Прозвучало как оскорбление.
- Мы те, кто мы есть, - ответил Джонах, - и не стараемся этого скрыть. Мы здесь как посланцы от вампиров.
При упоминании о вампирах фэйри поджал губы.
- Ждите, - сказал он и захлопнул дверь перед нашими носами.
- А что еще нам делать, - пробормотал Джонах.
- Да ты сегодня не собираешься штурмовать территорию фэйри?
- Не в списке приоритетов, - сказал он. Но и совсем исключить нельзя.
- А то, - ответила я.
Не успели мы начать мерить шагами лестничную площадку, как дверь открылась вновь, и фэйри пристально посмотрел нас своими иссиня-черными глазами.
Не прошло и секунды, как его катана оказалась у моего горла. Второй охранник, женщина, уперла катану в спину Джонаху.
- Мы приглашаем вас в жилище королевы, - сказал фэйри. Отказ сочтут за грубость.
Мы подняли руки в воздух.
- Как можно отказаться от такого любезного приглашения, - сухо сказал Джонах.
Фэйри опустил меч, чтобы мы могли пройти, но та, что сзади тыкала свои мечом нам в спину, будто мы животные, пока мы не вошли в комнату. Оказавшись внутри, они закрыли и заперли дверь на засов и снова встали подле нас, держа катаны наготове.
Не знаю, что я должна была ожидать увидеть в доме королевы. Старинную однообразную обстановку, покрытую толстым слоем пыли и паутины? Разбитое зеркало? Прялку?
Круглая комната на самом деле больше, чем кажется снаружи, учитывая, что башня узкая. Чистая и обставленная простой отёсанной деревянной мебелью. В противоположном конце комнаты - кровать с балдахином, по круглым, каннелированным столбикам которой вились лозы. За счет них в воздухе пахло гардениями и розами. Рядом стоял гигантский грубо обтесанный стол из выгоревшей древесины. Стены задрапированы шелком василькового цвета, однако окон нигде не наблюдалось.
То, что я приняла за изысканную люстру на потолке, при ближайшем рассмотрении оказалось облаком из бабочек данаид монархов. Несмотря на отсутствие лампочек, от люстры исходило неземное, золотистое сияние.
А катаны были не единственным оружием. Напряжение в комнате изменилось, когда внезапно донеслись отголоски колыбельной, которую играли на старинном детском инструменте. Тонкая ткань балдахина отодвинулась... и появилась она.
Королева фэйри - обладательница пышных форм, бледной кожи, темно-синих глаз и волнистых волос цвета пшеницы, ниспадающих на плечи. Она стояла босиком, в просвечивающейся белой сорочке, которая едва скрывала ее пышные формы. На голове венок из лавровых листьев, а между грудями покоился изысканный овальный золотой медальон.
Она подошла к нам, держа плечи расправленными в легко узнаваемой королевской манере. У меня возник порыв преклонить перед ней колени, но я не была уверена, соответствует ли это этикету. Надлежит ли врагу фэйри, кровопийце, преклоняться перед их королевой?
Она остановилась в нескольких шагах, и я снова почувствовала головокружение. Переборов его, я сосредоточила внимание на ее лице.
Оглядев нас, она подняла руку ладонью к нам. Это был сигнал: охранники занесли мечи.
- И кто же вы? - спросила она с легким ирландским акцентом.
- Джонах, - ответил он, - из Дома Грея. И Мерит из Дома Кадогана.
Она сцепила руки перед собой.
- Много лет минуло с тех пор, как мы позволили кровопийцам перешагнуть наш порог. Возможно, нынче тайны хранятся хуже. Магия не так уж скрывается. Охранники не столь осторожны, - ее глаза угрожающе потемнели, и я решила, что не хочу переходить дорогу Клаудии.
- Нам необходимо поговорить с вами, миледи, - сказал Джонах. - А тех, кто выдал тайну вашего местонахождения, хорошо вознаградили.
На мгновение в ее глазах промелькнула та же жадность, та же страсть к золоту, что и у охранников.
- Замечательно, - сказала она. Вы пришли обсудить контракты? Похоже, в последние годы вампиры и фэйри вынуждены разговаривать только когда речь заходит о деньгах.
- Мы пришли не за этим, - сказал Джонах, - а чтобы обсудить последние события, произошедшие в городе.
- Ах да, - медленно проговорила она.
Она подошла к столу и оглянулась через плечо на нас с Джонахом.
Ее надо было видеть. Прямо как героиня на картинке в сказке: скрывающаяся королева фэйри, в равной степени бесплотная и материальная, невинно смотрит на смертного, кивком подзывая его к себе в лес.
Я знала женщин, которые пользовались своей сексуальностью. Например, мужчины шли на поводу у Селины за счет ее откровенной чувственности. Клаудия же заманивала мужчин в свои сети иначе. Она не вела себя чувственно, она - само воплощение чувственности. Ей не нужно обольщать вас. Вы и так попадетесь на крючок. И тогда, да поможет вам Бог. Сомневаюсь, что поддаться обольщению, случайно или нет, Королевы Фэйри безопасная линия поведения.
Я посмотрела на Джонаха, задаваясь вопросом, чувствовал ли он напряжение. Его взгляд выражал общепринятую признательность, но когда он посмотрел на меня, было ясно, что колесики еще вращались. Он кивнул мне.
- Мои способности не ограничиваются обольщением, дитя, - с упреком сказала Клаудия и села за стол на один из высоких, повидавших виды стульев. - Мы о многом поговорим, но, для начала вы присядете и составите мне компанию за чаепитием.
На меня нахлынула паника. Разве, согласно мифам, не следует избегать еды и питья, которые предлагают фэйри?
- Миледи, - осторожно заговорил Джонах, - нам нужно...
- Молчать, - приказала она. Одно слово, но в нем чувствовалась такая власть, что у меня на шее волосы стали дыбом. В свое время мы поговорим и об этом. Умеете просить, так умейте и отдавать. Садитесь за мой стол, кровопийцы. Садитесь и давайте любезно побеседуем. Минуло много лун с тех пор, как я оказывала гостеприимство вашему виду.
Меня не прельщала отсрочка, но понятно, что парочка с виду неприглядных наемников у двери не спустит с рук неуважение.
- Для нас будет честью к вам присоединиться, - сказала ей я.
Ее смех зазвенел в воздухе.
- Так она разговаривает, - хитро сказала Клаудия. - Рада узнать, что ты не просто его охранник и защитник, дитя.
- Как и я, - ответила я.
Как только мы подошли к столу и сели, посредине него появилось серебряное блюдо, полное еды: румяные буханки хлеба, грозди винограда и графин вина. Блюдо покоилось на россыпи бледно-желтых и бледно-розовых лепестков роз, едва различимых, но, несомненно, существующих.