Юзеф поморщился. Он-то как раз собирался оставить тела для Канюченко – в качестве бесплатного приложения к трупу Фагота. Чтобы было чем заняться царскосельским законоблюстителям… Бойцы промолчали, но были явно согласны с Алексеем Николаевичем. Диана-Маша смотрела на Юзефа с непонятным выражением.
– Хорошо, – сказал обер-инквизитор. – Заберём. Увезли всех, включая Игната и ворона.
* * *
Длинный, уверенный звонок. Дверь приоткрылась – на длину цепочки.
– Санитарно-эпидемиологическая станция, – внушительно сказал человек в белом халате и помахал удостоверением. – В районе вспышка гепатита. Распоряжением управления здравоохранения проводится обязательная вакцинация населения.
Его напарник держал в руке небольшой чемоданчик с красным крестом – и не сказал ничего. Но изобразил красноречивейшую пантомиму: мол, мы и сами не рады беспокоить людей в праздничный день, но служба есть служба, извините и отнеситесь с пониманием, пожалуйста. Выразительная мимика была у парня.
Окажись здесь Колька Чихарь, он сразу бы узнал так напугавших его однояйцевых близнецов. Но Кольки тут не было и быть не могло – сидел в КПЗ и ждал, когда ему предъявят обвинение в убийстве закадычного дружка Тузика… Предупредить хозяйку никто не мог.
Хотя и без Чихаря открывать не стоило. Фраза близнеца-1 явственно отдавала фарсом и была почти дословно заимствована из любимой многими поколениями комедии. Да и организация, посланцем которой представился близнец, давно была переименована в центр госсанэпиднадзора. И вакцинацией сроду не занималась…
Но – дверь распахнулась.
Ольга Николаевна Сухова, бабушка Пашика-бармена, на свою беду не разбиралась в таких тонкостях. А пообщаться лишний раз с людьми в белых халатах любила – подобно многим другим дамам пожилого возраста.
Близнецы шагнули внутрь.
На улицах шумел знаменитый царскосельский карнавал.
В этот день столь любимый городскими властями запрет: «По газонам не ходить!» – потерял свою силу. По газонам не просто ходили – по ним топтались. Бульвары и скверы Царского Села заполнили ярко-пёстрые толпы. Смех, шум, гам. Десятки оркестров перекрывали друг друга с разных концов города. Рубились бутафорскими мечами богатыри и рыцари, на высоко натянутом канате кувыркались акробаты. Какой-то страстотерпец, с ног до головы покрытый бронзовой краской, несколько часов изображал памятник Пушкину, стоя на раскрашенном под гранит постаменте. Художники-гримёры за умеренную плату расписывали лица всем желающим (немалой, кстати, популярностью пользовалась изображённая на левой щеке чёрная летучая мышь – подражание рок-звезде Фаготу). Юные и не очень дарования блистали с импровизированных арен – и получали заслуженные призы и аплодисменты. Пожарные в надраенных касках устроили у Гостиного Двора выставку своей техники – начиная с самой древней, на конской тяге – и время от времени, шутки ради, выпускали в небо тугие струи воды, падающие на головы принаряженной толпы, – никто на них не обижался. Было весело.
Карнавальная толпа удивляла вычурными нарядами: герои мультфильмов и детских книжек; утята-великаны и мышата-переростки; ниндзя-черепашки и супермены-бэтмены. Дамы и кавалеры в нарядах всех стран и эпох: плащи и шпаги, кринолины и мантильи… Граждане, не успевшие пошить чего-нибудь этакого, дополняли имидж масками, накладными носами и ушами, в изобилии продающимися здесь же, – и норовили сфотографироваться рядом с обладателями самых колоритных костюмов.
