– Вот здесь и лежали гвоздики, – указала на коврик Лариса.
– Гвоздики? – переспросил Верейко. – Что за гвоздики?
– Объясню чуть позже, – ответил Воронов.
Бестужева открыла дверь, проговорив:
– Ключ почему-то стал заедать. Впрочем, не удивительно, сейчас ничего лучшего даже за приличные деньги не купишь.
Все трое вошли в прихожую.
– А вот и гвоздика, – показала на цветок, лежащий на пуфике, Лариса.
– Посмотри гвоздику, – попросил эксперта Воронов.
– Ты что, Валера, для этого и притащил меня сюда? – недовольно пробурчал Верейко, но, надев перчатки, все же взял гвоздику в руки.
– Цветок как цветок, только переломленный.
– В том-то и дело, что переломленный. Таким он лежал на коврике у двери Ларисы Константиновны утром после убийства Себенко. А до этого еще одна такая же гвоздика была брошена к двери госпожи Бестужевой наутро после убийства Корнеева.
– Вот как?
– Вот так, Антон. На цветке могут остаться отпечатки?
– Отпечатки остаются везде, даже на спичке, если только тот, кто брал в руки спичку или цветок, не был в перчатках или не протер их, скажем, обычным носовым платком. Но здесь это не определишь, мне забрать гвоздику в лабораторию?
– Да!
– А как оформить?
– Пока никак.
– Понял. – Верейко положил цветок в пакет, а пакет в чемоданчик и спросил: – И дальше что?
Из кухни, куда прошла Бестужева, вдруг раздался вскрик, и Воронов кинулся туда.
Лариса стояла у гарнитура, глядя на мусорное ведро.
– Что случилось, Лариса Константиновна?
– Ведро, – проговорила она дрожащим голосом.
– Да, ведро, и что?
– В нем смятая пачка сигарет «Ява».
– Вижу. Почему это так потрясло вас?
– Потому что утром никакой пачки в ведре не было.
– Уверены?
– Я, господин следователь, не курю. И утром в ведре не было этой пачки. Ее вообще не могло быть в квартире. Понимаете вы это или нет?
– Вы не курите, но курит ваша подруга.
– Да, но не «Яву»! Не дешевые крепкие сига-реты.
– Антон! Проверь дверной замок, – крикнул в коридор Воронов.
– А я, по-твоему, чем занимаюсь? И уже сейчас могу сказать: у Ларисы Константиновны совсем недавно были «гости», замок открывали отмычкой. И отмычкой не простой. Работал профессионал.
– Следы?
– Если «гость» и оставил следы, то мы их затоптали, но я посмотрю.
Следователь повернулся к Бестужевой, смотревшей на него с непонимающим видом.
– Выходит, в квартире был посторонний? – растерянно спросила она.
– Судя по всему, да. Вы храните дома драгоценности, деньги?
– У меня немного золота, да и то, что есть, я ношу на себе. Кроме подаренной коллегами броши да обручального кольца мужа. С ними тысяч пять рублей и двести евро.
– Где находятся брошь, кольцо и деньги?
– В шкатулке, в секретере стенки.
– В гостиной?
– Да!
– Антон! Что по следам? – подозвал Воронов Верейко.
– Те, что были, снял.
– Займись стенкой в гостиной.
– Все сделано, осталась кухня.
– Быстро же ты работаешь!
– Так не в стажерах обретаюсь.
Воронов предложил Бестужевой пройти в гостиную. Она достала из секретера шкатулку, открыла массивную крышку и вновь вскрикнула, со страхом переведя взгляд на следователя.
– Что-то не так, Лариса Константиновна?
– Сережиного кольца нет, – прошептала Бестужева.
– А брошь, деньги?
– Они на месте, а кольца нет!
– Может быть, вы переложили его в другое – место?
– Нет! Кольцо лежало здесь.
Эксперт взял шкатулку и отнес ее на кухню, где разложил свой чемодан.
– Что все это значит, Валерий Андреевич? – опустившись в кресло, проговорила Лариса.
– Я бы тоже хотел знать ответ на ваш вопрос. Квартиру вскрывали. Это нетрудно. Но вор взял только кольцо вашего мужа, оставив деньги и более дорогую брошь, да и сама шкатулка – ручной работы, тоже стоит наверняка не копейки. У вас есть дорогие вещи?
– Шуба норковая, в шкафу. Больше ничего, ну, еще сапожки из Италии друзья привезли, но они стоят в прихожей.
– Шуба на месте, – подойдя к шкафу, сказал следователь.
В это время в гостиную вернулся Верейко и поставил шкатулку на стол.
– Ничего. Вообще никаких отпечатков, нигде, даже на смятой сигаретной пачке.
– Что же мы имеем? – нахмурил брови Воронов. – Неизвестный вор в отсутствие хозяйки, хорошо ориентируясь в квартире, вскрывает дверь, проходит в гостиную, открывает секретер и берет обручальное кольцо пропавшего без вести Сергея Бестужева, мужа Ларисы Константиновны.
– Вор знал, что лежит в шкатулке, – уверенно заявил Верейко.
– Да, знал. Значит, он берет кольцо, проходит на кухню, бросает в ведро пустую пачку сигарет, которые в окружении Ларисы Константиновны не употребляют. При этом профессионально убирает все отпечатки. Уверен, что и следы тоже. Встает вопрос: что же это за вор? Зачем ему обручальное кольцо пропавшего офицера, а главное, для чего он оставляет пустую пачку сигарет?
– Может, сигареты – своеобразная визитная карточка вора? Подобным в криминале грешат не так уж редко. Типа, смотрите, менты, здесь был я. А кто я, попробуйте узнайте, если ума хватит, – предположил Верейко, – на этом позже и сгорают. Но что-то я не помню, чтобы в Москве в качестве воровской метки использовали пустую пачку сигарет. Да и вор, по сути, не взял ничего. Даже поймав его, за одно кольцо и незаконное проникновение в жилище без причинения какого-либо ущерба на отсидку не отправишь. Условным сроком отделается. На хрена, извините, – спохватился эксперт, вспомнив о присутствии в гостиной женщины, – тогда какие-то метки оставлять?
– Знаете, – вдруг произнесла Лариса, – а ведь Сережа курил в основном «Яву»!
– Сергей? Ваш муж? – взглянул на нее следо-ватель.
– Да! Господи, что происходит?
– Вы не волнуйтесь, Лариса Константиновна. Мы во всем разберемся.
– А если он вернулся?
– Но тогда он пришел бы открыто, заранее предупредив о своем возвращении, дабы не вызвать у вас шок. Пришел бы с цветами, шампанским.
– Если… если только у него нет причин скрываться.
– Да, – кивнул Воронов и тут же спросил: – А какие Сергей дарил вам цветы?