. Возможно, тебе придется сегодня побыть Водой!
— У меня есть идея получше, но в ней нет ничего нового. Короче, до встречи!
К тому времени, как я добралась до своей комнаты, все сомнения рассеялись. Верховные жрицы не ведут себя как сопливые дети. Они действуют. И я тоже взялась за дело.
— Старк, просыпайся! — потрясла я своего Воина за плечо.
Он моргнул, глядя на меня сквозь упавшие на лицо спутанные волосы.
— Что случилось? Все нормально?
— Случилось то, что мы не будем спать, пока не придумаем, как спасти бабушку!
Старк сел, сбросив Налу с бедра, отчего та постарушечьи заворчала.
— Но Калона же отправился ей на подмогу!
— А ты бы доверил Калоне присматривать за Налой?
Старк потер глаза.
— Нет, скорее всего, нет. А зачем тебе, чтобы Калона за ней присматривал?
— Да незачем, просто иллюстрирую свою мысль. А она о том, что я не хочу доверять спасение бабушки Калоне!
— Ладно, и что дальше?
— Соберем Круг.
Я подошла к прикроватному столику и взяла зажигалку и толстую фиолетовую свечу, пахнувшую детством и лавандой. Глубоко вдохнув, я приказала Старку:
— Одевайся и спускайся в подвал!
Я шла быстро, не желая никого ждать, даже своего Воина.
Мне требовалось побыть наедине с собой, чтобы сосредоточиться на Духе, набраться силы своей стихии. Мне требовалось стать смелой, сильной и умной, а я ведь ничем таким похвастаться не могла — по крайней мере, не одновременно. Мне вспомнилось, как однажды я спросила бабушку, почему она такая умная. Тогда она рассмеялась и ответила, что окружила себя умными людьми и всегда готова слушать и учиться.
— Вот именно! — заявила я, взбираясь по металлической лесенке, ведущей из туннелей под вокзалом ко входу в цокольный этаж. — У меня умные друзья. Я могу их выслушать и, в теории, чему-то научиться. Что я и сделаю!
Я вышла к центру подвала, поставила свечу на холодный цементный пол и села, перекрестив ноги. Держа в руке зажигалку, я закрыла глаза и сделала три глубоких очищающих вдоха: вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох. Не открывая глаз, я произнесла:
— Дух, ты в моем сердце! Ты наполняешь меня и придаешь мне сил. Прошу, приди, Дух!
Я открыла глаза и зажгла фиолетовую свечу.
Пламя стало серебристым. Я ощутила, как стихия хлынула в меня, и внезапно паника и смятение, царившие в моей душе с тех самых пор, как Аурокс объявил о пропаже бабушки, рассеялись как дым. Дух укрепил меня, пока носился вокруг и во мне, а серебристый язычок пламени свечи радостно танцевал в ответ.
Я кивнула.
— Хорошо, а теперь приступим! Шаг номер один. Разобраться, что за ересь вообще творится вокруг.
Я вытащила из кармана телефон и набрала номер Танатос. Возможно, было разумнее дождаться заката, чтобы заручиться поддержкой красных вампиров, но это не значило, что я должна отправиться спать, как подросткок, опасающийся «комендантского часа».
Мой телефон звонил и звонил, когда Калона отодвинул заржавевшую решетку, и Танатос вошла в подвал в сопровождении крылатого Воина и Аурокса.
Я нажала на кнопку завершения вызова и встала.
Я открыла было рот, чтобы спросить у Танатос, что она тут делает и зачем притащила на вокзал Аурокса, но тут мой разум наконец осмыслил увиденное.
Калону покрывали розовые рубцы и брызги крови, словно его били кнутом с лезвиями на конце.
— Бабушка? Где она?
Калона остановился прямо передо мной и заглянул мне в глаза. Пока он стоял, несколько рубцов разошлись, и из них начала сочиться кровь.
«Здесь, под землей, его тело уязвимо, — вспомнила я. — Здесь ему трудно исцеляться».
Но я не стала засчитывать Калоне в плюс то, что он добровольно спустился под землю, хотя и был так сильно изранен. Он — Воин! И принес клятву защищать нас.
— Где она? — повторила я.
— В пентхаусе Неферет. Тси Сгили заточила ее в клетку из щупалец Тьмы, — ответил он.
— И почему ты не вытащил ее оттуда?
Мне хотелось поднять руки и колотить его по груди, вскрывая порезы и причиняя Бессмертному такую же боль, какую испытывала сама и какую испытывала бабушка. Но я не стала. Я ранила его взглядом и словами:
— Ты же сказал, что если она у Неферет, ты ее спасешь! Ты же веками дружил с Тьмой! Почему ты не смог помочь бабушке?
— Миньоны Тьмы больше не повинуются Калоне. Он вернулся на путь Никc, и поэтому больше не является союзником темных сил! — объяснила Танатос.