Тем временем подошли Мэтьюс и Нил. О чем-то увлеченно споря, они лишь кивнули Шону и, не замечая вновь прибывшего, плюхнулись друг напротив друга, вывалив на стол груду чертежей и схем. Кашлянув, чтобы привлечь к себе внимание собравшихся, Эндерс поднялся и начал заранее приготовленную речь. Ему предстояло выжать из этих людей все соки, чтобы сенатора встретила сплоченная и уверенная в успехе команда, а не куча нытиков, лишь облегчающая проверяющему задачу по смене руководства проекта или его закрытию вообще.
— Господа, у нас возникли некоторые изменения в графике регламентных работ. Поскольку командный режим взаимодействия уже протестирован и принят как удовлетворительный лично полковником Тэлли, нам приказано перейти к следующей ступени — полевое тестирование автономного режима «Охотник».
Эндерс откинулся в кресле, выжидательно глядя на своих подчиненных. Все, кроме Рида, встревоженно переглядывались, но помалкивали, не понимая, к чему клонит капитан. Режим, о котором он говорил, был лишь наброском схем и базовых подпрограмм: «Небула» создавалась как единое целое, и автономные действия бойцов рассматривались как самая крайняя стадия, когда отряду, понесшему критические потери, только и остается, что продать свою жизнь подороже. Самостоятельные действия не протоколировались, испытания и тактические учения с такими условиями тоже не проводились. Тем временем Эндерс продолжал:
— Для финальной проверки к нам прибыл майор Рид, — Шон кивнул в сторону чуть подобравшегося охранника, — который обеспечит нашу безопасность, а также возьмет на себя общее руководство встречей сенатора Барнета, который будет здесь через пятьдесят часов.
Шон посмотрел на своих подчиненных — похоже, им наконец стало ясно, что отчет не устроил кого-то в комитете и для окончательных разборок подтянули «тяжелую артиллерию» — человека, похоронившего не один амбициозный проект, но давшего добро именно на разработку «Небулы». Замысел командира очевиден: дать в отчете как можно больше трупов партизан, и тогда кислород не перекроют, а для этого нужно вывести в поле всех, кто остался. Возможно, стратегия, выбранная капитаном, — это единственный вариант, способный вытащить проект. Но риск огромен, ведь в случае провала, процентное выражение которого исчисляется как три против одного, «Небулу» и всех, кто хоть каким-то образом к ней причастен, заклеймят и вычеркнут из списков перспективных и подающих надежды. Образно говоря, Эндерс вел свою команду по краю пропасти, дна у которой не было. Все участники задавали себе один и тот же вопрос: а есть ли другой выход, можно ли выложить карты на стол и сказать правду? И каждый, кто со стыдом, кто в бессильном отчаянии, признавал — другого пути нет. В мире затевалась большая политическая возня, целью которой было свалить русских, вообще не применяя оружие. Армейские программы сокращались одна за другой. Деньги уходили неизвестно куда, хотя всем было очевидно: происходит глобальная раздача взяток, подкуп или устранение всех тех, кто сможет выступить на защиту разваливающейся Империи Зла. Некто очень могущественный решил, что настала пора бескровной войны, когда новые территории и рабов можно заполучить в неповрежденном виде. Более того, большинство стран сами с радостью станут рабами, выполняя любые приказы далекого заокеанского хозяина. Коварство и масштабы потрясали воображение, но каждый гнал от себя кричащие прямо в лицо факты, ибо слишком жалким на фоне грядущих событий выглядело бряцание ядерной дубиной, и даже высокотехнологичные «суперы» смотрелись чем-то вроде детской игры в солдатики.
И в это же самое время на первый план вышли частники — крупные корпорации, прежде хоть и имевшие свой кусок пирога от военных подрядов, но державшиеся в тени. Представители этих компаний получили широкий доступ к секретным военным программам, укореняясь в армейских структурах и на самом верху разведсообщества США. Интерес их был понятен: скупка перспективных технологий и получение неограниченного влияния на принятие решений в масштабах всей страны. Эндерс уже догадался, что Рид — не просто человек сенатора, но именно он является новым лицом военпрома Америки, гибрида государственной атрибутики с частными интересами. Видимо, доклад, представленный Тэлли «наверх», все же ввел больших боссов в заблуждение и теперь они стремятся любой ценой перекупить «Небулу», возможно, даже оклеветав проект перед Пентагоном и сенатской комиссией. Барнет с его репутацией старого, прямого как штык вояки — самая подходящая кандидатура для такого спектакля. Интересно, что они скажут, когда специалисты того же «Global World Research Inc.» получат в руки все данные по «суперам» и убедятся, что вытянули пустышку?.. Эндерс готов был признать, что замах оказался слишком силен и проект разваливается на глазах. Резкий приступ головной боли заставил его незаметно сунуть в рот капсулу аспирина и столь же незаметно ее разжевать. От размышлений его отвлек бодрый голос майора Рида, который уже прохаживался вдоль стола, заложив руки за спину. Многое из сказанного им свидетельствовало о его недюжинном опыте — майор явно знал толк в своем ремесле:
— Господа, — говорил майор, — те двое, что должны были обеспечивать вашу безопасность и охранять государственные секреты, нынче отбыли к новому месту службы. Их работа признана неэффективной, как, впрочем, и ваше, капитан Эндерс, решение подключить к операции прикрытия местных. Среди них полно агентуры противника, и утечка о характере проводимых испытаний и дислокации базы — лишь дело времени.
Эндерс не собирался оправдываться, он выразительно глянул на Рида со своего места и тихо возразил:
— При всем уважении к вам, майор, хотелось бы напомнить, что вы подчиняетесь мне. Или, может быть, вы имеете полномочия, согласно которым ответственность за проект переходит к вам? Это первый момент, — Шон предостерегающе взглянул на собиравшегося что-то сказать охранника. — Момент второй, майор, заключается в том, что у меня в роте охраны двадцать морпехов, а территория, на которой проводилась операция по испытанию «суперов», составляет более шестидесяти восьми квадратных километров джунглей, кишащих партизанами и контрабандистами. Отсюда вопрос: как бы вы поступили, мистер, если у вас под носом оказалась группа русских коммандос и еще десятка два вооруженных бандитов, везущих наркоту?! Молчите, майор, я внимательно вас слушал!
Эндерс резко встал из-за стола, отчего стул с противным визгом отъехал на метр назад. Рид молчал, играя желваками. Формально Эндерс действительно был его начальником, во всяком случае, пока не пришли уточняющие инструкции, поэтому он помалкивал, вынужденно слушая тихий, но от этого не менее неприятный голос Шона.
— Майор, русские уничтожены, партизанский караван разгромлен, а ваши коллеги из корпуса рейнджеров просто оказались на пути моих парней. Получился бардак… И все это от того, что ваши генералы не говорят с нашими. Так было всегда, и так будет впредь, нам обоим это известно. Но хвосты удалось подчистить, к тому же чужими руками, сведя и без того неприемлемый уровень потерь к минимуму. Поэтому давайте не будем тыкать друг в друга пальцами и бить морду, а попытаемся закончить работу как можно более профессионально. — Боль стала невыносимой, но Эндерс только чуть сморщился и продолжил, не меняя тона: — Если вы внимательно изучали мое досье, то знаете, что я бывал в поле и знаком с грязной работой из первых рук. Другого способа отогнать неожиданно возникших в зоне испытаний русских я в тот момент не видел, важна была скорость принятия решений. Да и «суперов» никто из местных не мог заметить, поскольку на точке эвакуации были только наши люди. Хватит пыжиться, давайте перейдем к делу.