Только что прооперированного солдата осторожно сняли со стола и под руководством Джейни уложили на койку. Джесс расстелил чистую простыню, а О'Малли с санитаром внесли Каслмена.
– Эй, послушайте, капитан! – послышался чей-то недовольный голос. – Чего это вы взялись за южанина? Я, например, тоже ранен, и у меня жутко болит голова.
– Не сомневаюсь, что она у вас болит, рядовой Хенсон. Но ранение нетяжелое, и вы скоро поправитесь. Через минуту я к вам подойду. – Джесс взглянул на Каслмена. – А этот парень умрет, если я сейчас же не окажу ему помощь. Впрочем, не исключено, что он умрет в любом случае.
– Так ему и надо! – мстительно произнес Хенсон. – Паршивый конфедерат! Нечего и время тратить на него, док!
– Когда я давал клятву, Хенсон, я не предполагал, что мне придется обращать внимание на цвет формы пациентов. Обещаю, что скоро избавлю вас от головной боли. А пока потерпите!
Рядовой Хенсон недовольно нахмурился, но спорить не стал. Повернувшись, он вышел из операционной вместе с капралом О'Малли.
– Джесс, а как же я? – спросила Кирнан.
Он оценивающе посмотрел на нее.
– Там и оставайся. Нет, сперва хорошенько вымой руки и все инструменты. И продолжай в том же духе. У тебя хорошо получается!
И док склонился над столом. Вместе с Тайном они осторожно разрезали форму Каслмена, чтобы осмотреть рану. Вначале Джесс вытер кровь, а потом начал орудовать зондом и зажимами, которые подавала ему Кирнан. Ей чуть плохо не стало, когда Камерон принялся извлекать из живота Каслмена кусочки металла и мяса. Однако самого доктора, похоже, это не трогало. Он то и дело отдавал ей отрывистые приказания – зажим, иглу, нитки – и наконец стал зашивать рану. Кирнан все так же молча стояла рядом. Она опустила глаза и тут же почувствовала на себе внимательный взгляд Джесса.
– Ты что, собираешься падать в обморок? – насмешливо поинтересовался он.
– Если бы собиралась, давно упала бы, – хмыкнула она. Он усмехнулся и продолжил работу. Похоже, пора приниматься за ногу. Для этого пришлось разрезать бриджи Каслмена.
– Да, дело плохо, – пробормотал Джесс себе под нос. – Прямо не знаю, что и делать…
Как раз в этот момент несчастный очнулся от наркоза и с силой вцепился в запястье Джесса. Кирнан с тревогой вгляделась в побелевшее лицо парня.
– Док, не трогайте мою ногу!
– Но послушайте…
Каслмен отчаянно пытался не потерять сознание.
– Док, меня ведь ранило в живот. Вы не представляете, что я вынес!..
– Да нет, парень, как раз внутри все более или менее в порядке. Ни один из жизненно важных органов не задет, а весь металл я из тебя вынул. Не могу сказать, что рана легкая, но я уверен, парень, ты выкарабкаешься.
– Боже милостивый, док, умоляю, не отрезайте мне ногу! Я прошу вас… Миссис Миллер, скажите же ему!
Джесс внимательно посмотрел на Кирнан.
– Пожалуйста, Джесс, – умоляюще прошептала она.
Он пожал плечами.
– Ну хорошо, попытаюсь. Слышишь, парень?
Однако Каслмен опять впал в забытье и уже ничего не слышал. Заручившись поддержкой Кирнан, несчастный больше не стал противиться воздействию морфия.
– Тайн, держи его крепче, – отрывисто приказал Джесс. – Ну что, Кирнан, приступим?
И они начали колдовать над ногой. Каслмен отчаянно вскрикнул, когда зонд в первый раз коснулся его израненной плоти, и тут же умолк. Молчал и Джесс, с головой уйдя в работу. Время от времени он требовал у Кирнан зажимы, бинты, скальпель, снова зонд и опять бинты. Она послушно выполняла все указания.
Казалось, операция длится уже целую вечность. Кровь из раны так и лилась, и Кирнан неустанно вытирала ее бинтами. Она до боли закусила нижнюю губу, но ни разу не вздрогнула и не ойкнула.
Наконец Джесс наложил последний шов и принялся бинтовать ногу Каслмена. Кирнан восхищенно наблюдала за его виртуозными действиями. Как он уверен в себе, как слаженно работают его руки! Все рассчитано, ни одного лишнего жеста. Чувствуется и мастерство, и богатый опыт. А еще – доброта и сострадание к тем, кто беспомощно лежит перед ним на столе.
Джесс закончил и отошел, чтобы умыться. Кирнан накрыла раненого чистой простыней. Вернувшись к столу, Джесс склонился над парнем.
– Жить будет? – шепотом спросила девушка.
– Сейчас дыхание ровное, – ответил Камерон. – Но кто знает, что будет дальше…
Кирнан кивнула. Джесс испытующе взглянул ей в глаза:
– Твой приятель?
– Да. – Под его пристальным взглядом она невольно покраснела и с нажимом повторила: – Просто приятель.
Легкая усмешка тронула уголки рта Камерона. В глазах его плясали чертики.
– Я не имел в виду ничего дурного, миссис Миллер.
И, не дожидаясь ответа, отдал приказание капралу О'Малли разместить раненого конфедерата с возможно большими удобствами и внести в операционную следующего.
– Ты остаешься? – Джесс снова повернулся к Кирнан.
Ей хотелось сказать, что она уже сыта по горло видом крови и страданий, что в ушах у нее стоят крики и стоны несчастных. Да и вообще она не собиралась ему помогать!
И все же, все же…
Она уже давно поняла, что янки – такие же люди, как и все, они так же могут страдать, испытывать боль, истекать кровью, стонать. У этих людей есть семьи – отцы, матери, братья, сестры, возлюбленные…
Конечно, оправившись от ран, они вернутся в строй и снова начнут убивать конфедератов. Но сейчас им нужна помощь. Только что Джесс, не колеблясь, помог конфедерату. В свое время он поклялся спасать людские жизни и не отступился от своих слов.
Вот и она обязана остаться в операционной, рядом с ним.
– Да, остаюсь, – тихо ответила она.
– Отлично, – произнес Камерон. – Ты мне понадобишься. – И, повернувшись к Тайну, с улыбкой спросил: – А она неплохо справляется, верно?
Тайн, все это время молчавший, ухмыльнулся во весь рот.
– Еще как неплохо! – И, взглянув на Кирнан, добавил: – На прошлой неделе у нас тут три санитара свалились замертво при виде крови. Молодые ребята, солдаты. А вы, миз Кирнан, просто молодец!
«Еще не вечер», – усмехнулась про себя Кирнан. Может быть, она еще свалится замертво на виду у Джесса и Тайна.
Ну, нет, тут же строго одернула она себя. Только не при Джессе!
И началась работа. Как ни странно, Кирнан держалась превосходно. Казалось, она интуитивно чувствовала, что в данный момент хочет от нее Джесс, словно они годами работали вместе. Вскоре ему уже не нужно было напоминать ей о скальпеле или бинтах – она сама знала, что и когда подать. Время летело быстро.