– Плевать-то плевать, но ты забыл, Вадим, что я с папашей этого Алана по мобильному разговаривал. И весьма грубо. Распечатать разговор для начальника милиции не составит никакого труда. И тогда твоя версия летит ко всем чертям!
– Да мало ли что ты, униженный и оскорбленный, в горячке да еще подшофе мог наговорить менту? Скажешь, не помнишь суть разговора.
Пока друзья разговаривали, Дементьев оделся в форму:
– Ладно! Пошли. Как вести себя, определимся в кабинете у Вербина, там, кстати, и господин подполковник милиции Мирза Гаранов нас дожидается.
– Да говорил посыльный.
– И еще! На все вопросы отвечаю я. Вы в стороне.
Алешин возмутился:
– Как это в стороне? Вместе гасили отморозков, вместе и отвечать будем. Главное, в одну дуду дудеть. Скандал первыми начали местные придурки.
– Все, идем! Определимся!
Офицеры вышли из общежития и прошли к штабу полка. Дежурный проводил их до кабинета командира отряда специального назначения, на котором висела табличка «Помощник начальника штаба». Маскировка. Все трое вошли в служебное помещение. За всех доложил Дементьев:
– Товарищ подполковник, капитаны Дементьев, Алешин и прапорщик Григорьев по вашему приказанию прибыли.
За приставкой рабочего стола командира отряда сидел тучный мужчина в форме подполковника милиции.
Вербин посмотрел на часы:
– Я приказывал срочно прибыть! А это значит в течение максимум пятнадцати минут, вы же явились через полчаса. Приводили себя в порядок после вчерашней пьянки?
Алешин ответил:
– Как вызвали, так и прибыли!
– Ну, ты поговори мне еще!
– А что, у нас табу на разговоры введено?
– Алешин?!
– Я!
– Помолчи пока, хорошо?
– Но вы сами задали вопрос.
– Все, капитан!
Командир отряда указал на тучного мужчину:
– Представляю вам начальника Джербетского районного отдела внутренних дел, подполковника милиции Мирзу Гарановича Гаранова.
Дементьев кивнул:
– Кстати, Мирза, это я с тобой вчера общался по телефону.
– Очень приятно!
– Сомневаюсь!
Вербин ударил ладонью по столу:
– Так! Хватит попусту воздух гонять, докладывай, Дементьев, что произошло вчера вечером в ресторане «Джербет» и почему вы трое без разрешения покинули территорию гарнизона? Слушаю! Только давай, Андрей, правду.
– А я не привык лгать! Не научился.
– Докладывай, капитан!
– Вчера вечером мы решили поехать в ресторан помянуть погибших друзей. Почему не отпросились? Были на машине, у каждого телефон. Если бы прошел вызов, мы в течение пятнадцати минут вернулись бы в часть. И потом, вы сами дали сутки на отдых.
– Отдохнули?
– Как понимаю, сейчас проблемы заимели.
– Правильно понимаешь! Приехали в ресторан, что было дальше?
– А вы не знаете, что бывает дальше после прибытия в ресторан? Заказали водки, закуски, воды, сигарет. Сидели спокойно, никого не задевали, больше вспоминали командировку и все с ней связанное. Напротив находилась компания молодых людей, шесть человек. Они были явно на взводе под действием наркотиков, что несложно установить при помощи экспертизы. Независимой, я имею в виду, экспертизы, а то тут находится местный князек – так называют в Джербете начальника милиции. Он независимую экспертизу сделать не даст. Но у нас есть свои специалисты. В полку.
Вербин сказал:
– Попрошу не оскорблять должностное лицо при исполнении им своих служебных обязанностей.
– Так это не я оскорбляю. Это весь поселок подобным образом отзывается о собственном начальнике милиции.
– Что было дальше?
– А дальше эти мальчишки повели себя вызывающе. Они нанесли нам прямое оскорбление. И ладно бы нам, они оскорбили память погибших. В результате мы набили им морды.
Командир отряда повернулся к начальнику милиции:
– Какие травмы получил ваш сын, господин подполковник?
Но Гаранов неожиданно сказал:
– То, что получил Алан, он заслужил. И ваши офицеры были вынуждены воздействовать на компанию моего сына, ибо та совершенно потеряла контроль над собой. Это выяснилось утром со слов хозяина ресторана и официантки. Не доверять их показаниям у меня нет никакого основания, так как я хорошо знаю повадки и нрав сына. К сожалению, он вырос не таким, каким я хотел. Но Алан мой сын, и с этим ничего не поделаешь.
Дементьев спросил:
– Тогда зачем вы приехали? Разобраться с сыном могли и без нас.
– Я приехал извиниться за поведение своего сына. Вот вы вчера выставили мне ряд условий, наговорили много обидных и грубых слов. Я, признаюсь, тоже вел себя не лучшим образом. Но что не сделаешь сгоряча. Поэтому прошу принять извинения за поведение сына и забыть о вчерашнем инциденте. Что касается случая с изнасилованием еврейской девочки, то следствие доказало причастность к преступлению сына. Мне не хотелось, чтобы он попал в тюрьму, поэтому я поехал к родителям пострадавшей. Мне тяжело было разговаривать с ними и все же удалось найти компромиссное решение. Я оплачу и лечение девочки, и ее реабилитацию и буду временно выплачивать в счет нанесенного физического и морального ущерба определенную сумму. Поэтому, а не в результате угроз с использованием должностного положения, родители забрали иск в суд. А после того, что произошло вчера, вы, капитан, правы, мне придется вплотную заняться сыном. После того как он выйдет из больницы, я закрою его дома. Пока не одумается.
Этого никто не ожидал. Вербин, откашлявшись, собравшись с мыслями, взглянул на Дементьева:
– Что скажешь, капитан?
– Извинения принимаю при условии, что начальник милиции выполнит взятые на себя обязательства.
Гаранов сказал:
– Я выполню их! В поселке больше об Алане и его дружках никто ничего не услышит. При необходимости я отправлю его пасти баранов к брату-чабану. В горы отправлю. А его дружков так прессану, что они станут незаметными и тихими. Это в моих силах.
Вербин поднялся:
– Ну что ж! Инцидент можно считать исчерпанным?
Гаранов ответил:
– Я хотел бы, чтобы он был исчерпан.
Дементьев пожал плечами:
– Да о чем больше говорить? Не было ничего вчера.
Вербин перевел взгляд на Алешина:
– Что ты скажешь, Вадим?
– То, что людей надо уважать, а не считать скотом! А насчет вчерашнего? Забыли, значит, забыли!
– Прапорщик?