На первом этаже на кухне зажглось окно, и Павел увидел толстого, обрюзгшего Шурика в майке, с маленьким мобильным телефоном, прижатым к уху. Шурик разговаривал, ставя на газовую плиту чайник из нержавейки.
«Значит, вот где ты живешь, дорогой мой должник. И живешь ты один, как я и думал. И если тебя не станет, никто не заплачет, не бросится безутешная вдова на гроб и не примется кричать „на кого ты меня одну покинул“. Не будет она совать ментам взятки, чтобы нашли твоего убийцу, не побежит нанимать бандитов. Ну, может быть, только соседи немного расстроятся, да и все. Наверное, и родственников у тебя, Александр Петрович Потапов, нет. А если и есть, то знать ты их не желаешь, а они не желают знать тебя».
Бизнесмен Анатолий Иванович Железовский работал и жил не для себя. На своей жизни он уже давным-давно поставил крест. Но была у него внучка Светлана, вот в ней он души не чаял, баловал девчонку. Да и как ее не любить? Ведь это из-за него она сиротой осталась, потеряла мать, отца, бабушку. Воспоминания о том дне лежали на душе Анатолия Железовского тяжелым камнем и давили, как могильная плита. Ни днем, ни ночью он не мог забыть то страшное утро. Он помнил его до мельчайших подробностей: до нюансов запахов, до травинки, до трещинки на асфальте.
Ничто не предвещало тогда жуткого несчастья. Железовский уверенно шел по жизни, его бизнес с каждым днем и каждым вечером набирал обороты. Москва строилась, люди переезжали из хрущевок в шикарные дома, выселялись коммуналки, и старые огромные квартиры обретали богатых жильцов. Естественно, переезд – это не только перевоз вещей, но и создание новой среды обитания.
Ремонт… А какой же ремонт без сантехники? Людям всегда надо есть, одеваться, а также мыть руки, принимать ванну, стоять под душем, стирать. Железовский, как говорят бизнесмены, вовремя словил тему – занялся торговлей и установкой сантехники. Он привозил ее из Польши, из Испании, из Германии, из Финляндии. Те, кто был победнее, покупали польскую, а те, кто имел деньги и делал шикарный евроремонт, покупали испанскую, итальянскую, французскую – что подороже и попрестижнее.
Вначале Анатолий Железовский не только торговал сантехникой, но и устанавливал, монтировал. А потом понял, на двух стульях сидеть не годится, и монтаж с установкой передал сыну, парню хоть и молодому, но довольно смышленому, с инженерным образованием. Но так ведь всегда бывает, когда кому-то хорошо, то от этого другому плохо.
Этим же бизнесом попытались заняться многие. Началась конкуренция, жестокая и по-русски безобразная. Железовскому предложили потесниться, а затем и вовсе уйти. Но не таким человеком был Анатолий Железовский, согнуть его, заставить отступить от своего было чрезвычайно трудно, почти невозможно. Много кого в те годы просто устраняли, но поднять руку на Анатолия Железовского никто не решался, его фирмы «крышевал» Карл. И не только «крышевал», они почти дружили, но что именно связывало вора в законе и преуспевающего бизнесмена, знали лишь они двое. Другим было известно только то, что в конце восьмидесятых два года пришлось им париться вместе на одной зоне.
Но все же нашлись отморозки… В конце девяностых после угроз, после попытки перекупить у него бизнес Железовского отважились уничтожить конкуренты. Действовали незатейливо, под бампер его микроавтобуса подсунули гранату, а чеку с разогнутыми усиками короткой леской привязали к стойке ограждения. Обычно в субботу утром бизнесмен объезжал объекты, но в тот субботний день Железовский остался с внучкой дома. Давно обещал сходить с ней в зоопарк, посмотреть жирафов, которых Светка любила без памяти и считала самыми красивыми животными на свете. Деду некуда было деваться, если пообещал.
Внучка уже все утро бегала вокруг него, весело щебетала и напоминала:
– Ты только, дед, фотоаппарат не забудь. Я обязательно хочу с жирафами сфотографироваться.
– Да не забуду, отвяжись, – шутливо бранил назойливую девчушку Анатолий Иванович.
А вот сын с невесткой и супругой решили рвануть на дачу. Жена взяла ключи от машины – микроавтобуса «Фольксваген», чмокнула мужа в щеку, побранила внучку, а заодно и деда. Сказала, чтобы он не баловал ее сладким и чтобы обязательно напомнил Светлане, ей надо два часа играть на скрипке.
– Сделаю, – сказал дед.
Внучка скривила губы:
– Опять эта скрипка! Можно хоть сегодня обойтись без нее?
– Нельзя, – сказали вместе бабушка, отец и мама.
Светка надула губы и спряталась за деда. Она знала, в конце концов она уболтает деда и на скрипке играть не придется. А маме и бабушке они соврут, скажут, что позанимались.
Тогда они жили на третьем этаже, а машина стояла у подъезда. Родители Светланы и бабушка с сумками отправились вниз. Отец сел за руль, а женщины устроились в салоне. Машина завелась, проехала, может быть, метров десять, и громыхнул взрыв, глухой, тяжелый, на первом этаже даже стекла вылетели.
Внучка первой бросилась к окнам. Валил черный дым, полыхало пламя. Девочка не сообразила сразу, что это их машина взлетела на воздух и горит теперь под окнами.
Железовский выбежал на улицу. Спасти никого не удалось, взрыв унес жизни трех близких ему людей. Он кричал, грозил кулаками кому-то невидимому, катался по земле, скреб ногтями асфальт, в кровь разбил руки. Он проклял тот день. И каждое лето, когда этот день наступал, ему становилось плохо, он делался мрачным и молчаливым.
Милиция никого не нашла. А Железовский жаждал мести. Карл, как смотрящий, через месяц «выщемил» заказчиков – двух братьев-азербайджанцев. Потом их трупы нашли в расстрелянной из автомата машине за городом. А вот исполнителя Карл так и не отыскал. Облегчения от возмездия, на которое Железовский надеялся, не наступило. Он стал совсем седым, постарел, из цветущего мужчины, сильного и уверенного в себе, превратился в старика. И если бы не внучка, то вряд ли бы он оклемался и пришел в себя.
Ребенок, потерявший сразу стольких близких, требовал заботы и повседневной ласки. И Анатолий Железовский, как мог, заботился о внучке. Потакал любым капризам, выполнял любую просьбу, самую сумасбродную. Светка выросла избалованной и умной. Горе людей сплачивает. Она полюбила деда, который заменил ей всех погибших – и отца, и мать, и бабушку.
Он четыре раза менял школу, сам находил педагогов, репетиторов для Светы, следил, с кем она дружит. Иногда, как бывает между близкими людьми, между дедом и внучкой вспыхивали ссоры. Но они понимали, что друг без друга не могут, и оба искали примирения.
Светлане уже стукнуло восемнадцать, она стала красивой девушкой. Теперь она была внучкой бизнесмена средней руки, который так и не нашел себе пару, потому что не искал. Они жили в большой трехкомнатной квартире в центре города. Денег на все, о чем они мечтали, хватало. Нехитрый бизнес приносил хоть и не очень большой, но постоянный доход. Светлана занималась музыкой, занималась по-настоящему, по нескольку часов в день играла на скрипке. Дед настоял, сказал коротко и веско: