— Действуй, Шон. Может ты действительно сделаешь то, о чем так складно поешь. Отбой связи.
Эндерс ничего не успел ответить и был этому чертовски рад, поскольку утешать обосравшегося от страха начальника ему совершенно не хотелось. Положив трубку на рычаги, он направился в соседний зал, где сквозь механическую какофонию звуков мастерской слышалась отборная ругань старшего техника О’Мэлли. Войдя в помещение, Эндерс поморщился от запахов горелой изоляции, разогретого металла и чего-то еще, поразительно напоминавшего вонь разлагающейся человечины. Вокруг распятых на стендах шести костюмов «Небулы» бегали старший техник и трое его подручных. Даже невооруженным взглядом было видно, что прошедший бой дался «суперам» с трудом и только многократное дублирование систем спасло с таким трудом отобранных солдат от гибели. Тем временем ирландец, голый по пояс, с неизменной зубочисткой в левом уголке рта и фанатичным блеском в глазах, сноровисто переходил от одного верстака к другому, не забывая поматерить помощников на чем свет стоит:
— Гарри, черт тебя дери, ублюдок! — О’Мэлли подскочил к чернокожему парню, стоявшему с паяльником в одной руке и какой-то деталью в другой, и рванул его за лямку комбинезона. — Этот гироскоп стоит больше, чем задница ее величества королевы! — орал ирландец, брызгая слюной в лицо опешившему помощнику. — Не говоря уже о том, что твоя лишайная шкура к вечеру будет сушиться на двери моей каюты. Аккуратней с этим оборудованием, иначе я снова заставлю тебя выгребать дерьмо из всех гальюнов на базе, как это было полгода назад… Сэр!
Последнее восклицание касалось вошедшего Эндерса, к которому О’Мэлли тут же поспешил подойти, вытирая руки куском ветоши и закладывая зубочистку за левое ухо. Зная любовь ирландца к сигарам, следовало оценить его самоотверженность: за верстаком он никогда не позволял себе расслабиться, даже такую малость, как курение. Капитан махнул рукой в сторону выхода: мол, необходимо пообщаться без лишних ушей. Натянув комбез на потный торс, техник кивнул, и они, выйдя в коридор, уединились в глухом тупике, где тускло светила одна-единственная лампа, в желтом свете которой лица обоих приобрели нездоровый оттенок.
— Главный старшина, — голос Эндерса больше не дрожал, приятная горечь успокаивала нервы, мигрень отступила, — я сейчас разговаривал с полковником.
— Готов биться об заклад, сэр, англичанин предложил вывести наших парней в поле.
— Всегда полагался на вашу прозорливость, Фил, — Эндерс криво ухмыльнулся. — Можете обрисовать мне техническое состояние образцов, в какой степени они готовы к операции?
— Сами парни не пострадали, костюмы их спасли. — Дам-в-грызло вновь вынул зубочистку, что делал только в периоды активной работы мысли и в непосредственной близости от начальства. — Но на этом хорошие новости заканчиваются. Альфа-Лидер потерял систему управления отрядом, повреждены системы энергоснабжения, в туловище четыре дыры и нет половины аккумуляторных батарей. Альфа-Третий лишился системы гиростабилизаторов: ни ходить, ни бегать не может. Альфа-Четвертый… — О’Мэлли сплюнул, и зубочистка едва не вылетела у него изо рта. — Две пули от «Калашникова» попали ему в голову, дублирующие системы отказали через десять минут, это не шлем теперь, а кусок дерьма, сэр! С остальными все более-менее нормально, но как цельное подразделение они нам погоды не сделают — нужно переписывать программное обеспечение, заново откалибровать костюмы…
— Понял вас, главный старшина, — Эндерс невольно потянулся к карману рубашки за аспирином, но вовремя остановился, у него возникла идея. — А сколько бойцов вы сможете привести в форму и вывести в поле за трое суток?
— Четверых, сэр.
