– Давай-ка сюда, и побыстрее. Тут дед ее сидит, вот ему все и расскажешь. А я послушаю.
– Ну? – спросил Железовский, с надеждой глядя на законного.
– Похоже, правду ты говорил. С Николаем она в театре была, с крестником моим. Вот ведь как бывает: мы с тобой знакомы давно уже, друг друга знаем, а они совсем недавно увидели друг друга… – Карл говорил пространно, глядя на дверь.
Бунин появился за стеклом, а затем в баре. Он старался казаться спокойным, держа себя в руках.
– Познакомьтесь: это Анатолий Железовский, а это Николай Бунин, мой крестник, – еще раз напомнил Железовскому Карл о том, в каких отношениях он с молодым человеком.
Бунин рассказал все по порядку – о том, как они встретились, как подошла женщина, продающая программки, и вызвала Светлану из зала, о мужчине, который попросил вызвать внучку Железовского.
– Вот видишь, – выслушав Николая, сказал Карл, обращаясь к Железовскому. – Он пока тоже ничего не знает. А теперь ты еще раз расскажи, а я хочу понять, кто это такой смелый, что на тебя наехать решил? Уж не залетные какие, легких бабок срубить решили?
Николай Бунин заерзал, сцепил пальцы, затем сжал кулаки.
– Я разберусь, – сказал Карл так спокойно, словно дело выеденного яйца не стоит.
– Карл, – заглянув в глаза законному, произнес Железовский, – я ведь никогда у тебя ничего не просил, правда? – Карл кивнул. – А вот сейчас прошу. Мне больше некуда пойти, дай мне денег за Светку заплатить, я тебе их отдам. После выходных я магазин продам.
– У меня нет таких денег, – сказал Карл. – Своих денег нет, – через паузу добавил он.
Кассир в комнатке шуршал купюрами.
Бунин сидел, подперев голову кулаком, и смотрел на мобильник, лежащий перед ним. Черные очки были на глазах.
– Деньги, которые там, за стеной, не мои. Ты это, Толя, знаешь.
– Но ты же можешь? – с мольбой в голосе произнес бизнесмен. – У меня, кроме нее, никого нет. Мне ничего не надо. Дочь, жену, зятя я потерял, ты же знаешь, Карл. У меня только она осталась, больше ничего. Мы вдвоем, я и она, мы не можем друг без друга.
– Понимаю, понимаю… – Карл поглаживал лоб. – И если бы…
– Что?
– Думаю, с тобой чисто играть станут. Да я уверен, что они тебя кинуть решили, как ты дышишь. Вот и надумались тебе кислород перекрыть, чтобы ты дергаться начал. Этого они от тебя и добиваются. Я разберусь в этом деле. Завтра-послезавтра я разберусь и «выщемлю» этих… – Он задумался, затем щелкнул пальцами и сказал: – Отморозков.
– Завтра поздно будет. Я не могу рисковать, да и не хочу. Ты же знаешь, Карл, я слово сдержу, деньги отдам. Хоть и помню: «не верь, не бойся, не проси». Но есть еще и: «Мужик сказал, мужик ответит», – как заклинания, произнес Железовский.
– «Куклу» им подсунем, бумагу резаную.
– Нельзя. Скоро они поймут, если уже не поняли, что зря на меня наехали, и если хоть что наперекосяк пойдет… Я этого не переживу, Карл, и на твоей душе грех будет. Только настоящие бабки, я ее выкупить должен. Одна она…
– Я ехать должен. Дождись меня здесь, – сказал Карл, – ты мой номер хоть и знаешь, но пока не звони. Я сюда вернусь. И скорее всего с бабками.
Бунин смотрел на законного и не мог понять, чего ради Карл так старается. Любого другого законный уже выставил бы за дверь и даже не стал разговаривать. Ведь он уже сказал, что разберется, а если Карл что-нибудь говорил, то сто пудов, что он это выполнял.
Железовский налил себе еще водки, залпом выпил.
– Я буду ждать.
Карл кивнул.
На плечиках за спиной висел длинный черный плащ и кепка. Появился кассир и сказал:
– Цифра бьет.
– В кейс все «филки» переложи.
– А мне что делать? – спросил Бунин.
– Выйди со мной, а потом вернешься.
На улице Карл с безразличным видом сказал блатному под зонтиком:
– Я один к Монголу поеду, скажи пацанам, чтобы никто за мной не увязывался.
Карл сел за руль «Волги». Кейс с деньгами положил на заднее сиденье. Бунин присел рядом.
Карл если что-нибудь делал, то делал это красиво. Он легко, без напряжения играл на виолончели, артистично вытягивал «лопатники» из карманов заезжих командированных и бизнесменов, виртуозно водил машину.
– Смотри, чтобы дед горячки не порол.
– Карл, а откуда ты его знаешь?
– Деда Светки? Было дело, – сказал Карл, – отдыхали вместе. Тогда ты пешком под стол ходил.
– Далеко от Москвы отдыхали?
– Далековато, за три дня на поезде не доедешь.
По выражению лица законного Бунин догадался, дальше продолжать эту тему Карл не намерен и лучше вопросы не задавать. Карл явно что-то обдумывал, уж слишком он наморщил лоб и губы покусывал нервно. Даже скрывать свое волнение не пытался.
– Что, на девку запал? – вдруг спросил Карл.
– Хорошая девка, – уж чересчур равнодушно произнес Бунин.
– Я тебе говорил, на девок не западай, а то потом и знать не будешь, с какой стороны и кто беду накликал.
– Помню я твои уроки.
– Вот и присмотри за ее дедом, если ему позвонят, ты рядом будь. А теперь иди, я поехал.
Тем временем Железовский не усидел в баре, вышел к водителю.
– Ну, что узнали? – спросил Василий у хозяина.
Железовский пожал плечами. Он находился в странном оцепенении, словно бы замерз и никак не может оттаять.
– Может, в милицию позвонить? – предложил Василий.
– Нет, тут менты не помогут.
– Кто поможет?
– Карл, – сказал Анатолий Железовский. – Если Карл не поможет, то и помочь некому.
– Карл это он? – спросил Василий, глядя вслед уезжающей «Волге».
– Должен он мне, по жизни должен. А вот если поможет, то я ему скажу, что мы квиты.
Василий побоялся уточнять, что должен хозяину какой-то Карл и почему они станут квиты.
Карл выехал за Кольцевую.
«Наконец-то», – законный рванул воротник рубашки, ему казалось, что столица с ее бесконечными очередями у светофоров уже никогда не кончится.
Перламутровая пуговичка переломилась пополам. Одна половинка осталась висеть на нитках, другая упала на кейс с деньгами. Карл чуть прижал педаль газа, «Волга» побежала быстрей. Старые деревья по бокам дороги замелькали так быстро, что их уже было не сосчитать. На повороте Карл глянул в зеркало и тут же чертыхнулся, в отдалении за ним следовал тяжелый джип.
– Я же сказал… – Карл резко нажал на тормоз.