– Даже во время отпуска? – пошутила Маша.
– Конечно, – ответил ей Тихонов таким голосом, словно говорил о чем-то само собой разумеющемся. – Я же говорю: здесь есть все, что нужно для счастливой жизни.
Маша слегка прищурилась:
– Вы, должно быть, шутите?
– Почему?
– Людям свойственна тяга к перемене мест. Хотя бы к временной перемене.
Игорь Силович и Лара переглянулись.
– Это бессмысленно, – с улыбкой проворковала Лара. – Зачем искать в чужих краях то, что есть на родной земле?
– А как насчет желания повидать мир? – не сдавалась Маша.
– Такое желание приходит в голову только бездельникам, – сказал вдруг Тихонов довольно сухо. Но тут же снова улыбнулся и добавил: – Наши жители всем довольны и ни в чем не нуждаются.
– Понимаю. – Маша тоже улыбнулась. Затем расстегнула сумочку, лежащую у нее на коленях и сунула руку, собираясь показать доктору и его жене свадебную фотографию.
– Я хотела бы…
Вдруг оба старика встрепенулись.
– Наша любимая песня! – воскликнула Лара.
Она нагнулась к тумбочке, на которой стоял старенький приемник, и сделала музыку громче.
Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены.
Тих и печален ручей у янтарной сосны…
Оба старика заулыбались, стали раскачивать головами в такт песне и тихонько подпевать, поглядывая на Машу, словно приглашали и ее присоединиться к этому странному дуэту.
Пеплом несмелым подернулись угли костра.
Вот и окончено все, расставаться пора…
Непонятно почему, но на душе у Маши стало тревожно. Радио продолжало петь, а старики выводили сладкими голосами:
Милая моя,
Солнышко лесное,
Где, в каких краях
Встретишься со мною?..
Маша убрала руку из сумки. Она сама не понимала, почему не показала снимок старикам. Что-то во всем этом сладком благолепии было противоестественное.
«Может, я просто слишком сильно устала и перенервничала? – спросила себя Маша. – Ничего же особенного не происходит. Старики поют песню своей молодости, на это, должно быть, приятно смотреть. Да, вероятно, я переутомилась. И за Стаса волнуюсь, вот и лезут в голову всякие дикие мысли».
Она вздохнула:
– Простите, но, наверное, мне пора идти.
Лара сделала музыку потише.
– Что вы сказали, Машенька?
– Мне нужно идти. Я сняла комнату у Василия Леванта, там все мои вещи.
– Вы сняли комнату у Васи? – ужаснулась Лара.
– Да. Мне его посоветовал какой-то старик.
– С тростью?
– Да.
Лара и Игорь Силович переглянулись.
– Это дядя Васи Леванта, – сказал Игорь Силович. – Такой же чудак, как и сам Левант. Лара права, останавливаться у Леванта вам не стоит. Тем более теперь, когда ваш друг оказался в камере. Вы девушка эффектная, а Вася… Вася, как всякие недалекие люди, падок на искушения. Даже такую ленивую, неуклюжую душу, как у него, раздирают демоны.
Старики снова переглянулись, Лара тихонько кивнула, и Игорь Силович, повернувшись к Маше, с улыбкой проговорил:
– Знаете что, Машенька, а оставайтесь-ка вы у нас. Комнатку мы вам дадим, очень уютную и теплую.
Маша оторопела.
– Даже не знаю, удобно ли это…
– Конечно, удобно! – хором воскликнули старики.
– Ларочка покажет вам комнату, а я пока схожу к майору Воробьеву и попытаюсь высвободить вашего приятеля, – сказал Игорь Силович. – А на обратном пути забегу к Васе Леванту и заберу… Что там, кстати, нужно забрать?
– Спортивную сумку с вещами.
– И заберу сумку, – кивнул Тихонов. – А также и сумку вашего буйного приятеля.
– У него нет сумки, – сообщила Маша.
– То есть… ваш друг отправился в путешествие налегке? – удивился Игорь Силович.
– Да. Это в его духе.
– Да он у вас настоящий романтик!
Маша хмыкнула:
– Скорее разгильдяй. Спасибо вам за все!
– Не за что, милая, не за что. Какие у вас планы на сегодня?
– Хочу побродить по городу, поговорить с людьми.
– Что ж, это дело, – кивнул доктор. – Хочу только предупредить: люди у нас тут не очень общительные. Вы не должны на нас обижаться. Нас тут всего около двух тысяч человек. Мы живем тесной общиной, все друг друга знают много-много лет. Это своего рода замкнутый мирок, который настороженно относится ко всему чужому и чуждому. Вы ведь понимаете, о чем я говорю?
– Конечно.
– Вот и хорошо. Если захотите что-нибудь купить – зайдите в бакалею старика Чадова. Вам любой покажет. У него в магазине продается все – от хлеба до экологически чистых сувениров.
– В бакалее продаются сувениры? – удивилась Маша.
– Он торгует всем что ни попадя. Только разговаривайте с ним осторожнее, у старика очень тяжелый характер. И вот еще что… – Тихонов достал из кармана ключ и протянул Маше: – Это на тот случай, если мы с женой рано ляжем спать. Советую вам вернуться дотемна. Лес вплотную примыкает к Хамовичам, и иногда, с наступлением темноты, звери заходят к нам в поселок и рыскают по улицам.
– Что за звери?
– Еноты, лисы, волки… В здешних лесах полно живности, Машенька. К осени многие звери нагуляли жирок, но никогда не знаешь, что им придет на ум, верно?
– Верно, – согласилась Маша.
– Изредка мы находим на наших улицах загрызенных и выпотрошенных собак, – сказала печальным голосом Лара. – А из приусадебных хозяйств пропадают домашние птицы. Не подумайте, что это случается часто. – Она покачала головой. – Нет, конечно. Но все же будьте осторожны и не рискуйте понапрасну. Мне очень не хочется, чтобы с вами случилась беда.
– И мне, – сказал доктор Тихонов.
Старики посмотрели на Машу, Лара – противоестественно чистым и добрым взглядом, доктор Тихонов – голубыми, добрыми глазами, блеск которых был притушен мерцанием холодных стекол.
Маше, неизвестно почему, стало слегка не по себе.
– Значит, и в вашем благополучном поселке есть чего бояться, – шутливо сказала она.
Старики переглянулись.
– Наш мир несовершенен, – странным голосом произнес Игорь Силович. – И у каждого, кто в нем живет, всегда найдется повод для беспокойства. Ну-с… пойду выручать вашего друга и добывать вашу сумку.
Доктор Тихонов промокнул губы салфеткой и поднялся из-за стола.
* * *
«Завод по розливу минеральной воды, консервный завод, рыболовецкое хозяйство…» – размышляла Маша.