Дам-в-грызло мог сомневаться в чем угодно, только не в своих железках, которые чувствовал и понимал почти на мистическом уровне. Капитану иногда казалось, что красномордый здоровяк просто знает некие могучие ирландские заклятья, с помощью которых может заставить показывать платные каналы даже телевизор, отключенный от сети.
— Отлично, главный старшина. Собирай всех, кого нужно, и подготовь этих четверых по резервной программе «Охотник за головами». К нам едет сенатор Барнет.
— Толковый мужик, сэр. — Техник еще раз тщательно вытер куском ветоши свои большие, в пятнах веснушек, лопатообразные ручищи. — Его предки — какая-то дальняя родня тем О’Мэлли, что родом из Питтсбурга. Мама всякий раз голосовала за него. Такой человек оценит нашу работу, сэр. Наконец-то небеса посылают нам правильного начальника.
— Хорошо, если так, Фил. Сенатор будет здесь через трое суток. Сделайте все как надо.
— Мы не подведем, наши парни будут таскать ему головы партизан тоннами, сэр. Хоть прямо в каюту, — техник хохотнул, вынул из промасленного кармана пакетик с зубочистками и прихватил одну зубами. — Вот увидите, сэр!
Последние слова он сказал уже вполоборота, и Эндерс махнул рукой, отпуская О’Мэлли. Судьба и на этот раз, похоже, оставила им лазейку к успеху. Быстрым шагом Шон дошел до конференц-зала, где уже стоял длинный прямоугольный стол с десятком стульев, а у входа высился молчаливый вестовой из тех парней, что прибыли неделю назад вместе с командиром — майором Ридом. Судя по ухваткам, это были ребята из второго особого батальона рейнджеров, с которыми Эндерс уже сталкивался во время прохождения курса боевой подготовки десять лет назад. Но их появление лишь усиливало беспокойство капитана по поводу характера миссии вашингтонской шишки. Что если их проект не собираются закрывать, а просто сменят руководство, и вся эта возня с проверками затеяна только с одной целью — присвоить результаты восьмилетнего труда его команды? Пока трудно сказать что-либо наверняка. Подойдя к часовому, Эндерс бросил сквозь зубы:
— Передай майору, что я жду его здесь через десять минут. Заодно вызови капитана Нила и капитана Мэтьюса, их я тоже хочу увидеть в то же самое время. Исполнять. — Эндерс заглянул в деланно безразличное лицо бойца и раздельно повторил: — Быстро исполнять, солдат.
Часовой внешне ничем не выразил своих чувств. Но капитан был уверен, что его тон подействовал на солдата должным образом. Пройдя к столу и усевшись во главе его так, чтобы можно было видеть всех, кто входит, Шон достал упаковку аспирина и стал вертеть ее в руках, то и дело постукивая ею по столешнице. Он прикидывал, как лучше мотивировать смену тактической задачи для «Небулы», но пока ничего путного на ум не приходило: дельная мысль вертелась где-то на периферии сознания, постоянно ускользая, как только капитан обращал на нее внимание. За размышлениями прошло минут восемь, когда в зал вошел высокий человек плотного телосложения в полевой форме без знаков различия, с заправленным за левый погон куртки зеленым беретом. Эндерс окинул майора Рида, а это был именно он, внимательным взглядом: на вид лет пятидесяти, загорелая дочерна кожа, умные карие глаза, из растительности на голове и лице — только опаленные остатки белесых бровей и седая щетка аккуратно постриженных усов. Эндерс поднялся навстречу, но руки не протянул, лишь указал майору на стул слева от себя и приглашающе наклонив голову. Рид не обиделся, сам протянул руку, и Шону пришлось ответить на любезность. Сухая и жесткая клешня майора сказала о новом члене команды гораздо больше: надежный, но чересчур самостоятельный, уважает только тех, кто заведомо сильнее и умней его. С таким можно работать, если убедить его в том, что на него возложена задача, с которой никто кроме него не справится. К этому ключик считай подобрали, носом будет землю рыть.