«Деньги я достал. Но похитители – явные отморозки, если замахнулись на бизнесмена под моей „крышей“. Может, только сейчас поняли, какой косяк запороли. Спохватятся, убьют девчонку и свалят, не дождавшись выкупа. Хорошо хоть Железовский этого не понимает».
Джип с пацанами стоял напротив «Лондона».
«Если бы узнали новости, перезвонили бы», – решил Карл и толкнул дверь бара с табличкой «закрыто».
Анатолий Железовский, весь бледный, с надеждой посмотрел на Карла. Бунин сидел за одним столиком с бизнесменом и от волнения беспрестанно поправлял на переносице темные очки. Законный сдвинул кофейные чашки к краю и поставил кейс на стол, щелкнул замками.
Как завороженный, Железовский смотрел на тугие пачки долларов, пытался сосчитать их взглядом. До последнего бизнесмен не верил в успех, не смел в него верить.
– Здесь все, двести пятьдесят тысяч, – тихо произнес Карл.
– Как тебе удалось?
– Не будем об этом. Мы выкупим твою внучку.
Железовский протянул руку к деньгам, но Карл властно опустил крышку кейса, придвинул его к себе и перебросил на стойку бара. Бармен тут же прикрыл его полотенцем.
– Я принес деньги для тебя, но не сказал, что отдам их в твои руки. Ты на взводе и не можешь трезво оценивать ситуацию. Нам нельзя допустить прокол. Отморозкам, укравшим Светлану, на нее начхать, им деньги нужны. Для них не существует понятий, правил. Честный обмен – последнее, на что они пойдут. Поэтому я с кейса глаз не сведу, из рук не выпущу. Они увидят деньги, но это будет последнее, что они увидят в жизни.
Железовский опустил голову.
– Умом понимаю, что ты прав, Карл, но ты не можешь так сделать. Я обещал, что деньги будут. Их должен держать я…
– Черт с тобой, – довольно легко согласился Карл, – деньги будут у тебя в руках. Бери кейс. Теперь будем ждать их звонка. Поехали ко мне. Они тоже нервничают, значит, ошибутся.
Анатолий Железовский не замечал, что за «Волгой» на почтительном расстоянии следует джип, он не отрываясь смотрел на кейс с деньгами, в нем он видел освобождение похищенной внучки. Карл усмехнулся:
«Пацаны иногда и без слов понимают, что надо делать. Зря я их „строил“ на шоссе».
Весь остаток дня прошел в ожидании. Карл казался невозмутимым, он сидел на диване в длинном шелковом халате и, чтобы не мешать Железовскому, слушал музыку через наушники. Веки законного иногда вздрагивали, когда ему казалось, что в звуки симфонического оркестра закралась телефонная трель, но глаз не открывал. Бизнесмен не сводил глаз с мобильника. Он боялся пропустить звонок, то и дело подносил аппарат к глазам, чтобы убедиться – зуммер не отключен, роуминг есть…
– Что им сказать? – Анатолий Железовский постучал по столу, чтобы привлечь внимание Карла, тот сдвинул наушники, но музыку не выключил.
– Скажешь, что деньги ты собрал, – вор уже устал повторять одно и то же, – но передашь их только в обмен на внучку, из рук в руки. Иначе не соглашайся.
– А если…
– Никаких если. Только из рук в руки, на этом стой твердо.
– Ты мне подскажешь, что говорить?
– Разговор поведешь сам. Они почувствуют, что ты советуешься по ходу.
– Хорошо, я все так и сделаю, – Железовский поднял мобильник и тут же положил его.
– Им нужны деньги. В конце концов, они согласятся.
Николай Бунин старался лишний раз не попадаться на глаза бизнесмену, сидел на кухне перед чашкой остывшего кофе – в горле уже першило от выпитого.
«Если бы не я, – думал Бунин, – Света могла быть с ним. Она хорошая, милая… и будет жаль…» – Николай оборвал мысль, пытаясь не думать о том страшном, что может произойти.
Он замер, когда из гостиной донеслось пиликанье телефона. Железовский засуетился, он ловил вибрирующий аппарат на полированной поверхности стола.
– Спокойно, – Карл отстранил руку бизнесмена, сам взял мобильник, одновременно вдавил две кнопки: «ответ на вызов» и «запись разговора», подал трубку Железовскому.
Бизнесмен сам не ожидал, что его голос будет звучать так ровно, сказал:
– Я вас слушаю.
– Деньги собрал? – Голос звучал хрипло, искаженно.
– Да, всю сумму. Деньги со мной.
– Если поведешь себя правильно, то завтра встретишься с внучкой.
– Я отдам только из рук в руки, в обмен на Светлану.
– Хорошо. Завтра обменяем в городе. Жди звонка и держи машину под задницей. Запомни, у тебя будет только одна попытка. Не вздумай вместо денег «куклу» подсунуть. Соврешь, больше внучки не увидишь. Молоток, что ментам не звонил.
– Я хочу ее услышать! – выкрикнул Железовский и обмяк, связь прервалась.
Карл забрал телефон и прослушал запись. Бунин стоял в дверном проеме, старательно изображая слепого, он высоко поднимал голову, поворачивая ее на каждый звук голоса.
– Все нормально. Другого я и не ожидал, – произнес законник.
– Там номер есть, – заволновался Железовский, – номер высветился. Можно узнать… Можно им перезвонить…
Карл с кривой улыбкой глянул на Железовского и хлопнул ладонью по кейсу с деньгами.
– Они не сотку баксов вымогают, раздобыть телефон для одного звонка за такие бабки – не проблема. Можешь посмотреть, прошлый раз тебе с другого номера звонили.
– И что теперь?
– Спокойно заснуть до утра, – посоветовал Карл, – положи кейс с деньгами под голову и спи.
– Я не смогу.
– Тогда лежи и думай, куда поведешь внучку завтра праздновать. Не забудь меня пригласить и ее кавалера тоже.
Железовский, сжимая в руке, как самую большую драгоценность, трубку, вышел в соседнюю комнату. Лишь когда бизнесмен скрылся за дверью, Карл позволил себе сбросить с лица маску уверенности, кивнул Николаю.
– Давай сюда, – законный говорил чуть слышно, чтобы разобрать мог только Бунин, – ты мне понадобишься завтра.
– Я все сделаю.
– Сделаешь только то, что я скажу, сделаешь, если придется, – Карл вложил в ладонь Бунину тяжелый пистолет «ТТ», – на пацанов я рассчитывать не могу, они приметные. А слепого паренька отморозки всерьез не воспримут, у тебя будет преимущество в несколько секунд. Если криво все пойдет, стреляй по тому, кто девушку держит. Вали его наверняка. Выстрелишь?
– Ты сомневаешься? Тогда забери «волыну». Если Свету живой не выдернем, то ты себя уронишь, – в тоне Николая было еще столько мальчишества, что Карл даже улыбнулся.
– Про меня не думай. Ответить я сумею. Этим выстрелом, не дай бог ему случиться, ты жизнь себе поломаешь. Я твоему отцу покойному – Струне обещал присматривать за тобой, но сейчас у меня другого выхода нет.
– Понятно, – Николай сунул пистолет за брючный ремень, – если на улице стрелять придется, мне потом от ментов не отмазаться. Возьмут-то с дымящейся «волыной», при свидетелях.