Стас зашагал первым. Маша последовала за ним.
Камни, трава, кусты, буреломы из веток… Все это здорово замедляло ход, дьявольски действовало на нервы и чертовски утомляло. Майор Воробьев остановился и крикнул:
– Погоди!
Двое полицейских удержали собак, рвущихся с поводков, и тоже остановились.
Майор Воробьев снял фуражку и вытер потную, плешивую голову платком. Потом снова нахлобучил фуражку, после чего достал из кармана плоскую металлическую фляжку, наполненную коньяком, быстро отвинтил крышку и сделал пару глотков. Крякнул, поморщился, снова закрыл фляжку и вернул ее в карман.
Собаки взволнованно тянули вверх по склону и лаяли. Один из псов, огромный черный мастиф, рвался сильнее других, но делал это без лая и яростного, возбужденного визга, молча и сосредоточенно, как подобает настоящему охотнику.
Майор Воробьев невольно залюбовался зверем. Пса звали Рекс. Он был свирепый, мощный и абсолютно бесстрашный. В прошлом году майор и его ребятки ходили с Рексом на медведя. Рекс тогда показал себя прирожденным бойцом – в то время как другие собаки принялись облаивать косолапого, Рекс улучил момент, прыгнул и вцепился медведю в глотку. А в следующую секунду майор прошил медведю череп – ружейной пулей двенадцатого калибра. Он не хотел, чтобы царь леса навредил Рексу, хотя… Еще неизвестно, кто из двух вышел бы из той схватки победителем.
– Собаки чуют след! – сказал лейтенант Гусев. – Похоже, наш беглец нашелся!
– Он где-то рядом, – согласился майор Воробьев. – И мы его поймаем.
– Товарищ майор, – взволнованно заговорил сержант Ломакин, – так, может, спустим собак?
Воробьев несколько секунд размышлял, потом кивнул:
– Давай.
Сержант спустил собак, и те с громким лаем устремились в лес. Черный Рекс – впереди всех.
Полицейские зашагали за собаками. Майор Воробьев, самый старший и грузный в этой группе, слегка приотстал. Минут пять он продирался через траву и кусты, поминутно чертыхаясь и кроя холм отборным матом.
Впереди послышался отчаянный визг.
– Эй! – гаркнул Воробьев. – Эй, чего там?!
Раздался треск ветвей, из кустов вывалились сержант Ломакин и лейтенант Гусев, а за ним выскочили две служебные собаки. Собаки были потрепаны и окровавлены.
– Что там происходит, дьявол тебя дери? – рявкнул майор.
– Товарищ сержант, собаки вернулись!
– Сам вижу, что вернулись!
– Они вернулись не все! Не хватает Рекса!
– Так какого хрена ты стоишь? – прорычал майор. – Беги вперед, посмотри, что там такое!
Сержант кивнул, повернулся и побежал вверх по склону, сокрушая по пути высокую сухую траву и кусты. Вскоре он скрылся из вида.
Майор Воробьев посмотрел на израненных собак. Они, испуганно поскуливая, крутились у его ног и у ног лейтенанта Гусева. Несколько секунд Воробьев с отвращением слушал их подобострастный скулеж, затем с силой пнул одного из псов сапогом в живот. Собака отлетела на метр, споткнулась, но тут же с громким визгом вскочила на ноги и бросилась вниз по склону, держа курс к поселку. Вторая собака, не дожидаясь, пока ее постигнет та же участь, скуля от страха и боли, ринулась за ней.
– Давайте-давайте! – рявкнул им вслед майор. – Валите домой, трусливые твари!
Он снова достал из кармана фляжку с коньяком, но отпить не успел. Вернулся сержант-кинолог.
– Товарищ майор, я нашел Рекса! – взволнованно сказал он.
– Где он? – прорычал Воробьев.
– Тут, недалеко.
– Пошли!
Трое полицейских быстро зашагали вверх по склону, по проложенной среди кустов просеке, путаясь сапогами в высокой траве. Идти и впрямь пришлось недалеко. Примерно через полсотни метров заросли разошлись, и глазам их предстала лужайка.
– Товарищ майор, это здесь! – хрипло проговорил сержант.
Но Воробьев уже и сам все видел. Лужайка была красной от крови. На траве валялись три чужих пса. Все три были убиты. Загрызены.
– А где Рекс? – спросил Воробьев.
– Вон он, под деревом! – сказал лейтенант Гусев.
Майор посмотрел туда, куда указывал лейтенант. Зрелище, представшее его глазам, могло смутить самую черствую душу. Огромный черный пес лежал под гнилым дубом и тяжело дышал. Морда его была перепачкана кровью. Кровь была и на брюхе. А еще – на боку. Сержант уже опустился перед псом на корточки и осматривал его.
– Твою мать… – выругался майор. Перевел взгляд на сержанта и спросил: – Сильно они его?
– Да, товарищ майор. У него шея прокушена. И живот тоже.
Воробьев снова крепко выругался, сплюнул себе под ноги от досады и сказал:
– Этот пес обошелся мне в тысячу баксов!
– Мы можем соорудить носилки из веток и спустить его в поселок, – неуверенно предложил лейтенант.
Воробьев посмотрел на Рекса долгим, задумчивым взглядом. Пес, перехватив взгляд майора, тихо и преданно заскулил.
– Не надо носилок, – сказал майор. – Все равно до поселка не дотянет.
Воробьев отвернулся.
– Добить его, чтобы не мучился? – осторожно спросил лейтенант.
– Сам отойдет, – проворчал Воробьев. Покосился на подыхающего пса и добавил яростным голосом: – Сволочь!
– Товарищ майор, без собак мы беглеца не найдем, – сказал лейтенант Гусев.
Воробьев задумался. Он устал. На душе у него было погано. Тащиться в гору не хотелось. Бродить еще несколько часов по лесу, проламываясь сквозь кусты… Нет, этим пусть другие идиоты занимаются, а с него хватит.
– Возвращаемся, – угрюмо сказал майор.
Он повернулся и, спотыкаясь и матерясь, побрел вниз по склону.
* * *
Стас Данилов опустил пистолет и взглянул на Машу.
– Ну, что? Кажется, пронесло?
– Да. – Машка была бледна, тушь с подведенных глаз размазалась, щеки запали. – Собаки Илоны нас спасли.
– Жалко собачек, – со вздохом сказал Данилов. – Что будем делать дальше, Марусь!
– Ты возвращайся к девушке. А я спущусь вниз.
Стас выкатил на Любимову глаза.
– Марусь, ты в своем уме? Они ж тебя схватят!
– У них для этого нет причин.
– Для того чтобы запереть меня в кутузку, у них тоже не было особых причин.
– Ты – мужчина. А значит, потенциально опасен. На меня им, по большому счету, плевать. Ты же видел этих остолопов: они ни в грош не ставят женщин.
– Это не значит, что они спокойно будут смотреть, как ты разгуливаешь по поселку.