– Мне нравятся женщины европейского типа, – ответил Доморадов. – И жить за высоким забором мне не по нутру.
– Зачем же вы так? – усмехнулся корейский адмирал. – Наши возможности почти безграничны. Когда обучите наших специалистов, у вас будет право выбора – остаться у нас или же перебраться в другую страну. Штаты, Британию, Германию я вам обещать не могу, но чем плоха Аргентина или, скажем, Эквадор? Вашу работу мы оплатим в долларах. Сможете открыть свой бизнес или же жить на проценты.
Доморадов смотрел мимо адмирала, думая о чем-то своем. Пак Нам Чхоль явно терял терпение.
– У вас есть десять минут, – жестко сказал он, глянув на наручный хронометр. – Или вы сотрудничаете с нами в деле подъема российской мини-субмарины, или о вас больше никто и никогда не услышит. – Сказав это, адмирал покинул каюту, на стальной двери щелкнул замок.
Доморадов сжал кулаки, посмотрел на чистые листы бумаги.
Пак Нам Чхоль вернулся ровно через десять минут – глянул похищенному инженеру в глаза. Во взгляде адмирала Доморадов прочитал то, что следующих предложений уже не будет. Последнее было сделано.
– Я подумал, господин адмирал, – Доморадов подчеркнуто назвал Пак Нам Чхоля господином, а не товарищем, как это было принято в КНДР. – Я согласен.
– Я так и знал – вы человек разумный. Слушаю ваше предложение.
– Для подъема подлодки потребуется немного – мощный самоходный земснаряд. Но действовать придется оперативно, запасы воздуха на «Щуке» ограничены.
* * *
Семья северокорейского рыбака, сумевшая взобраться на плававшую сорванную крышу дома, радостно махала руками, думая, что это спешит помощь от родного государства. Мать прижимала к себе грудного ребенка, вглядываясь в приближающиеся катера. Верный пес надрывно лаял, привлекая внимание к терпящим бедствие. Он даже прыгнул в воду и поплыл к катерам. Но ни один из них не замедлил ход. Плавсредства, разделившись на две группы, пронеслись мимо, огибая полузатопленную крышу, и растворились в тумане, уйдя в направлении острова Шо.
– Почему нас не подобрали? Мы же погибнем! Неужели они не видят – с нами ребенок? – со слезами на глазах спросила женщина.
– Не бойся, они обязательно вернутся, – сказал муж. – Вернутся и спасут нас. Просто, наверное, где-то поблизости есть еще люди, которым помощь нужна больше, чем нам. Мы все же не в воде, у нас есть опора под ногами. Так что не думай о плохом.
Следом за полупогруженными катерами с военно-морской базы Вонсан вышло огромное судно, предназначенное для подъема затонувших кораблей. На нем было все необходимое для работы: гидромонитор для размывки донного песка и ила, мощный подъемный кран. За ним, взятая на буксир, тянулась баржа. Неповоротливая махина шла полным ходом, держа курс на остров Шо.
Два форштевня могучего катамарана уверенно резали мутную после цунами воду Японского моря. Моряки старались не смотреть на то и дело мелькавшие среди волн трупы – ведь такой взгляд или пара слов сожаления о погибших могли дорогого стоить, заметь это один из корабельных офицеров. Да и стукачей среди моряков рядового состава на корабле хватало. Об этом знал каждый.
Сирена надрывно вздыхала, оповещая о приближении громадины в густеющем тумане. Рулевой напряженно всматривался вперед. Белесые клубы снес ветер, и он четко увидел мужчину и женщину с грудным ребенком и собаку, стоявших на полузатопленной крыше. Крышу рулевой не сразу рассмотрел, сперва ему показалось, что люди и пес стоят среди волн. Но время на то, чтобы замедлить ход, уйти в сторону и, спустив шлюпку, подобрать терпящих бедствие, еще оставалось.
– Впереди по курсу люди, – доложил рулевой по переговорному устройству и приготовился повернуть штурвал, лишь только прозвучит приказ свернуть в сторону.
Переговорное устройство с десяток секунд молчало. Но вместо того, чтобы приказать «полный назад», командир распорядился немного дрогнувшим голосом:
– Курс прежний.
