– Ну здравствуйте, отец Андрей! – весело сказал мужчина и протянул дьякону руку.
Отец Андрей встал с кресла и пожал протянутую руку. Он старался казаться спокойным, хотя был очень удивлен.
– Позвольте, вы ведь…
– Да, да, – кивнул мужчина. – Это я.
Дьякон смотрел на лицо, которое десятки раз видел по телевизору, и не мог до конца поверить, что все это происходит наяву. По телевизору это лицо чаще всего выглядело официально-строгим, иногда – снисходительно-насмешливым. Но сейчас оно было светлым, улыбчивым, с печатью мягкого добродушия.
– Простите, что пригласил вас таким необычным образом, – сказал хозяин орехового кабинета. – Я знаю, что вы любите загадки. Каюсь – мне очень хотелось вас заинтриговать.
– Вам это удалось, – сказал дьякон.
Мужчина засмеялся и сделал рукой широкий жест:
– Садитесь.
Отец Андрей опустился в кресло. Хозяин кабинета сел напротив – на коричневый, массивный, старомодный кожаный диван.
– Чай? Кофе? – предложил он.
– Кофе, – сказал отец Андрей. – С сахаром и лимоном, если можно.
– Можно. Можно даже плеснуть в кофе немного коньячку, как вы любите. – Хозяин кабинета лукаво подмигнул отцу Андрею. Затем снял трубку с черного бакелитового телефона и коротко приказал:
– Два кофе, лимон, сахар, коньяк.
Едва он положил трубку, как небольшая дверь распахнулась, и в кабинет вошел высокий блондин, выглядевший как брат-близнец того блондина, который привел дьякона в этот кабинет. Он молча поставил поднос с серебряным кофейником, чашками и вазочками на стол, щелкнул каблуками туфель, повернулся и молча вышел.
Хозяин кабинета взял кофейник и наполнил обе чашки густым, ароматным напитком. Пододвинул одну к отцу Андрею.
– Угощайтесь!
Кофе, как и следовало ожидать, был великолепным. После первого же глотка отец Андрей почувствовал, что кровь быстрее заструилась по его жилам, а тело наполнилось силой и легкостью. Он удивленно посмотрел на чашку и сделал еще один глоток.
– Отличный кофе! – похвалил дьякон.
– Да, неплохой, – согласился хозяин кабинета.
– Как мне к вам обращаться? – поинтересовался отец Андрей. – По имени-отчеству?
– М-м… – Хозяин кабинета задумчиво потер пальцем сухую, загорелую щеку. – Пожалуй, зовите меня просто «магистр». Так будет и короче, и вернее.
– Магистр, – тихо повторил дьякон. – Магистр, могу я узнать, зачем вы меня сюда… пригласили?
– Я хотел поговорить с вами о том, что произошло в Манеже, – сказал хозяин орехового кабинета, внимательно разглядывая лицо дьякона. – Грустная история, правда? Вот что бывает, когда люди берутся за что-то, что им не по зубам.
– Кого вы имеете в виду?
Магистр дернул уголком губ.
– Неважно. Важно другое. Вы, надеюсь, уже догадываетесь, какую организацию я представляю?
– Орден Люцифера?
Хозяин орехового кабинета тонко усмехнулся.
– Можно и так назвать. Хотя лично я предпочитаю – «Орден Света». Звучит не так зловеще, правда? – Магистр посмотрел на часы. – У меня не так много времени, поэтому говорить буду конкретно и по сути. У нас могущественная организация, господин Берсенев. Можно сказать, что с нами весь цвет нации. Не верите?
Магистр взял со стола пульт, направил его на телевизор и нажал на кнопку. Экран мягко замерцал.
– Это вручение правительственных наград деятелям искусств и политики, которое прошло недавно в Кремле, – прокомментировал магистр.
На экране телевизора появилась сцена, перед которой в удобных креслах сидели люди, известные всей стране. Политики, актеры, режиссеры, литераторы.
– Вы видите? – быстро проговорил магистр, глядя на дьякона такими же мерцающими и переливчатыми, как экран телевизора, глазами. – Теперь вы понимаете, какая мы сила?
– Да, – сказал дьякон. – Вижу. Но вам не удалось заполучить пелену.
Магистр поморщился, словно вспомнил о чем-то неприятном, и выключил телевизор.
– Пелена сгорела, – сказал он с легким вздохом. – Оно и к лучшему. Я никогда не верил в ее чудодейственные свойства, но в нашей стране много темных и невежественных людей. Представьте, что было бы, если бы они поверили. Если уж иконы «лечат», то что говорить о пеленке того, кого они считают Богом! Цивилизация, батюшка, вещь хрупкая. Одна маленькая и на первый взгляд незначительная деталь способна вновь ввергнуть нас в пучину средневекового мракобесия. Со всеми ее ангелами, демонами, ведьмами и кострами. Не знаю, как вам, а мне эта перспектива представляется чудовищной. И я намерен противостоять ей любыми способами.
– Тихомирова вы убили из тех же соображений? – поинтересовался дьякон.
Брови магистра сошлись на переносице.
– Он не должен был погибнуть. Майор Стеклов переусердствовал. Никто не застрахован от дураков, даже мы.
– Но пелена…
– Да забудьте вы про свою пелену! – досадливо воскликнул магистр. – Я говорю вам о реальном деле. О кропотливой работе по усовершенствованию политического устройства мира, о внедрении в сознание людей понятия о новых духовных опорах. Я говорю вам о прогрессе – зримом и неуклонном. О достижении высочайшей гармонии между людьми внутри общества, которое мы в конце концов построим. О счастье для всех без исключения.
– Цель отрадная, – сказал отец Андрей. – Но я сильно сомневаюсь в ее достижении.
Магистр удивленно приподнял бровь, затем, как бы что-то вспомнив, кивнул:
– А, ну да. Вы же дьякон, церковный человек. Кстати, насчет Иисуса. Он ведь не был богом. Верьте мне – утверждая это, я руководствуюсь надежными источниками, которые недоступны для большинства людей. Однако он был очень неглупым человеком. Согласен, у него были кое-какие… необычные способности. Но он не единственный, кто ими обладал. Учение Иисуса несет вред, поскольку это учение для избранных. Духовный фашизм, если хотите. А мы несем свет в каждый дом. Я подчеркиваю – в каждый. – Магистр облизнул губы и насмешливо прищурил глаза. – И потом, ну что это такое «Царство Божье»? И почему нужно непременно умереть, чтобы попасть в эту загадочную область?
– Я думаю, речь в данном случае идет о душе, – тихо сказал дьякон. – О работе над собственной душой. Только над ней, а не над переустройством всего мира.
– Вот и вы туда же, – досадливо проговорил магистр. – Как вы не можете понять? Все люди заслуживают жалости и внимания. Мы несем свет так называемому «среднему человеку». Нормальному обывателю с нормальными человеческими устремлениями и желаниями. Хватит революций, мы этого добра хлебнули с лихвой. Хватит романтических бредней. Хватит «великих дерзновений». История показывает, что все эти дерзновения заканчиваются ничем. Да здравствует нормальный средний человек, который мечтает о счастье и довольстве – физическом и духовном. Мы несем людям стабильность и уверенность в завтрашнем дне. У-ве-рен-ность, понимаете?