– Что – подальше? – холодно спросил майор.
– Я не знаю…
– Не бойся, ты нам еще нужен, – ведь наш совместный бизнес только начался. Мы все сделаем как надо. Тебя никто не заподозрит, даже охранник во дворе не будет знать. Ты отправишь его домой, а я поставлю вместо него своего человека. Все понял?
– Да. Вы мне обещаете, что об этом никто не узнает?
– Обещаю. Звони побыстрее. Соберись с духом и скажи все, что нужно!
* * *
– Чего тебе?!
Лицо Князя, сидевшего за карточным столом с мобильным телефоном в руке, недовольно скривилось, но, пока он слушал сбивчивый голос собеседника на другом конце линии, кончики губ его постепенно выпрямились, а потом даже поднялись вверх.
– И что, ты его с собой притащил? Да ладно, не надо, верю, верю. А чего ты там торчишь? А… Хрен с тобой. В другой раз убил бы за то, что от игры отрываешь. Буду скоро… Жди…
Князь выключил телефон, отдал его маячившему за спиной Бультерьеру. Извинился перед своими вошедшими в раж, а потому слегка разочарованными партнерами, забрал выигрыш фишками и вышел из-за стола.
– Поехали в «Миранду», – сказал он телохранителю, покидая салон. – Кабанчик созрел. Менты его за жопу собрались брать, поэтому он хочет доверенность по контрактам на мое имя выписать. Теперь надо спешить, ковать железо, пока горячо, как любил говорить Шеф в «Брильянтовой руке»…
Бультерьер, привыкший беспрекословно и неукоснительно выполнять все указания шефа, согласно кивнул. Он даже позволил себе слегка улыбнуться, когда Князь упомянул легендарный гайдаевский фильм, который сам Бультерьер готов был смотреть в сто первый раз, и помнил наизусть едва ли не все крылатые словечки и выражения, вошедшие в обиходную речь «совка».
Они вышли из казино, направились на стоянку, сели в «Мерседес».
Бультерьер вел машину, а Князь расположился рядом. Хотя близилось утро, на лице Федора Шангина не было и следа усталости. Улыбаясь в предвкушении выгоднейшей сделки, он начал рассуждать вслух:
– Счас по-скоренькому перегоним бабки на его счет, – контрактов липовых у меня чемодан заготовлен, – подключим всех, кто под нами барахтается. Сразу это дело обналичим, – это ж столько «зелени» снимем… – Он даже застонал от восторга. – А Фигаро шпалой крайним положим, чтоб ментам дорогу закрыл. Только побыстрее надо, пока они его на самом деле не прищемили. Вот это будет, в натуре, херовато… Счета арестуют… Нет, надо сразу, поутрянке, действовать. И Фигаро надо сразу валить, пока он ноги куда-нибудь за бугор не сделал. А что? Хорошая идея…
Князь радостно заерзал в кресле, скрипя кожей обивки.
– Точно, там он, в конторе своей, и останется!.. А ксивы мы заберем с собой, чтоб никакая сука не просекла.
Вдруг он замолчал, недовольно хлопнул себя ладонью по колену.
– Ах ты, бля!.. Про нотариуса я совсем забыл – он же, падла, нас заложит. Может, его тоже грохнуть? Не, нельзя. Доверенность-то у меня с его печатью и подписью будет… – Князь от досады скрипнул зубами. – Нет, нельзя. А жалко… Ладно, сделаем по-другому, пускай Фигаро деру дает, если ему надо, а мы его потом вычислим. Я его закошмарю, чтобы дал мне знать, где ховаться будет. Никуда он от нас не денется, когда надо будет, найдем и грохнем…
«Мерседес», мягко шурша шинами, остановился у въезда во двор офисного здания фирмы «Миранда». Охранник вышел из будки, посветил фонариком, открыл шлагбаум и пропустил машину во двор.
Еще один охранник прохаживался вдоль стены здания. Оба в штатском, а не в обычной камуфляжной униформе. Но Князь не обратил на это внимание: он смотрел через лобовое стекло машины на освещенное окно.
Охранник подошел к «Мерседесу», открыл перед Шангиным дверцу.
Тот, собираясь выйти, весело произнес:
– Кому не спится в ночь глухую? – и сам же ответил после короткой паузы: – Правильно.
Охранник, держа одну руку за спиной, отступил в сторону, подождал, пока Князь и Бультерьер выйдут из машины, и захлопнул дверцу.
Потом, подождав несколько мгновений, поднял руку, в которой держал пистолет с глушителем и трижды выстрелил в спину Шангина, затем трижды – в грудь повернувшемуся на звуки выстрелов Бультерьеру.
Подбежал второй охранник, открыл багажник князевской машины. Вместе они положили туда трупы, захлопнули крышку.
Один из них сел за руль «Мерседеса», другой – в «Жигули», стоявшие во дворе. Минуту спустя в те же «Жигули» сел и майор Груднев.
Когда обе машины выехали со двора, Неупокоев бросился засыпать кровь на снегу песком из ящика, стоявшего под противопожарным щитом.
* * *
Панфилову было достаточно одного взгляда, чтобы понять – Николай Павлов смертельно напуган.
Судя по внешности, нынешний преемник Георгия Венедиктова на посту главы компании «ТВ-город» был типичным московским коммерсантом: холеным, ухоженным, нагловатым и самоуверенным. И, хотя разговаривал он с Панфиловым спокойно, демонстрируя убежденность в своей правоте, Жиган видел в его глазах темную пелену страха.
– Пойми, Николай, мне твои деньги совершенно не нужны. Я хочу всего-навсего вернуть свое.
– Но у меня и нет ничего. Вся прибыль, которую я получаю от торговой деятельности фирмы, идет на уплату процентов по кредитам. Это банковские кредиты, они подтверждены документально. А то, что Георгий брал от своего имени и к тому же наличными – я об этом ничего не знаю.
– Должны быть расписки.
– Я не видел никаких расписок. Может быть, они и были, но Георгий мог забрать их с собой, а мог и уничтожить. То же самое касается денег. Когда я заменил Георгия на должности директора, у нас никаких наличных денег и в помине не было.
– И ты, конечно же, знать не знаешь, где сейчас Венедиктов?
– Ей-богу, не знаю, – Павлов даже дернул рукой, словно хотел перекреститься.
– Ты не в церкви, а в собственном офисе. Божиться будешь перед образами, – сказал Жиган, метнув на собеседника такой тяжелый взгляд, что тот невольно опустил голову.
– Честное слово, я ничего не знаю. Я занимаюсь только своими торговыми делами. Мной давно уже никто не интересуется и я никем не интересуюсь…
– Да? Странно как-то получается, – пока Георгий не исчез, ваша контора была интересна всем, а теперь – никому. Никто не приходит, ничего не спрашивает, никаких звонков не поступает… Живете как на хуторе, а вроде бы центр Москвы… И о том, где мой брат Игнат, тоже, разумеется, ничего не знаешь. Допустим, это правда. Но где твоя собственная сотрудница, готовившая новые учредительные документы? Она исчезла – дома ее нет, на работу не выходит… Все исчезают. Я совершенно не удивлюсь, если в один прекрасный момент и ты, Николаша, исчезнешь.
Панфилову уже надоел этот беспредметный разговор, длившийся больше получаса. Он достал из кармана «вальтер» снял с предохранителя.