– Гм… Сколько скостишь?

– Если поговорю с магистром, то прощу тебе долг полностью.

– Что ж… Предложение хорошее. Ладно, замолвлю за тебя словечко. Но у меня есть одно условие.

– Ну?

– Когда будешь валять текст, не упоминай в нем никаких имен. Ни мое, ни его. Вообще никаких.

– Заметано.

Савенок немного помолчал, потом задумчиво проговорил:

– Самое странное, что я тебе верю.

4

– Ну наконец-то вы пришли! Да не стойте на пороге!

Лиза робко вошла в прихожую, и Глеб закрыл за ней дверь.

– Вы мне рады? – с недоверчивым удивлением спросила Лиза. – Невероятно! Если б вы знали, каких трудов мне стоило заставить себя выйти из дома. – Она страдальчески поморщилась и потерла лоб длинными пальцами.

– Однако, – поднял бровь Глеб. – Неужели до сих пор?

Лиза лишь вздохнула в ответ.

– Не беда, – сказал Глеб. – Сейчас я сварю вам кофе по своему фирменному рецепту. Он вас вмиг поставит на ноги. Давайте сюда пальто!

Повесив пальто на вешалку, Глеб проводил Лизу в комнату.

– Чья эта квартира? – спросила она, усевшись на диван с ногами и разглядывая стеллажи с книгами.

– Моего бывшего преподавателя, – ответил Глеб.

– А где он сам?

– Спит за стенкой. Устраивайтесь поудобнее, а я сейчас.

Глеб ушел на кухню и вскоре вернулся с двумя чашками кофе на подносе.

– Запах обалденный! – сказала Лиза, втянув ноздрями аромат, исходящий от чашки с кофе. Потом отпила глоток, по-детски почмокала губами, посмотрела на Глеба и сказала: – Класс! Итак, зачем я вам понадобилась?

– Будете моим переговорщиком, – сказал Глеб.

– Как это?

Глеб подробно ей все объяснил. Девушка выслушала объяснение молча, потом спросила:

– Думаете, он клюнет?

– Судя по тому, что я о нем знаю, должен клюнуть, – сказал Глеб. – Вы допили кофе?

Лиза поставила пустую чашку на стол:

– Тогда подкрасьте губы, поправьте волосы и придайте своему лицу сексапильный вид.

– Это нелегко.

– Понимаю. Но попытаться стоит.

Пока Лиза красила губы и причесывалась, Корсак достал из сумки фотоаппарат и настроил его.

– Готовы? – спросил он.

– Да, – кивнула Лиза.

– Спустите кофту с плеч.

– Зачем?

– Пожилым джентльменам нравится декольте. Чем больше голого тела, тем лучше.

– Можно подумать, молодым оно не нравится, – пробурчала Лиза, сдергивая с плеч кофточку. – Так достаточно?

– Я бы сказал «нет», но вы все равно не послушаете. Ладно, сойдет и так. А теперь – улыбайтесь.

Лиза улыбнулась. Глеб навел на нее объектив и сделал пару кадров. Подошел к компьютеру.

– Но нужно еще придумать текст письма, – сказала Лиза.

– Текст уже есть. Состряпал, пока дожидался вас.

Вскоре послание французу было готово. К письму, написанному в самых изысканных выражениях, Глеб присоединил юзерпик – небольшую фотографию Лизы с декольтированными плечами. Выглядела она на снимке великолепно. Впрочем, как и в жизни.

Ждать пришлось не меньше получаса. За это время Глеб и Лиза выпили еще по две чашки кофе и вконец истомились. Наконец компьютер пискнул, принимая почту. Корсак затушил сигарету и подошел к компьютеру.

– Есть! – сказал он.

Лиза встала с дивана и тоже подошла к компьютеру.

– «Добрый вечер, мадемуазель Фаворски! – прочла она вслух. – Спасибо за столь изящное письмо… – Лиза покосилась на Глеба и иронично хмыкнула. – Можете позвонить мне прямо сейчас. Буду ждать вашего звонка в течение ближайшего часа. С уважением, искренне ваш Морис Леже».

– Сработало! – сказал Глеб, злорадно усмехнувшись и потирая ладони. – Вы готовы к разговору?

– Конечно.

– В таком случае я набираю номер.

Потыкав в кнопки пальцем, Корсак всучил трубку Лизе, а сам включил громкую связь.

– Леже у аппарата, – почти сразу же отозвался француз.

– Мсье Леже, – сказала Лиза, – это Лиза Фаворская!

– А, мадемуазель Фаворская! Рад, что вы дозвонились!

– Можно просто Лиза. Мне порекомендовал к вам обратиться Денис Савенок.

– Да-да, я понял из письма. Очень забавный молодой человек. Он ваш друг?

– Скорее просто коллега. Мсье Леже…

– Для вас просто Морис!

– Мсье Морис, я собираю материал для большой книги о знаменитых коллекционерах.

– Вот оно что! Значит, вы записали меня в «знаменитые»? Довольно лестно для старика, который давным-давно удалился от дел. Я ведь, милая моя, давно ничего не приобретаю. Равно как и не продаю.

– Это неважно, – бодро сказала Лиза. – Ваша коллекция одна из лучших в мире. Может, и не по числу картин, но по числу шедевров – точно.

Француз вздохнул:

– Ох, мадемуазель. Боюсь, мсье Савенок дал вам неверную информацию. Картин у меня мало, а шедевров среди них, – как говорят русские, «кот наплакал».

– Но это не относится к «Искушению епископа Феофила», – заметила Лиза.

– А, так вы слышали про эту картину? Она и в самом деле великолепна.

Лиза переложила трубку в другую руку и спросила:

– Мсье Леже, когда я могу подъехать?

– Когда угодно, моя милая. Застать меня можно всегда. Я ведь почти не выхожу из дома.

– В таком случае я попытаюсь прилететь к вам в ближайшие два дня.

– Буду ждать с нетерпением!

– Тогда до свидания?

– Оревуар, моя милая, оревуар!

Лиза положила трубку на рычаг. Посмотрела на Глеба:

– Ну? Как я вам?

– Отлично, – сказал Глеб. – Вопрос в том, что мы будем делать дальше. До Руана путь неблизкий. И главное – недешевый.

– А, бросьте вы, – махнула рукой Лиза. – Я ведь почти миллионерша. На билет уж как-нибудь наскребу.

– Билет – полдела. Как насчет визы и паспорта?

Лиза кокетливо улыбнулась:

– Вы что, забыли? Среди моих поклонников есть один…

– Сотрудник визового отдела, я помню, – кивнул Глеб. – И он сделал вам визу, с которой вы можете путешествовать по Франции круглый год.

– Ну вот видите, – улыбнулась Лиза. – Вы все знаете. Если повезет с билетом, я могу вылететь во Францию утренним рейсом. Ну? О чем вы задумались?