Ох, уж эта Мелисанда! Просто невероятно! Мало того, что она отвергает его, она решила и вовсе расторгнуть их брак. Он видел по ее гордо вздернутому носику и горящим глазам, что она полна решимости сражаться с ним до конца.
Она забыла только одну очень простую вещь, что она — его законная жена. Он занял место Мэнона, крепость — его, владения принадлежат ему, и она — тоже принадлежит ему. Он понял сегодня, что судьба их связала, и отныне они будут вместе.
Сейчас он желал ее настолько сильно, что не мог думать ни о чем ином. Она лежала под ним в прохладном потоке ручья, напоминала ему нимфу — мраморное тело, розовые лепестки губ.
Мелисанда попыталась выбраться из-под него. Но не могла сдвинуть его ни на дюйм. Глаза ее сердито горели.
— Вы не имеете никакого права…
— В самом деле?
В фиолетовой глубине ее глаз засверкали молнии.
— Вы вообще не вспоминали обо мне все эти годы!
— Простите же мне мою забывчивость! Я намерен сейчас же исправиться!
Он прильнул к ней губами, поглаживая рукой по щеке. Она с силой уперлась ему в плечо и, извиваясь, все пыталась высвободиться. Но он даже не шевельнулся; он был занят другим: эта женщина имела вкус сладкого вина и аромат мяты, и не в силах оторваться от нее он целовал ее жадно, страстно, безудержно.
— Вы не можете это делать здесь. В лесу.
— Почему? Мне здесь очень нравится! Ручей, шелест листвы, легкий прохладный ветерок. Вы же именно здесь собирались заняться этим с другим мужчиной?!
Она отчаянно замотала головой:
— Вы пришли в момент… Это чисто дружеский поцелуй.
— Я очень люблю такую дружбу.
— Просто нежный поцелуй.
— И это вы называете поцелуем?! — Конар презрительно фыркнул.
— Вы хотите сказать, что ваш поцелуй лучше? возмущенно вскрикнула она.
— Конечно, — промурлыкал Конар. — И вы должны были это почувствовать.
— Ваш меч скоро поржавеет, если мы так и будем лежать в ручье, — предупредила она.
— О, мой меч скоро будет обнажен! — с усмешкой сказал он.
Она побледнела от испуга. Глядя в ее широко распахнутые глаза, Конар внезапно с облегчением понял, что у нее с Грегори ничего не было, кроме поцелуя, и, конечно, все это время она надеялась на отмену брака.
Вопреки себе, он вдруг почувствовал некоторую жалость.
Мелисанда чутко уловила смену его настроения.
— После столь долгих лет! — прошептала она. — И вот так, здесь!
— Ну хорошо, а если не здесь?..
— Пожалуйста…
Он медленно, в раздумье покачал головой.
— Ну, и что я буду иметь с этого? — спросил он.
— Сегодня ночью я сделаю все, о чем вы меня попросите. Все, как это должно быть.
— А-а, ты просто тянешь время, Мелисанда.
— Вы столько времени пренебрегали мной, милорд, что час или два не имеют значения.
— Ну, все меняется на этом свете. Вот и ты, к примеру, сильно изменилась.
Мелисанда почувствовала, что он уже поддается ее уговорам, и решилась сказать:
— Я постараюсь, чтобы вы не были разочарованы. Это была победа. Она это увидела по его глазам. Но все же ему не захотелось так легко уступать.
— Мне нужно, чтобы жена меня ждала и с готовностью принимала, свежая, благоухающая.
Она молчала. Конар понял, что она только и ждет, когда он, наконец, ее отпустит.
— Ну, так как, Мелисанда, ты даешь мне обещание?
— Да!
Ему до смерти не хотелось ее сейчас отпускать. Однако она дала обещание, и ему было очень интересно посмотреть, как она будет его выполнять.
Он поднялся и подал ей руку. Она, избегая смотреть на него, быстро развернулась, чтобы уйти, но он остановил ее.
— Там моя лошадь, — пояснила она.
— Ничего, мы вернемся на Торе.
Он подсадил ее в седло, и они поскакали. Когда они приближались к дому Эрика, она вдруг спросила с подозрением:
— А почему вы столь внезапно приехали за мной? Он не отвечал, и Мелисанда повернулась к нему, пытаясь заглянуть в его глаза.
— Я скажу тебе сегодня ночью, любовь моя.
Он спешился во дворе. Мелисанда хотела спрыгнуть сама, но Конар поднял ее на руки и поставил на землю.
— Конар!
К ним спешил Эрик.
Мелисанда попыталась было улизнуть, но Конар притянул ее к себе. К ним подходил Эрик, хмуря брови.
— Конар, я вижу, ты нашел свою жену. С вами все в порядке?
Конар улыбнулся:
— Все прекрасно, Эрик. Мелисанда была так счастлива меня видеть, что в порыве страсти столкнула в воду, и мы оба искупались.
Мелисанда, стоя возле него в промокшей одежде, не решалась возражать, «Да она же совсем замерзла», — сообразил Конар.
— Идите в дом, миледи. Я скоро приду.
Она поспешила прочь. Эрик хлопнул брата по плечу.
— Пойдем, отведаешь потрясающего вина.
— Извини, я такой мокрый…
Они вместе вошли в дом. Рианнон накрывала на стол в гостиной. Она сказала, обращаясь к Конару:
— Я приказала отнести твоей жене горячей воды. Вы оба так промокли! — Она на мгновение запнулась, потом тише добавила: — Она в дальней комнате, слева по коридору. Твоя комната рядом, они соединяются небольшой дверцей, завешенной ковром. Надеюсь, ты доволен?
Конар осторожно обнял ее за плечи, стараясь не задеть своей промокшей одеждой, и чмокнул в щеку.
— Это замечательно, — подтвердил он.
— Я уже послала слуг, чтобы они и тебе принесли все, что нужно для мытья.
— А… — начал было Эрик.
— И вино, мой дорогой, — смеясь, сказала она.
Эрик, довольный, притянул ее к себе и нежно поцеловал в щеку. И Конар с некоторой завистью отметил, что она не сопротивлялась. Сердце его защемило. Раньше он как-то этого не замечал. Не думал, что нуждается в тепле, уюте и ласке. Он все время был занят. А теперь почувствовал, что завидует брату. Нет, не его отличным землям, а той атмосфере, которая царила у него в доме.
Здесь все было пронизано таким… счастьем!
Конар извинился перед Эриком и поспешил наверх в свою комнату.
Там уже стояла здоровенная лохань с горячей водой. Конар скинул с себя мокрую одежду и блаженно погрузился в воду. Подошедший вскоре Эрик налил им вина и развалился в кресле.
— До меня дошли слухи, что даны собирают огромное войско, чтобы идти на Париж. После того, как наш Альфред сумел отвадить их от наших земель, они перекинулись на тот берег пролива. Франкским дворянам придется трудней. Они слишком разъединены и погрязли, в сплошных междоусобицах с тех пор, как земли поделены между Лотарем и его братьями. Сейчас реальная власть у баронов на местах, тех, кто имеет владения и может их защищать. Вроде тебя.