Командование так и не смогло установить, кто именно и зачем совершил налет. Сканирование не выявило личиночных ходов или кладок, не удалось найти и следы подпространственного перемещения...
Неужели нечто подобное ждет всю Империю?
Судя по словам библиотекаря, единственной надеждой на выживание были колонии друидов — самый охраняемый и тщательно оберегаемый секрет императора.
Ян горько усмехнулся и чуть слышно выругался. Огерд сел рядом:
— Мне послышалось, или ты только что поминал всех богов всуе?
— Ты сам-то понимаешь идиотизм ситуации? Если верить твоему библиотекарю, на орбите завис корабль существа, которому ничего не стоит объявить нас убийцами императора и по всем каналам показать в подробностях, как мы кромсаем Его Величество? Нам некуда податься, поскольку, как только мы войдем в инфосферу Империи, то окажемся не просто под колпаком, а связанные по рукам и ногам, и каждый терминал в Империи будет знать, что мы — цель, мишень.
— Я могу добавить тебе еще пару веселых подробностей, — Огерд скинул вниз желтоватую щепку и задумчиво смотрел, как она, кувыркаясь, летит вниз, теряясь на фоне бесконечного моря колышущейся травы.
Ян вспомнил, как Огерд о чем-то шептался с братом-библиотекарем. Под ложечкой противно засосало.
— По его словам, очень вероятен вариант тотального хаоса. ИскИны могут попросту развалить Империю изнутри. Ты представляешь себе, что начнется, стоит только, например, взорвать орбитальные терминалы на центральных планетах системы? Или взорвать несколько рудовозов в момент их входа в подпространственные тоннели?
— Но... зачем?
Огерд пожал плечами:
— Запереть разумных на планетах. Не дать стаду вырваться. Развязать руки для манипуляций с властью. Получить доступ к биологическому материалу. Замкнуть на себя все имеющиеся энергоресурсы. Да мало ли чего еще?
— Все веселее и веселее. Вот зачем, зачем этот идиотский капитан со своим идиотским Чтецом приперся ко мне? За каким чертом, шайтаном, вартом я забрал эти пленки?
— Судьба, — пожал плечами Огерд, — ты еще спроси, зачем эта девчонка пошла в рейнджеры.
Обернувшись, Ян посмотрел на спящую Татьяну, и тяжело вздохнул.
— Ладно... Что случилось, то уже случилось. Что будем делать?
— Прежде всего надо попасть на мою яхту. Она реагирует только на мои контакты, так что вскрыть ее не так-то просто. Затем — выйти за пределы инфосферы Империи и погрузить библиотеку Ордена. Координаты у него, — он кивнул в сторону библиотекаря. — Три, найти колонию друидов, где смогут расшифровать ленту, — закончил Ян. — Да, я помню ночной разговор. Есть только один маленький вопрос: как нам осуществить пункты один и два?
Древошар медленно летел над степью. В темноте он опускался к земле, и беглецы с наслаждением разминали ноги. Дни проходили в беседах, долгих размышлениях и осторожном недоверчивом знакомстве друг с другом.
Татьяна поначалу сразу же обозначила границу между собой и своими попутчиками. Держалась подчеркнуто спокойно и независимо, сидела чуть в стороне, спать уходила на верхний ярус древошара, но так, чтобы остальные понимали, где она находится.
Она с настороженным интересом присматривалась к Огерду и Яну, внимательно слушала брата-библиотекаря и думала. Напряженно думала. С первыми двумя все было на первый взгляд достаточно просто. Люди действия, чем-то напоминавшие Татьяне ее бывшего напарника — Брюса. Такого, каким он был до того, как попал в засаду. Но в этих двоих было нечто, чего недоставало Брюсу, — спокойная уверенность в правильности своих поступков и убеждений. Хотя, судя по тому, что рассказал ей Ян, познакомились они недавно и при весьма странных обстоятельствах, сейчас эта пара производила впечатление хорошо сработавшейся двойки. Оба предпочитали хорошо продуманные планы, но не боялись при случае импровизировать.
Но было и что-то еще, что заставляло Татьяну расслабляться в их присутствии. Приходилось напоминать себе, что надо быть настороже, думать о том, как вернуть свое законное место в жизни, с которого ее сорвали как раз эти двое. Наконец Татьяна поняла: и Ян с Огердом, и куда более скромный на их фоне библиотекарь все они были на своем месте. Они не были заложниками ситуации, не старались вернуться в привычное окружение. Они создавали его сами. Были полностью самодостаточны.
На третий день путешествия она неожиданно поняла, что увлеченно беседует с братом-библиотекарем, который рассказывает ей о создании библиотеки Ордена, замке в скале и магистре Руфусе.
— Он был одним из лучших магистров со времени основания Ордена. Но иногда слишком доверчивым. Несмотря на свидетельства, которые я ему предоставлял, он считал, что с Вольными Ангелами можно сотрудничать. Мне кажется, он рассматривал их как исследователей, пытающихся установить контакт с техномагами и ИскИнами, но сохраняющих верность человечеству. Он до последнего не хотел признавать свою ошибку, — с горечью закончил библиотекарь.
Пожалуй, самым серьезным неудобством оказалось отсутствие информации. От коммуникаторов, приемников, передатчиков, встроенных в оружие маячков избавились сразу же, сложив в изолирующий контейнер бота.
И уже спустя несколько часов на Татьяну навалилось ни разу не испытанное ощущение оторванности от мира, заброшенности и невыносимой отчужденности. Сидя в ложбине корнествола, она смотрела на усыпанное звездами ночное небо и с каждым мгновением чувствовала себя все более одинокой и жалкой. Вдруг, сразу ее отрезали от постоянного потока информации, стих никогда до того не смолкавший шепот океана людской болтовни, лившийся в уши, мелькавший перед глазами, сигналивший разноцветными иконками с экрана информбраслета и домашнего инфоблока. Сидевшие рядом люди казались далекими, чужими, непонятными. О них нельзя было ничего узнать, послав запрос в имперскую сеть. Нужно было общаться напрямую.
Оказалось, это тяжело.
Судя по всему, нечто похожее, хотя и в куда меньшей степени, испытывали и ее спутники. Проще всех оказалось перестроиться Яну, который уже проходил через нечто подобное после ранения. Сейчас он осторожно устанавливал контакт с рейнджером и библиотекарем, пытался объединить всех своих спутников в боевую единицу, которая смогла бы действовать сообща.
Библиотекарь незаметно присматривался к нему, что-то обдумывая, решая, взвешивая.
К исходу четвертого дня он подсел к Яну:
— Если верить Татьяне, нам скоро сходить. Что будем делать дальше?
— Почему вы спрашиваете об этом меня? — улыбнулся Ян. За прошедшие дни он изменился, в нем оформилось уверенное спокойствие, улыбка стала открытой, из глаз исчезла застарелая тревога.
— Потому что ты принял решение, — негромко ответил библиотекарь. — И ты стал лидером. Они верят тебе. Они ждут, что скажешь ты, — он кивнул в сторону скал, где скрылись Огерд и Татьяна, воспользовавшиеся остановкой древошара для того, чтобы размять ноги и набрать свежей воды. Древо-шар всегда останавливался неподалеку от источника.