И все же рулевой повернул штурвал влево, изменив курс совсем немного – на каких-то полтора градуса, чтобы хотя бы пройти мимо несчастных.
Северокорейский рыбак тревожно всматривался в громадину, надвигавшуюся на него и его семью из тумана. Гудение сирены пронеслось над морем, словно бы несчастный мог сам отойти с пути.
– Они нас не видят? – с беспокойством спросила женщина, хотя точно видела застывшего на носу корабля офицера.
Муж ничего не ответил – все и так было ясно.
Женщина посильнее прижала к себе ребенка и прикрыла ему глаза рукой. Пес надрывно лаял, но в его гавканье уже проступали нотки агрессии, будто бы он хотел напугать надвигающийся корабль. Тот прошел совсем близко – на расстоянии нескольких метров. Высокая волна, косо уходящая от борта, вздыбила и перевернула плот-крышу.
Еще мелькали в воде головы мужчины и женщины, а затем они исчезли в белой пене за кормой судна. Выплыл только пес. Отчаянно работая лапами, он плавал кругами и жалобным воем звал своих хозяев. Выбившись из сил, подплыл к обломку крыши, взобрался на него, мелко дрожа, и улегся, положив голову на лапы. В собачьих глазах отражались безмерная тоска и безбрежное море…
…Вырвавшийся вперед стаи остроносый десантный катер сбросил скорость и опустился с глиссирования. Теперь он лишь чуть-чуть возвышался над водой. Ким Ен Джун глянул на близкий берег острова Шо, а затем в небо, затянутое облаками. Ни проблеска солнца. Оно обозначилось на востоке лишь расплывчатым туманным диском. Опытный рулевой четко подвел катер к покачивающемуся на волнах радиобую, и плавсредство замерло.
Ким Ен Джун втащил буй в катер и большими кусачками перерезал кабель. Тот мелькнул черной змеей и исчез в волнах.
Тем временем к острову уже подходили и другие катера. Вскоре закипела работа. В воду сбрасывались саморазворачивающиеся плотики, поверх которых развертывали маскировочную сеть, соединяли края полотнищ. Солдаты работали слаженно и быстро, как муравьи. К полудню, когда на небе уже немного посветлело и сквозь низко идущие облака стало вспыхивать солнце, все было окончено.
Неподалеку от острова колыхалась маскировочная сеть, прикрывавшая затонувшую подлодку. И, если смотреть с самолета или из космоса, то можно было принять ее за небольшой кусочек суши неподалеку от острова Шо.
* * *
Вышедший из Владивостокского торгового порта мощный ледокольный буксир «Витязь» уверенно резал мощным форштевнем воды Японского моря. Как и все буксиры-трудяги, он не мог похвалиться изящными обводами корпуса и палубных надстроек. Его борта, обвешенные старыми покрышками от грузовиков, покрывали пятна мазута. Могучий дизель работал на пределе возможностей. Шатуны бешено ходили, поблескивая горячим маслом.
Несмотря на то что ледокольный буксир был по документам сугубо гражданским судном, все же его услугами время от времени пользовалось флотское ГРУ. Ведь ледокольный буксир – не такой уж распространенный тип судов. Мало в каком порту найдется подобное, а потому его услуги пользуются большим спросом. Арендуют его и другие страны. Вроде бы «Витязь» был построен по типовому проекту, не предусматривавшему никаких излишеств. Но по инициативе адмирала Нагибина во время капитального ремонта судна в кормовой части была оборудована небольшая пассажирская каюта, которой экипаж никогда не пользовался. Вроде бы тоже ничего необычного – может и так случиться, что буксиру придется брать на борт пассажиров. Почему бы не транспортировать их с комфортом? Ключи от каюты имел только капитан – единственный из всей команды, у кого было право туда входить. Каюта с секретом. В стенке, выходившей на корму, имелся специальный герметический люк, почти незаметный снаружи, ведь над ним нависал мостик. Через него можно было десантироваться тем самым пассажирам, которые оказывались на борту «Витязя» по инициативе адмирала Нагибина. Очень удобное приспособление. Скажем, проходит «Витязь» вдоль иностранного побережья, и даже команда не в курсе, что в то время, когда по приказу капитана буксир сбавляет ход, ночью через кормовой люк судно покидают нелегалы или спецназовцы и на надувной моторке растворяются в ночи.