Хедин кивнул.
— Тот самый, Си. Он, один из Четырнадцати, один из Новых Магов, решил, что если он сам поможет прерваться их кровавым забавам в Северном Хьёрварде, то его собратьям будет легче оправдаться перед нами с Ракотом.
— Горджелин Равнодушный… Да, ты рассказывал.
— Он тоже оказался говорлив. Проклятие Эльфрана — помнишь?
Сигрлинн кивнула.
— Но всё-таки, что же с Чёрным? Что с ним стало? Куда делся? И, повторяю, что за выдумки с «частью меня…»?
— Ракот, помнится, сильно возмущался, — усмехнулся Познавший Тьму. — Уверял, что всё это ерунда и чепуха, он никак не мог оказаться «чьей-то там частью». Рвался найти Чёрного и лишить оного тех самых «частей», по мнению брата, очень и очень важных…
— Хедин! Честное слово, я сейчас…
— Ладно, Си. Чёрный, если честно и откровенно, от нас улизнул. Как, опять же, честно и откровенно, остальные его братцы с сестричками. Мы с Ракотом, признаюсь, махнули на них рукой — они казались нам не опасными, и хватало куда более срочных дел. Мы тогда едва вернулись, кой-как переустроив всю систему творения новой пустоты, сдерживавшей Неназываемого, а пока нас не было, в Упорядоченном — не только в Хьёрварде — творилось Мимир ведает что. Да и то сказать, с устроенными собратьями Чёрного безобразиями вполне справились без нас. Хватило одной Ялини, да ещё и отнюдь не в божественной ипостаси. И потом они, в общем, не доставляли таких уж больших неприятностей. Мы махнули на них рукой. Пусть идут куда хотят, на все четыре стороны. В Упорядоченном тьма-тьмущая миров, множество божков и чародеев, тем или иным путём достигших известного могущества, — нам за всеми не уследить, да это и не нужно. Закон Равновесия никто не отменял, как и свободу воли.
Развёртывается серая лента под ногами, мрак по сторонам вздымается бесплотными волнами. Двое идут к Кипящему Котлу, идут, взявшись за руки. Может показаться, что они обсуждают дела давно минувших дней, совсем не относящиеся к нынешним треволнениям, — но это совершенно не так. Длинное платье Сигрлинн шелестит по гладкому камню. Чьими руками вытесаны эти ступени, кто построил лестницу, ведущую к «средоточию Тьмы»? Гномы? Неведомый, давно сгинувший в безднах времени народ? Или тут всё так, как и возникло в первый миг Творения, и с той поры тут ничто не изменилось ни на йоту?
— Я не знаю точно, что случилось с Чёрным, Си. Во всяком случае, нам он вызов не бросал.
— Однако Новые Маги мелькали вокруг Эвиала. Я знаю. Как-никак была частью… — Сигрлинн вдруг сухо усмехнулась и резко оборвала себя: — Хватит. А ты, милый мой, бей меня по рукам, если я буду всё время вспоминать Западную Тьму и всё, с ней связанное.
— Бить не стану, даже не проси, — усмехнулся в ответ Хедин. — Новые Маги там и впрямь мелькали. Словно побирушки на чужом пиру. Ракот бы не преминул задать им хорошую трёпку, но зачем? В конце концов, они нам хорошо известны.
— Ты следишь за ними?
— В некоторой степени, — признался Познавший Тьму. — Они трусоваты, крупные пакости едва ли учинят. Вспомнить всю ту историю с Ордой. Дети, злые, испорченные дети, мучающие тех, кто им кажется «всего лишь» котятами или щенками.
— Злые дети имеют склонность вырастать. И тогда они уже мучают отнюдь не котят, хотя и их мучить нельзя, прости за банальность. И Чёрный… куда он всё-таки делся?
