Игнациус нарисовал новый город, оставив от старого только королевский дворец. Купеческие дома, крепостные стены и лачуги бедняков были снесены. Строить начали с главной площади. Она имела форму звезды с восемью лучами — Гадеиро, древний символ тартессийцев, обозначающей солнце, которому они поклонялись. В Гадеиро идеально вписывались лучи Хаоса, и Игнациус увидел в этом определенный знак. Вокруг площади лучами разошлись восемь главных дорог, разделяя город на то же количество кварталов — знати, купеческий, ремесленный, воинский, моряков, рыночный, для приезжих, храмовый. Старый королевский дворец оказался внутри квартала знати. Игнациус построил и новый, более просторный и роскошный — на главной площади. Вокруг кварталов, образуя восьмигранник, высилась внутренняя крепостная стена.
А дальше, закручиваясь подобно спирали морской раковины, шла средняя крепостная стена. Делая два витка вокруг холма, она спускалась с вершины к самой реке. На верхней террасе под городскими кварталами были разбиты сады, а на нижней — огороды. И, наконец, весь холм опоясывала еще одна стена — самая мощная и высокая, повторяя форму главной площади. С запада к ней вплотную подступала река. В стене были прорублены широкие ворота, через которые в специально вырытый канал мог проходить корабль.
Давно заброшенные рудники, находившиеся неподалеку от города, вновь заработали. Туда сгоняли тысячи рабов-чужеземцев, и серебро потекло рекой. Большая часть оседала в Тартессе, но и достаточно много его переправлялось в Атлантиду, шло на строительство странной магической машины Игнациуса.
Истинных хаоситов с острова Брандей осталось мало. Все их мысли занимал поиск орудия, которое бы позволило отомстить Богам Справедливости за гибель их собратьев. Столкнувшись с загадкой Терры, закрытой для магии, они принялись искать способы разрешения этой проблемы. Великая Кали и еще несколько хаоситов экспериментировали с живыми существами, Схарм и его подручные занялись поиском узлов силы, раскиданных по всей земле. А наш господин Киршстиф занялся невидимыми разломами в глубине земной тверди. Точнее, он приказал Игнациусу сделать магическую машину, которая бы эти разломы активировала.
Но прежде чем работа над машиной была закончена, госпожа Кали и ее окружение допустили оплошность. Они слишком привыкли к власти, к тому, что их боятся и беспрекословно подчиняются, что совсем перестали обращать внимания на своих рабов... Хотя история полна примеров того, как рабы взбунтовались против своих господ.
Рабы за один миг испортили их магическую ловушку. И вырвавшаяся магия была так сильна, что всего за несколько минут погубила Атлантиду, низвергнув ее в морскую пучину...
Ротаариг ненадолго замолчал. Морена сидела хмурая и ждала продолжения.
— Нас спасло лишь умение Повелителя Киршстифа отворять портал в Междумирье. И мое счастье, что я находился рядом с ним в этот момент. Я только и успел, что схватить пару книг с записями Игнациуса...
Потом мы вернулись в Тартесс. Хорошо, что Игнациус предвидел угрозу с моря. Огромная волна, возникшая при гибели Атлантиды, докатилась и до побережья Тартесса. Частично разбилась о первую стену, перевалила через нее, разрушив порт, обогнула городской холм, затопив нижние ярусы.
Игнациуса считали погибшим в море. Лишь спустя тысячелетия я нашел толкового механика, способного разобраться в схемах царя. Машина Игнациуса была воссоздана. Но снова что-то пошло не так. Страшная катастрофа разделила Землю. А наш повелитель Киршстиф оказался в магической ловушке. А потом... потом Тартесс захватили воины Ордена Равновесия. Без Повелителя Киршстифа мы ничего не смогли сделать... Что было дальше, тебе известно.
— Но если Сторм сын Игнациуса — как он оказался здесь?
— Этого я не знаю. Привлеки его на нашу сторону, и тогда мы получим ответы на все вопросы.
Утром, едва закончился завтрак в доме Аблиса, пришел слуга Ратлиха и передал, что тот желает видеть Сторма, если у него нет срочных дел. Гарлин и Сторм недоуменно переглянулись.
— Уже идем, — ответил Гарлин и поднялся из-за стола.
— Простите, почтенный Гарлин, — произнес худощавый турдетанский мальчишка-слуга. — Но Советник Ратлих хотел побеседовать со Стормом наедине. Вы позволите?
— Хорошо. Иди, Сторм.
Дом Ратлиха находился неподалеку за зданием Городского Совета. Слуга провел Сторма наверх в кабинет. Гоблин поприветствовал гостя и указал на кресло, но сам остался стоять. Ратлих был довольно низким по росту, и теперь их лица оказались на одном уровне.
— О чем ты хотел поговорить, почтенный Ратлих? — прервал затянувшееся молчание Сторм.
— О многом... С тех пор, как ты в городе, ты не заметил ничего подозрительного?
— Только слежку, которую, скорее всего, приставил за нами ты.
Ратлих кивнул.
— Надеюсь, она была все же не слишком явной и не мешала вам.
— Учитель не заметил.
— Как библиотека?
— Много интересного.
— Я тут вспомнил об одной книге, хранившейся в Ордене Равновесия... О правителях Тартесса.
Ратлих снял с полки книгу, раскрыл и протянул Сторму. Тот взял, догадываясь, что он увидит. На странице был изображен портрет царя Игнациуса.
— А ты не удивлен. Принимая во внимание необычные обстоятельства, при которых тебя нашел Гарлин, можно предположить, что ты не просто похож на него. Значит, ты пропавший во время шторма вместе с царем Игнациусом и царицей Ирсин — принц Рэймар, который чудесным образом перенесся спустя тысячелетия.
— Я бы не назвал подобные обстоятельства чудесными, — хмуро откликнулся Сторм.
— Ты все вспомнил? — В глазах Ратлиха появилось напряжение.
— Нет, совсем немного о том, как мы попали в шторм, когда погибла Атлантида. Но прежде чем корабль накрыло волной, отец успел открыть портал в Междумирье...
— А дальше?
— Не помню... Ты можешь предположить, что произошло потом?
— Только одно, судя по рассказу Гарлина. Это больше всего было похоже на Одина... Но просто так он не появляется. Где бы он ни был, в каком бы уголке Упорядоченного ни находился, он всегда придет на помощь со своим войском, стоит лишь призвать его с помощью определенного заклятия.
— Значит, его сможет призвать только маг?
— Да, или тот, кто сообщил Одину лично, где находится враг. Поскольку вас протащило в Междумирье сквозь время, могу предположить, что среди людей Игнациуса был кто-то из Ордена. Когда Один откликнулся на его призыв, он примчался со своим войском и уничтожил врагов. Кроме тебя. Ибо детей Один не трогает.
Ратлих всмотрелся в лицо Сторма и ничего не увидел — ни боли, ни ненависти.
— Носил ли ты когда-то знак Хаоса, принц Рэймар?
— Я не помню.