– Никак нет.
– Хорошо. Сейчас тебя отведут в мою комнату для отдыха. Там уже установлен компьютер и на столе лежит навигатор. Летуны привезли точно такой же прибор из Моздока. Правда, не новый. Пришлось снять с машины какого-то бизнесмена.
– Главное, чтобы работал.
– Тогда иди, Шурик, и делай свою работу. Что тебе еще нужно?
– Я уже говорил – банку растворимого кофе.
– Удальцов, достань ему кофе. И сахару пусть принесут из столовой.
– Сахар не нужен.
– Куришь?
– Нет.
– Правильно. – Зубов закурил. – И чтобы к вечеру навигатор-два был готов. Иначе я тебя, Шурик… – и Ждан снова услышал это слово.
«Похоже, – подумал Шурик, – железная дисциплина в этой части держится только на страхе перед этим. Как хорошо было в Коломне».
* * *
Вырвавшись из здания аэропорта и почувствовав свободу, Саша со всех ног побежал к отстойнику. Подальше от бригады. Пусть уляжется шум. В части он добыча ФСБ и, как теперь выясняется, Алхоева. Перебивая друг друга, они не забывают о главном – о Стольникове. Ему вдруг пришло в голову, что не он сам им нужен, а навигатор. Алхоев – понятно. Ему прибор необходим, чтобы исключить возможность появления в Другой Чечне русских. А настойчивость ФСБ уже перестала казаться просто желанием разыскать чокнутого капитана. Вряд ли Контора всерьез полагает, что он является соратником Алхоева и специально завел отделение в ловушку. Глупо. Всем известна кровная вражда разведчика и полевого командира. Так что Конторе тоже нужен навигатор… Но зачем он ФСБ? Или там знают о приборе больше, чем Стольников?
Озадаченный догадкой Саша не заметил, как оказался у заставы. Окоп, палатка, расположенная в нем, места для стрельбы, окоп для бронетранспортера, сам БТР, башня которого торчала из-за бруствера, и несколько человек бойцов – вот и вся застава.
Увидев Стольникова, один из солдат юркнул в палатку, и вскоре оттуда вышел лейтенант, в котором Саша узнал одного из новых взводных своего батальона. С ним он несколько раз даже общался, перед штабом это было, кажется, но имя его капитану было неизвестно.
Лейтенант цыкнул на солдат, и те занялись своими делами.
– Привет, – бросил Саша, раздумывая, а не зависнуть ли в палатке взводного до вечера, когда из части уедет прокуратура и ФСБ успокоится.
– Ты же Стольников? – вместо приветствия ответил лейтенант. Невысокого роста, щуплый, он больше походил на курсанта четвертого курса военного института, чем на год отслужившего лейтенанта. Он смотрел на Стольникова, и в суете его серых глаз Саша заметил тревогу.
– Стольников, – ответил капитан и осмотрелся. После таких вопросов нужно быть начеку.
– Я не знаю, что вы натворили. Но я только что получил приказ о немедленном вашем задержании.
– В том случае, если я появлюсь, надеюсь?
– Ну разумеется.
– Кто отдал приказ?
– Комбриг.
– Вот как.
– Ну, не лично, разумеется, – поторопился с объяснениями лейтенант. – На связь выходил Есников. Он и передал.
– А, ну тогда понятно, – успокоился Стольников, хотя причин для беспокойства не было – даже если бы имя Есникова в этом контексте не прозвучало, Зубов обязан был отдать такой приказ. Хотя бы по требованию ФСБ, чтобы отвести от себя подозрения. Понимая прекрасно при этом, что задержание Стольникова дело хлопотное и малоперспективное.
– Надеюсь, ты не собираешься выполнять этот приказ?
– А вы здесь были?
– Когда?
– Сегодня.
– Не помню, – подумав, ответил Саша. – Я много где был. Но здесь, кажется, нет.
– А я вот совершенно точно помню, что вас здесь сегодня не было, – твердо ответил лейтенант.
– Спасибо, братишка. Забыл вот только твою фамилию…
– Андреев. Лейтенант Андреев.
– Точно! – обрадовался Стольников, хотя фамилии такой не помнил и ранее.
– Надеюсь, вы не предатель.
Саша внимательно глянул ему в лицо.
– Встретимся через пару недель, старик, поговорим. А почему ты не хочешь меня задержать?
– Есников много приказов от имени комбрига отдает, и не все они мне понятны.
– Например? – Стольников вытащил из пачки лейтенанта сигарету.
– Например, сегодня он велел мне пропустить без досмотра «ГАЗ-66», прибывший из Грозного, хотя мне эта рожа сразу не понравилась.
– Чья рожа?
– За рулем сидел, скотина: без очков, видно – дух. И еще улыбался, гад.
Стольников потер лоб.
– Подожди, подожди, лейтенант Андреев… Когда это было?
– Полтора часа назад. А потом в бригаде начался шухер – я слышал пальбу, и от отстойника две машины ФСБ к штабу рванули, «уазик» и «Нива».
Мысли Стольникова метались в голове, как чайки в шторм.
– А еще?
– Что еще?
– Ты сказал, что не все приказы Есникова нравятся. Какой еще не понравился?
– Еще мне не понравился приказ выпустить за территорию солдата с автоматом. Есников связался по рации, сказал, что он бойца к родственникам в Садовый отпустил. – Андреев снял кепи и почесал затылок. – Но если в Садовый, тогда зачем меня предупреждать? В Садовый он должен был через заставу «Роса» идти… Это раз. И второе: если к родственникам, то почему с автоматом? Теперь третье: если даже Есников решил кого-то отпустить к родственникам с автоматом, тогда почему бы ему не договориться с кем-то из колонны, чтобы бойца взяли в кузов, а в нужном ему месте притормозили?
– Как интересно ты рассказываешь, старик.
– Но это еще не все, – спокойно заметил командир заставы. – Если все правильно, тогда зачем этому солдатику в нас стрелять?
– Не понял…
– Вон он лежит, в ста метрах от бруствера.
– Вашу мать… – Стольников обомлел. – Вы его пристрелили, что ли?
– А что мне делать? – удивился Андреев. – Я его пропустил, а он на растяжки попер. Кричу ему – не слышит, хромает все быстрее и быстрее. Я в воздух – бах! – а этот засранец разворачивается и по мне очередью: н-на!..
Саша кашлянул в кулак.
– И что дальше?
– А дальше у моего снайпера терпение кончилось.
– Это я уже и сам понял. Я спрашиваю – что дальше было?
– А дальше я связываюсь с Есниковым и докладываю, что его увольняемый пристрелен, как собака. А подполковник приказывает мне молчать. Обещает медаль Суворова. Это как понимать? Медаль мне не нужна при таких обстоятельствах, но чем в бригаде занят Есников – узнать бы хотелось. Поэтому я связался с фээсбэшниками, и они сейчас будут.