— Думаю — забился в какую-нибудь щель поглубже. — Хедин пожал плечами. — У нас хватало неприятностей со, скажем так, магами совсем молодыми; тех же «Безумных Богов» вспомнить. А Чёрный никак себя не проявил. И весьма мудро поступил, добавлю я. Ракот бы ему не спустил, встреться они на узкой дорожке. Но отчего он тебя так волнует, Си? У нас пропал Мимир, пропал бесследно, и это, признаюсь…
— Именно потому, что он пропал, я и вспоминаю Чёрного. Точнее, твои рассказы о нём. Поневоле обрывочные и неполные.
— Ты думаешь, это может быть связано с ним? — насторожился Познавший Тьму.
— Уверена, — неожиданно бросила Сигрлинн, глядя вниз, на упорно не желавшую приближаться багровую каплю Котла.
— Уверена? — Хедин аж остановился, удивлённо воззрившись на спутницу. — Как? Почему, Си, отчего? С какой ста…
— Я слишком долго была пленницей. — Сигрлинн держала Хедина за обе руки, но глаза, сузившиеся и гневные, глядели мимо него, в глубь бездонной пропасти Кипящего Котла. — Западная Тьма… ох, ну никак без неё, проклятой…
— Ты что-то почувствовала? Ощутила? Ещё там, в Мире Источника? — Хедин мигом подобрался, вопросы следовали один за другом, быстрые и жёсткие, он словно готовился к бою — уже в следующий миг, если надо.
— Нет, — потупилась Сигрлинн. — В том-то и дело. Ах, если бы я почувствовала хоть что-то! Я бы прошла до конца цепочки, я бы распутала клубок… Что-то вызрело в Упорядоченном, миропорядок нарушился — иначе Игнациус просто не додумался бы до тех самых заклятий. А те, кто просидел в берлогах и под корягами, не дерзая и носа высунуть, осмелели. И Чёрный… фокусы с Источниками, если только я правильно поняла твои рассказы, вполне в его духе.
— Да почему же, Си? Отчего? — Хедин схватился за голову.
Волшебница медленно и всё с той же странной досадой покачала головой.
— Я сама ненавижу мутные и дурацкие пророчества, являющиеся невесть откуда и невесть от кого. Однако сейчас, боюсь, я занимаюсь именно этим. Словно дурная жрица, обкуренная дурманными дымами. Мы шли сюда от Источника Мимира, и я думала… сопоставляла… твои слова и собственную память… В том числе и из-за смертного предела, хотя до сих пор не уверена, умирала ли я тогда по-настоящему… Но старые сущности, старые враги или хотя бы недруги, когда-то встававшие на твоём пути, смогли зашевелиться. Как ты думаешь, милый мой Хедин, кто мог ощутить сотворённое Игнациусом заклинание? Кто мог его прочесть?
— Читающие, — мрачно сказал Хедин, тоже глядя вниз. — И да, они мне подозрительны. Весьма. Но мы об этом говорили, забыла?
— Нет, конечно. Но я сейчас даже не про Читающих. Что, если другие сущности ощутили ваше отсутствие в Упорядоченном? Ну, или отсутствие вашего действующего, постоянного начала? Потому что спеленать вас так, как спеленал этот чародей, — это ведь не просто заключить кого-то в темницу. Прости, что я снова об этом, но… я пребывала в Эвиале, в Западной Тьме, и ты, даже являясь туда, знал, что меня на самом деле нет?
Хедин медленно кивнул.
— Прости, Си. Это… никогда не отпустит меня. Про…
— Перестань. — Она подшагнула ближе, резко и порывисто обняла. — Мой Хедин сделал то, что мог сделать мой Хедин и никто иной. Я могу быть только твоей — или не быть вообще.
Познавший Тьму потряс головой, словно с усилием отгоняя нахлынувшие воспоминания.
— Я пытаюсь понять. Разобраться. Твоя уверенность насчёт Чёрного, его вовлечённости в исчезновение Мимира и наше с Ракотом пленение, сколь угодно краткое, — они ведь связаны, да? И ты считаешь, что Чёрный — или ему подобные, — почуяв случившееся, могли и осмелеть? Но Мимир ведь исчез не меньше века назад, если судить по его миру… Значит, связи нет, не так ли?