«Хорошо живут! Беззаботно… Одна беда… вернее, две: плагри и Крафа! – Но, вспомнив, как Эммануэль упрашивал не убивать Высшего Протектора, Светозаров почувствовал злость: – Во как пиявка межмирская хорошо здесь устроился! Всем головы задурил и благодетелем прикинулся! Ну ничего, доберемся до тебя, Гегемон поганый! За все сполна ответишь!»
На него внимание обращали, все-таки даже в плаще, укрывавшем многое, он выглядел явно не уроженцем этих мест. Порой и оглядывались. Но не останавливались, не пялились, как на чучело огородное, и с расспросами не приставали.
Обеденные залы поразили Дмитрия не только размерами и чистотой, но и обилием народа. Пока он искал свободный стол, к нему подскочила бойкая молодка лет восемнадцати.
– Чего желает благородный рыцарь? – поинтересовалась она нежным голоском.
Благородный рыцарь не удержался от улыбки, рассматривая красотку с ног до головы:
– Мне бы большую отдельную комнату, где можно чуток отдохнуть и вещи просушить. Так что желательно с хорошей печкой. Ну и ко всему – туда же внушительный обед, порции три… А если маленькие они, то и четыре.
– Понятно, господин! Иди за мной!
И она повела гостя вдоль стенки к лестнице на второй этаж, по пути крикнув в сторону стойки, где стоял некто, весьма похожий на хозяина этого заведения:
– Благородный рыцарь обед в комнату желают! Самый обильный!
Заслышав за спиной протяжное «э-э-э…», она на ходу сказала:
– Если тебе будет мало, только дерни за шнурок и крикни в переговорную трубу, мигом принесут все, что пожелаешь!
– Понятно, – пробормотал Дмитрий, поднимаясь по лестнице вслед за девушкой и глядя на ее короткую, выше колен юбку; ножки ее сзади просматривались чуть ли не до трусиков. – Обслуживание у вас здесь на высоте…
– Да как и везде!
Она завела гостя в комнату, обвела ее рукой:
– Такая устроит?
Комната была просторной, с внушительным столом, четырьмя стульями, громадным комодом у окна и широченной двуспальной кроватью. Выложенная изразцами печка у стены имела пять уступов. Туда можно было положить что угодно, и тепло от них шло такое, что впору было окно настежь раскрывать.
– Устроит, – сказал Торговец. – Специально так сильно топите?
– Внизу кухня, а дымоходы заодно обогревают сразу четыре комнаты, – охотно пояснила девушка. – Вон там купальня с бадьей, – она ткнула рукой на дверцу между изразцами. – И вода теплая всегда есть. Располагайся, обед сейчас будет. Я сама принесу, если ты не против.
При этом она так игриво стрельнула на него глазками, что Светозаров внутренне тут же стал «против». Но внешне остался невозмутим, только строгости в голосе прибавил:
– Без стука не входить! И лучше всего я заберу поднос на пороге…
– У нас столики на колесиках!
– Ну и ну! Хорошо, жду.
Девчушка почему-то слишком счастливо хохотнула и умчалась. А гость деловито стал сбрасывать с себя оружие, пояса и ускоритель. Кое-как сложил все на полу и уступах и прикрыл раскинутым плащом. Только успел это сделать и снять сюртук, как раздался стук в дверь.
– Входи! – разрешил он, поражаясь скорости обслуживания.
Столик с блюдами, салатами, напитками и вроде даже как с десертом доставили сразу две девушки. Вторая была очень похожа на первую, разве что чуть старше и скромнее. Из чего напрашивался вывод, что это сестра. Так и оказалось.
– Это моя сестра, Тиэль! Она будет тебе прислуживать за обедом! – заявила младшенькая с таким восторженным лицом, словно только что выиграла «Мерседес» последней модели. – А я убегаю, не буду вам мешать…
Она стала разворачиваться, но замерла и даже присела чуток от грозного крика:
– Стоять! Мне прислуживать не надо! Забирай и ее тоже.
Страх у младшенькой испарился моментально, и она воскликнула:
– Но ты же один!
– Не понял… – растерялся гость.
– Да разве пристало благородному рыцарю обедать без женщины?! А так как я замужем уже, то мне нельзя аккомпанировать. А сестра до сих пор свободна, поэтому она и побудет с тобой!
Причем «до сих пор свободна» девушка сказала с таким лицом, словно подразумевала: «Эту дуру никто сватать не собирается!» И пока постоялец хмурил брови и собирался крикнуть что-то страшное, младшенькая крутанула короткой юбкой, оголив ляжки, и моментально исчезла за дверью.
Тиэль стояла, не столько держа столик за ручки, сколько держась за него сама, и в глазах у нее уже блестели готовые брызнуть слезы. Мордашка очень милая, правильные черты лица, уложенная вокруг головы коса, немалая грудь и такая же, как у сестры, короткая юбка, открывающая коленки. Последнее больше всего не вязалось с нравами средневековья.
«Это Крафа такое завел, что ли? – подумал Дмитрий. – А вдруг здесь матриархат? Нам хранитель об этом ни слова не сказал, а мы и не подумали поинтересоваться. Да и вообще, про здешние отношения мы ни слова не выспросили… Рыцарю нельзя обедать в одиночестве – что за абсурд? Или это особенные традиции данного заведения?..»
Но размышления – это одно, а стоящая у столика проблема – совсем иное. Тем более проблема, готовая расплакаться. Обидеть человека легко, особенно если не знаком со здешними порядками и нормами поведения. Поэтому Торговец начал общение с навязанной компаньонкой (он не хотел думать, что ее миссия совсем иная!) довольно деликатно:
– Меня зовут Дмитрий. Я прибыл издалека, поэтому не совсем… э-э-э… да что там скрывать, совсем не понимаю, что здесь творится. Тебя что, заставляют силой находиться в этой комнате?
Слезы сразу высохли, а в глазах девушки сверкнула угроза:
– Еще чего! Пусть только попробует! – Она тут же смутилась и пояснила: – Но сестра замужняя, а значит, имеет право мною командовать. А разве в твоих краях не так?
– Да как тебе сказать?.. И как велико ее право тобой распоряжаться? Что ты должна здесь делать?
Тиэль немного подумала, хмуря бровки и явно подозревая, что ее разыгрывают. Потом все-таки поняла по терпеливому ожиданию собеседника, что он и в самом деле не от мира сего, и стала рассказывать с детской непосредственностью:
– Мне следует составить тебе компанию за столом, увлечь разговором, помочь расстелить постель, и если удастся тебя соблазнить, то перед тем потребовать выполнения своих условий.
– Ага… вот так все по плану… – несколько растерянно пробормотал Торговец, видевший по ауре девушки, что она говорит чистейшую правду. – И какие же условия?
Та возмущенно пожала плечиками:
– Как можно о них спрашивать, если ты мне еще не понравился и я тебя еще не соблазнила?!
Некое понимание ситуации стало проскальзывать в сознании. И скорей всего его мысль по поводу матриархата оказалась почти верной.