Мишель, словно оплеванный, тихо сгорая от позора, сидел на траве, стиснув пылающие виски ладонями. Такого он и представить себе не мог. Он, на счету которого… нет, не может такого быть. Это сон, какой-то страшный сон, стоит только проснуться! Однако не стоило себя и щипать, чтобы понять, что все это — реальность. Реальность, в которой Мазуру быть не хотелось.
Нет, он, конечно, знал о том, как военные сходят с ума. От страшного нечеловеческого напряжения, от того, когда рядом с тобой гибнет целый полк, а ты остаешься жив, тогда, когда ты сам становишься причиной гибели сотен человек. Но ведь здесь ничего такого не было! Происходили всего лишь обычные учения, которых на его веку было бесконечное количество. Мазур начинал ощущать, что у него тихо «едет крыша».
Рядом обалдело собирался его взвод. Солдаты негромко переговаривались, и на лицах их было написано недоумение и растерянность. Никто ничего не понимал.
В этот момент рядом, на дороге, находившейся в каких-то пятидесяти метрах, затормозил автомобиль, в котором прибыло командование. Это был позорный финал.
На пределе последних возможностей, физических и моральных, Мазур скомандовал:
— Взвод, смирно!
— Вольно! — махнул рукой полковник Петэн.
Рядом с полковником был майор Гордон и еще несколько офицеров из штаба. Они пристально всматривались в лица солдат, а главное — в лицо адъютанта Мазура.
— Господа, — произнес, наконец, полковник, — вы можете не волноваться. Никто из нас не сомневается в вашем профессионализме адъютанта. Сейчас мы все объясним. Просто здесь было задействовано…
Пояснения командования донельзя впечатлили всех присутствующих. Учитывая особенности акции по разведению враждующих сторон и небывалый градус конфликта в Косово, руководители миротворческого контингента решили применить одно небанальное средство — так называемое психотропное оружие. Этим самым чудо-оружием, приведшим к такому странному состоянию боевых ребят Мишеля Мазура, стал низкочастотный генератор.
Этот аппарат, способный влиять на психику больших масс людей, был создан еще в 1973 году. Прибор способен направлять их поведение в любое русло — от агрессивного до умиротворенного. Его «фишка» — в сочетании различных направленных частот, влияющих на психику. В настоящее время использование его запрещено всеми существующими международными конвенциями. Генератор представляет собой прибор размером со средний бытовой холодильник, с пультом управления.
Еще одним потрясением для легионеров стала его демонстрация. К взводу, вышедшему на дорогу, подкатил бронированный микроавтобус.
— Вот здесь и находится наш прибор, — произнес полковник Петэн, любовно похлопав по корпусу авто. — Управляет им всего один оператор.
Сидящий в автобусе человек показался наружу.
— Поль Верлен, — представился он.
— Так вот, — продолжал полковник. — Взводу, которым командуете вы, и предстоит охранять микроавтобус в Косово. Ну, а для наглядности мы решили продемонстрировать действие прибора на вас самих. Чтобы знали, с чем имеете дело.
— Да уж, теперь мы все прекрасно понимаем, о чем идет речь, — ответил Мазур.
Он оглянулся. Напряженные лица его подчиненных прекрасно отражали их потрясенное состояние.
— Ну, вот и отлично! — усмехнулся полковник. — Не кота в мешке теперь повезете. Отдыхайте, ребята, а мы с адъютантом еще побеседуем.
— Разойдись! — скомандовал Мазур.
У него, несмотря ни на что, было множество вопросов.
— Но ведь он же действует на обе враждующие стороны и соответственно будет влиять на миротворцев? — недоуменно спросил Мишель.
— На этот вопрос лучше всего ответит наш специалист, господин Вокур, — полковник представил Мазуру невысокого чернявого парня.
Тот кашлянул и пригладил волосы.
— Во-первых, излучение в основном направленное. Так что действие волн максимально концентрируется на противнике. А, во-вторых, низкочастотные волны довольно надежно экранируются металлом, поэтому ваши люди будут прибывать на места конфликтов в специально оборудованных машинах. Выглядят они почти как обычные, но на окнах поставлены мелкие медные сетки-экраны. Выглядит, словно защита от камней… В основном предполагается использовать генератор на мирном населении, во избежание конфликтов…
— В смысле?
— Ну, поскольку мирное население является основной силой конфликта…
— Насколько мне известно, такие генераторы запрещены международными конвенциями, — заметил легионер.
— Это уж, извините, не ваша забота, — сказал полковник. — На вас возложена конкретная задача, ее и надо выполнить.
Вилла, стоящая в горах неподалеку от албанской границы, находилась в безлюдной местности. Если рассмотреть ее поближе, то становилось ясно, что это, скорее, мини-крепость, окруженная колючей проволокой, на дальних подступах к которой находились дозоры. Пулеметные гнезда, отлично замаскированные в скале, надежно охраняли виллу. Да и в видеокамерах недостатка не было, делавших территорию вокруг просматриваемой и контролируемой.
Эта вилла была резиденцией знаменитого Казима Хайдари, человека, возглавлявшего силы косовских албанцев, или косоваров этого региона. Известен он стал давно, но занял важное положение именно сейчас. Несмотря на внушительное количество охраны, основные события проходили именно внутри коттеджа.
Хозяин усадьбы в этот вечер принимал гостей. Они были почти такими же, как и его личная охрана, как и его соратники. Это были люди в военной или полувоенной форме, перетянутые кожаными ремнями, на которых висели пистолеты, а на лицах было ясно написано, что занятие, являющееся их основным, — это война. Но еще больше удивились бы мирные сербы и албанцы, если бы увидели, что же за гостей принимает сегодня в своем роскошном доме человек, претендующий на главного борца за независимость Косово.
Каминный зал выглядел внушительно. Сразу было видно, что хозяин дома питал слабость к охоте. Головы оленей, лосей, кабанов украшали стены. В центре зала стоял большой, богато убранный стол. Всю поверхность его укрывали разнообразные закуски и многочисленные, разных размеров бутылки. Сегодня здесь собрались люди, которым было о чем поговорить и что обсудить. По одну сторону восседали албанцы, так называемые учкисты, по другую — сербы. Несмотря на кровную вражду, на горы трупов и сожженные города и деревни, беседа здесь протекала в полном согласии. Казалось, что это была встреча старых друзей. Да так, собственно говоря, оно и было на самом деле. Все дело в том, что здесь проходила секретная встреча между лидерами двух сторон — главарями банд, которые лишь на словах, перед прессой, выдавали себя за законных представителей конфликтующих сторон. На самом деле — это была уголовная шваль, отбросы, для которых война — мать родна. В отличие от албанских бандитов— учкистов, отряды сербских незаконных формирований назывались четниками. Хайдари и Пелагич вели себя вполне дружелюбно.