— Чего ты там застрял? — крикнул ему здоровенный китаец.
— Быстрее! — подхватил второй.
— Не надо, пускай идет, как может, — осек их Вен, — трупов с меня хватит.
Но крики товарищей уже задели самолюбие Чоу. Водитель вездехода поднял глаза и посмотрел в прозрачную дымку тумана. Лица охотников, смотревших на него с берега, показались ему ухмыляющимися и надменными. Но на самом деле такими их видело его воображение.
«Чем я хуже остальных?» — подумал механик.
Чоу ускорил шаг и тут же пожалел об этом. Его правая нога скользнула по влажной траве. Он потерял равновесие, взмахнул в падении руками и свалился в трясину. Попытался выбраться, но грязь, покрытая мутной водой, сразу же засосала его по пояс.
— Не двигайся, — закричал во все горло бизнесмен.
Но механик уже запаниковал, нарушив главное правило для попавшего в болотную ловушку, — чем больше двигаешься, тем быстрее тебя засасывает.
Неподалеку от места, где стояли китайские охотники, росло невысокое сухое дерево. Вен что есть силы врезал по нему ногой. Тонкий ствол поддался удару и треснул у основания. Подхватив длинную палку, напоминавшую шест, с которым спортсмены преодолевают высотные препятствия, бизнесмен со всех ног бросился к утопавшему в болоте Чоу.
— Помогите… Помогите, — звала на помощь торчащая над трясиной голова.
Хан Вен в два прыжка преодолел расстояние в шесть-семь метров и приземлился на той же самой кочке, с которой минуту назад соскользнул Чоу. Утопив в болото половину шеста, бизнесмен произнес:
— Спокойно. Главное, нащупай под водой палку, а там все будет в порядке.
Но водитель вездехода не мог ничего сказать — нижняя часть его лица уже находилась в мутной воде, поэтому в ответ он смог только моргнуть. Воцарилось тревожное ожидание. К удивлению охотников, наблюдавших за происходящим с берега, Чоу довольно скоро отыскал конец шеста, утопленного Веном в трясине. Ухватившись за палку, механик рванулся, на мгновение его рот оказался на воздухе. Прозвучал отчаянный крик:
— Тащите!
Вен тянул шест, затаив дыхание, сухое дерево могло в любой момент переломиться. Наконец обессиленный Чоу упал грудью на подрагивающий дерн. От волнения он не мог произнести ни слова, лишь хрипел и отплевывался. Вен взял его за шиворот и поставил на ноги.
— Извините, хозяин, — прошептал Чоу.
От потрескивающего костра к верхушкам деревьев уходила тонкая струйка дыма. Раскрасневшиеся от жара огня лица китайских охотников усыпали бисеринки пота. Вверху над огнем, наброшенная на длинную жердь, сушилась мокрая одежда Чоу.
— Ничего, с любым из нас такое могло случиться, — здоровенный китаец похлопал водителя вездехода по плечу, — в следующий раз не обращай внимания на шутки.
— Я сам виноват.
Вен поднялся с бревна и, запрокинув голову, посмотрел в сумеречное небо. Сумерки в лесу всегда наступают рано. На юге сквозь верхушки деревьев еще виднелись кое-где клочки бледного неба, а внизу, на земле, уже ложились ночные тени. Бизнесмен тяжело вздохнул и вновь опустился на бревно.
— Переночуем, а рано утром выдвинемся в путь. Подбросьте дров.
Сушняк занялся быстро. Пламя рванулось к небу, унося с собой тысячи ярких искр. Теперь можно было укладываться спать. Дикие звери обычно боятся огня.
— Дежурим по очереди, каждый по одному часу, — распорядился Вен.
По мере того как потухал костер, все темнее становились выступавшие из темноты кусты и стволы деревьев. Пять мерцающих в тусклых всплесках огня фигур медленно ворочались у потрескивающих углей. И лишь темный силуэт, в котором угадывался здоровенный китаец, неспешно проплывал с ружьем между деревьев.
* * *
День склонялся к вечеру. По бледному небу медленно ползли легкие розовые облака. Дальние горы, освещенные последними лучами уходящего за горизонт солнца, казались багровыми.
Майор Лавров перешагнул через поваленное на тропинку дерево и остановился. Идущие за ним десантники замедлили шаг, замерли в ожидании. Пока еще никакой команды не прозвучало. Сообщения о том, что в тайге обнаружены следы траков, о том, что засечены блики солнечных батарей, о том, что видели мужчин в военном камуфляже, поступали одно за другим. Замминистра настаивал на проверке каждого из них, правда, теперь он сам не выходил на связь, а только передавал приказания текстом. Комбат не обращал на них внимания, в тайге наверняка действовало несколько групп, отвлекающих внимание преследователей Бутусова. Десантники двигались на юг.
— Так мы можем проколоться! — еле слышно произнес Лавров.
— Что ты сказал? — переспросил Барханов, ему показалось, что он ослышался.
— Мы неправильно высчитали алгоритм действий предателя.
Старлей нахмурился:
— Ты случаем на солнце не перегрелся?
— Наверное, лучше бы перегрелся, — скользя взглядом по экрану компьютера, ответил Батяня, — но мы определенно промахнемся, если и дальше будем двигаться в прежнем направлении.
Барханов переступил через дерево и опустился рядом с комбатом. Его указательный палец заскользил по гладкой поверхности экрана.
— Вот Амур, вот граница с Китаем, — показывая на жирную синюю линию, разделявшую два государства, сказал старлей. — Если продолжим идти тем же путем, что и шли, вскоре подойдем к границе.
Лавров кивнул:
— Правильно. Но ты хотя бы на несколько минут поставь себя на место Бутусова.
— Только тем и занимаюсь. Ну… Поставил.
Старший лейтенант произнес эти слова так серьезно и вдумчиво, что ему показалось, будто он на самом деле на некоторое время влез в шкуру майора, укравшего секретного робота. От этого непривычного чувства ему сделалось немного не по себе.
— Отлично. — Комбат ткнул пальцем в жирную синюю линию на экране: — Сейчас тайга вдоль Амура кишит погранцами, военными и ментами, как городская канализация дерьмом. Так?
Барханов согласился.
— А теперь подумай. Какой смысл майору самому идти к ним в лапы? Через них не прорваться.
— Если у меня есть робот, то… — Барханов вдруг замолчал, понимая, что чуть не сказал глупость.
— Именно, — улыбнулся Батяня, — какой резон майору осуществлять прорыв, подставлять под пули робота, если робот — его единственная надежда покинуть Россию. Если повредится какой-нибудь микрочип или, не дай бог, материнская плата, обещанных денег ему не видать. Китайцев интересует в роботе все до последнего винтика. Иначе бы Бутусов его давно выпотрошил и ушел с электронной начинкой в рюкзаке. Теперь понимаешь, почему майор не рискнет пойти к границе?
Брови старлея дернулись и гармошкой сошлись над переносицей:
— Хорошо, убедил. Но тогда где…
— Смотри, — Лавров ткнул пальцем в карту, — правый приток Амура, тридцать километров до границы. Вокруг горы да болота. Здесь, кроме катеров рыбохраны и рыбацких лодок, на многие километры ни души. Место для Бутусова просто идеальное. Есть два варианта: или его подберут сообщники, или же он закопает робота, замаскирует его до лучших времен.