Отнюдь не все персонажи соответствовали игривому и легкомысленному духу праздника. Мрачно скалился граф Дракула, и с клыков его капал не то кетчуп, похожий на кровь, не то наоборот. Осклизло-синий пушкинский утопленник ковылял, задрапировавшись в притащившие его сети. Вид голливудских упырей-вурдалаков-зомби вызывал мысли о серебряной пуле или об осиновом коле. Один изрядно поддавший мертвец фланировал в головном уборе, изображавшем топор, засевший в черепе, и настойчиво пытался пройти перед самым объективом снимавшей действо телекамеры…
На этом фоне покрытый ранами и залитый кровью с ног до головы человек не привлёк особого внимания. Тем более что походка его, вопреки наружности, казалась лёгкой, даже пританцовывающей, в такт гремящей музыке. Стайка разноцветных детей подбежала сфотографироваться рядом. Человек не возражал, даже прилепил обратно на лоб закрывавший глаз лоскут окровавленной кожи. Оскалил зубы и скроил зверскую физиономию. Папы-мамы щёлкнули мыльницами, и дети побежали дальше. Человек прощально махнул им рукой, на асфальт упали густые капли крови, похожей на кетчуп… Этим человеком был я.
Смутная догадка Юзефа подтвердилась. Полка для кассет рядом с самсунговской видеодвойкой колдуньи опустела после визита тенятника. Хотя сомнительно, что Де Лануа держала компрометирующие кого-то материалы вот так открыто. Но свой интерес противник продемонстрировал чётко…
…Вернувшись на площадку-3, Юзеф первым делом просмотрел длинный свиток пришедших на факс сообщений.
Сплошная тина и трава морская – лишь невод, заброшенный наудачу в налоговую инспекцию, принбс золотую рыбку. Гражданин Копытьев, в миру известный как Копыто, в своей частнопредпринимательской деятельности не ограничился интернет-клубом «Разряд». Состоял учредителем, гендиректором и единственным сотрудником фирмы «Андромеда», работавшей в основном с госструктурами. Налоговики против фирмы ничего не имели, долю государству Копыто отчислял исправно.
Зато борцы с экономическими преступлениями отрастили на «Андромеду» изрядный зуб – но запустить его в фирмочку никак не могли.
Копыто торговал буквально всем, не имея ничего на складе. Да и склада у него не было, как, впрочем, и офиса. Печать да счёт в банке – вот и вся фирма. Однако «Андромеда» процветала – продавала товары по ценам, на двадцать-тридцать процентов выше среднерыночных, а закупала их здесь же, под боком – и отгружала с чужих складов. Схема известная, именно так руководящие товарищи запускают руку в казённый карман, прокачивая суммы через собственные или дружественные фирмы-однодневки.
Но в данном случае схема работала как-то нестандартно.
Начальники и директора переводили деньги Копыту без видимой корысти. Как будто просто так, из дружеских отношений. Хотя близкой дружбы ни с кем из них хозяин «Андромеды» не водил. Все попытки выявить и доказать факты взяток провалились. Суммы уходили не сногсшибательные, хотя в целом набегало прилично… Но вопрос был не в суммах, вопрос был в механике процесса… Механику обэповцы понять не могли.
Юзеф – понял. Сразу, как прочитал эту информацию. Финансовое благополучие Конторы строилось на методах более изящных и менее очевидных, но в основе своей схожих…
Последним в тройке тенятников был Копыто.
Либо кто-то, стоящий за спиной парня и намеренно его подставляющий.
Машину Лесник оставил в пяти кварталах от неказистого блочного дома, не похожего на уютные особнячки в центре Царского Села. До подъезда провожать не стал, расстался с Анной в отдалении, в крохотном, заросшем кустами скверике. И не потому, что опасался ждущих её в засаде охотников. Наоборот, он сам стал сейчас опасным спутником. Поиск потенциальных тенятников шёл в Царском без особого энтузиазма, и были основания предполагать, что на перехват ещё одного не вышедшего на связь агента и его машины Юзеф отрядит куда большие силы…