– Спасибо, – поблагодарила она, оказавшись на твердой земле. – Я так надеялась, что застану вас дома.
Капитан заулыбался:
– Я как раз собирался проехаться сегодня в Уэйкфилд, чтобы посмотреть, как вы с Джейсоном поладили.
– Ну что ж, – печально улыбнулась Виктория, – теперь вам не придется утруждать себя.
– Неужели дела обстоят все так же скверно? – удивленно поднял брови капитан, приглашая ее в дом. Он налил в чайник воды и поставил его на огонь.
Виктория присела и уныло покачала головой:
– Да нет, стало еще хуже. То есть не то чтобы хуже. По крайней мере вчера Джейсон хотя бы остался дома, а не поехал в Лондон к этой своей.., ну, вы знаете, кого я имею в виду.
Такой скользкой темы она не собиралась касаться. Ей лишь хотелось поговорить о настроении мужа.
Капитан достал с полки две чашки и озадаченно глянул через плечо.
– Нет, не знаю. О ком вы говорите? Виктория смутилась.
– Да не стесняйтесь, дитя мое. Я доверился вам, и вы должны знать, что можете всецело довериться мне. С кем же еще вам поделиться?
– Не с кем, – удрученно подтвердила гостья.
– Если вам очень тяжело говорить, то представьте себе, будто я ваш отец или отец Джейсона.
– К сожалению, вы ни тот ни другой. И я вовсе не уверена, что смогла бы рассказать своему собственному отцу о том, что происходит.
Майк поставил на стол чашки и не спеша повернулся к ней.
– Когда я нахожусь в плавании, мне действует на нервы лишь одно-единственное обстоятельство. Знаете какое? – Она недоуменно покачала головой, и он продолжил:
– Уединение моей каюты. Иногда меня это устраивает. Но когда меня что-то беспокоит – например, когда я нутром чувствую, что приближается жестокий шторм, – мне не с кем поделиться своими опасениями. Я не имею права сказать о своих ощущениях матросам, потому что они могут удариться в панику. И мне приходится держать это в себе, даже когда тревога разрывает душу. Иногда у меня возникало чувство, что заболела жена или ей угрожает какая-то опасность, и чувство это не оставляло меня, поскольку я находился совершенно один в четырех стенах каюты и никто не мог убедить меня, что все это пустые фантазии. Если вы не можете поговорить с Джейсоном и не поговорите со мной, то никогда не найдете ответов, которые ищете.
Виктория благодарно посмотрела на него.
– Вы один из самых добрых людей, кого я встречала в своей жизни, капитан.
– Тогда почему бы вам не представить, что я ваш отец, и не выложить все, что у вас наболело, и тем самым снять камень с души?
Виктория помнила, что многие люди, включая женщин, доверяли доктору Ситону все, что их беспокоило, без особого смущения или стыда. И если ей обязательно нужно понять мужа, то без доброго совета капитана ей не обойтись.
– Ладно, – решительно сказала она. А он, чтобы ей было легче говорить, повернулся к ней спиной и занялся приготовлением чая. – На самом деле я приехала к вам спросить: уверены ли вы, что рассказали мне все-все о Джейсоте? Вчера он впервые после нашей с вами встречи остался на ночь дома. До этого он уезжал в Лондон, понимаете ли, навещать свою.., м-м… – Она глубоко вздохнула и решительно выговорила:
– Свою любовницу.
Спина капитана окаменела, но он не обернулся.
– С чего вы это взяли, дитя мое? – наконец сказал он, доставая сахарницу.
– Я абсолютно уверена в этом. Об этой стороне его жизни упоминалось даже во вчерашней газете. Джейсона не было всю ночь, когда он вернулся, я завтракала и как раз перед его приходом прочитала об этом в газете. Меня это расстроило…
– Могу себе представить.
– И я чуть не взорвалась, но постаралась быть рассудительной. Я сказала ему, что понимаю необходимость для предусмотрительных мужей иметь любовниц, но не следует афишировать это и…
Фаррел резко развернулся, широко разинув рот; в одной руке он держал сахарницу, в другой – молочник.
– Вы сказали ему, что весьма предусмотрительно держать любовницу, но только не нужно афишировать это?!
– Да. А разве не следовало так говорить?
– Важнее другое – почему вы так сказали? Точнее, почему вам это вообще пришло в голову?
Виктория уловила нотку упрека в его голосе, и это слегка смутило ее.
– Мисс Уильсон – Флосси Уильсон объяснила мне, что в Англии принято, чтобы мужья имели…
– Флосси Уильсон? – взорвался капитан, не веря своим ушам. – Флосси Уильсон? – еще раз ужаснулся он. – Да она же старая дева, не говоря уже о том, что у нее куриные мозги! Она же абсолютно безмозглая баба! Джейсон держал ее в Уэйкфилде, чтобы она помогала присматривать за Джейми. Когда сам он уезжал куда-нибудь, он доверял ребенка ее заботам. Флосси и была заботливой, но все-таки однажды эта простофиля прохлопала ребенка. И вы спрашивали у нее, как вести себя с мужем?!
– Я не спрашивала, она сама рассказала мне, – вспыхнув, попыталась оправдаться Виктория.
– Простите, что я повысил на вас голос, дитя мое, – почесал затылок капитан. – В Ирландии жена огреет мужа сковородой по башке, если он пойдет налево! Это куда проще, яснее и гораздо эффективнее. Пожалуйста, продолжайте. Итак, вы упрекнули Джейсона…
– Лучше я помолчу, – устало заметила Виктория. – Видимо, мне не стоило приезжать. И как мне только могла в голову прийти такая дикая мысль! Но я надеялась, что вы сможете объяснить мне, почему после свадьбы Джейсон так отдалился от меня…
– Что вы подразумеваете, – прервал ее капитан, – под словом «отдалился»?
– Не знаю, как объяснить это. Он налил чаю.
– Виктория, – нахмурившись, проговорил Фаррел, – вы имеете в виду, что он редко ложится с вами в постель? Девушка вспыхнула и отвела глаза.
– Он не приходил ко мне с самой брачной ночи. Хотя и я сама опасалась его прихода: после того как он выломал дверь, запертую мной на ключ…
Без лишних слов капитан Фаррел вернулся к буфету и налил в два стакана виски.
Подойдя к столу, он дал ей стакан.
– Выпейте, – твердо велел он. – Нам легче будет беседовать, а я намерен выслушать все до конца.
– Понимаете, до приезда в Англию я никогда не пробовала алкоголя, разве что мне дали вина после похорон родителей, – призналась Виктория, содрогнувшись при виде виски. – Но когда я приехала в эту страну, мне постоянно советуют выпить то вина, то бренди, то шампанского, говоря, что я почувствую себя лучше. Но мне вовсе не становится лучше!