– Я и не собираюсь «разгуливать». Я сразу пойду к Рутбергу. Он обещал оказать мне любую помощь, какая потребуется. Вот и пусть окажет.
– Ты ему доверяешь?
– Сама не знаю. Он выглядит приличным человеком.
– Маш, внешность обманчива. Я это знаю, потому что каждый день смотрюсь в зеркало.
– Все равно рискнуть стоит.
– Погоди. – Он проверил у пистолета обойму, снова защелкнул ее, затем протянул пистолет Маше: – Держи!
Она отрицательно покачала головой:
– Ты остаешься в лесу – тебе нужнее.
– Я остаюсь в лесу, а ты спускаешься в ад, – сказал Данилов. – Люди страшнее диких зверей, не мне тебе это объяснять.
Маша немного поколебалась, потом взяла пистолет, откинула полу плаща и сунула его за пояс брюк.
– Черт, совсем забыла! – Она достала из сумки пакет с хлебом и копченым мясом и протянула его Стасу: – Накорми девочку.
– Сделаю, – кивнул тот, забирая пакет и запихивая его в карман куртки.
– Ну, все, я пошла. Береги Илону!
– А ты береги себя!
Маша повернулась и двинулась вниз по склону.
Стас стоял, сунув руки в карманы куртки, и смотрел ей вслед. Лицо его было хмурым и недовольным. Когда Маша скрылась за деревьями, он вздохнул, вынул руки из карманов, пошарил вокруг взглядом, заметил сучковатую палку, шагнул к ней и поднял. Потом взвесил в руке и проворчал с ухмылкой:
– Оружие буддийских монахов. Будет чем поковырять в зубах у медведя, если он решит оторвать мне голову.
Используя палку как посох Данилов зашагал вверх по склону холма.
Маша Любимова подошла к пропускному пункту завода. В застекленном домике охраны сидели несколько человек в синих униформах с надписью «Служба безопасности» на левом кармане.
Маша склонилась к окошку и сказала:
– Здравствуйте! Я хочу встретиться с Ильей Львовичем.
Рыжий молодой охранник, сидевший у окошка, лениво поинтересовался:
– А вы кто?
– Мария Любимова. Господин Рутберг сказал, что я могу обращаться к нему в любое время.
На этот раз охранник окинул Машу любопытным взглядом, словно оценивал ее шансы на востребованность. Потом ухмыльнулся и произнес:
– Боюсь вас разочаровать, девушка, но он всем так говорит. Господин Рутберг сейчас занят, у него планерка с нашими «цеховиками».
Зрачки Маши сузились.
– Все, что от вас требуется, – это связаться с ним и рассказать про меня. Неужели это так сложно?
– Связаться? – Рыжий охранник хмыкнул и посмотрел на своих коллег. Те тоже заухмылялись.
– Я ее знаю, – объявил вдруг один из охранников, сидевших на диване. – Это журналистка. Ходит тут по поселку, все вынюхивает.
– Это у них так принято, – поддержал коллегу другой, – поговорят с человеком, а потом грязью его поливают. Вот и о нас что-нибудь напишет: «Грубые гориллы олигарха не пустили честную и храбрую журналистку на территорию завода».
Маша нагнулась к окошку и громко сказала:
– У меня мало времени! Позвоните Рутбергу, а потом можете зубоскалить сколько хотите!
Рыжий охранник покачал головой.
– Знаете что, девушка, – проговорил он снисходительным голосом, – идите-ка вы домой. Никто не приходит к господину Рутбергу просто так, господин Рутберг сам всех к себе вызывает. А вас в списке вызванных нет.
Щеки Маши слегка порозовели. Однако ретироваться она не собиралась. Немного поразмыслив (под пристальными, оценивающими, насмешливыми взглядами охранников), Маша решила, что ей придется перейти к угрозам, а для этого – «засветить» свою личность. Встретиться с Рутбергом нужно обязательно. И с Москвой связаться – тоже. Илона Сафронова и Стас все еще сидят в лесной пещере. И теперь у них нет таких сильных и отважных защитников, какими были собаки.
Маша вздохнула:
– Ладно, тогда попробуем по-другому.
С этими словами она раскрыла сумку, намереваясь достать удостоверение. Охранники слегка напряглись, а один из них положил пальцы на рукоять пистолета, торчащую из кобуры. Маша усмехнулась и раскрыла сумку пошире. Однако ее ждало разочарование – удостоверения в сумке не оказалось. То ли она оставила его в доме доктора Тихонова, то ли потеряла во время экстремального похода по лесу, но факт оставался фактом.
– Что-то потеряли? – спросил у Маши охранник, увидев выражение досады у нее на лице.
– Да, – ответила она. – Удостоверение.
– Клуба любительниц кройки и шитья?
Охранники расслабились и засмеялись. И в этот миг Маша выхватила пистолет и приставила его к голове рыжеволосого охранника.
Смех мгновенно оборвался, лица дюжих охранников вытянулись от изумления, в то время как их руки метнулись к оружию.
– Спокойно! – громко приказала Маша. – Никому не дергаться!
Но в руках у охранников уже появились пистолеты, и стволы их были направлены на Машу.
– А ну – брось ствол! – хрипло крикнул один из охранников, рослый, упитанный, почти толстый, со свирепым, небритым лицом. – Брось, сказал!
– Я не хочу его убивать, – отчеканила Любимова, продолжая держать рыжего охранника на мушке. – Но если вы меня вынудите, я это сделаю.
Рыжеволосый сглотнул слюну и пробормотал:
– Девушка, вы поосторожнее со стволом. Иногда пистолеты стреляют.
– Он точно выстрелит, если вы сейчас же не позвоните Рутбергу. Набирайте номер!
– Вы хоть понимаете, что делаете? – рявкнул другой охранник, худощавый и поджарый, как зверь. – Это же уголовное преступление! Вас посадят в тюрьму!
– Это не ваша забота, – холодно отрезала Любимова. И снова взглянула на рыжего. – Набирайте номер. Ну!
– Мы можем оказаться быстрее, – услышала она угрожающий голос толстого охранника.
– Вы в меня не выстрелите, – не глядя на него, отозвалась Маша.
– Почему?
– Потому что вашему боссу не нужны проблемы. Убийство журналистки – это слишком громкая тема. – Маша ткнула стволом пистолета охраннику в лоб. – Я сказала: набирайте номер!
– Хорошо, – смирился тот.
И протянул руку к коммутатору.
– Включите громкую связь! – скомандовала Маша.
Охранник подчинился. В динамике коммутатора что-то щелкнуло, а затем спокойный голос проговорил:
– Слушаю.
– Говорит охранник второго поста Семен Лосев, – дрожащим голосом произнес охранник. – Здесь у меня стоит девушка и говорит, что хочет встретиться с Рутбергом. Мы сказали, что Рутберг занят и посоветовали ей прийти в другой раз, но она… – Охранник скосил глаза на пистолет, облизнул сухие губы и договорил: – Но она не уходит. Кроме того, она вооружена, и в данный момент ее пистолет нацелен мне в лицо.