Девчонка, кожа да кости небось… Но ему такие милее, что ж поделаешь. Попробовал что-то другое, не понравилось. Как говорится, вольному воля… Хотя последний его вопрос был: «А от меня у тебя бегут мурашки?» Я, дура набитая, сразу призналась: «Да!»
Но тут ему позвонила мама… А если б тогда ничего не случилось, что было бы после моего «Да!»? Он пошел бы ко мне, остался бы? Наверное, иначе зачем был этот вопрос насчет мурашек? Из простого любопытства? Мужского тщеславия? Черт его знает, не буду даже думать о нем! Хорошо, что далеко не зашло, а то мучилась бы не знаю как. А разве я сейчас не мучаюсь? Мучаюсь, но несильно, могло быть куда хуже! И вообще, не бывает так, чтобы все — популярность, телевидение, высокие рейтинги и «счастье в личной жизни». Она уже многое знала о частной жизни некоторых звезд канала, звезд женского пола, знаменитых по-настоящему, не ей чета, как говорится, популярных уже в течение многих лет. Ну и что? У одной ребенок без мужа, у другой ни мужа, ни ребенка, у третьей такой муж, что лучше бы его и не было… Телевидение и семья, похоже, плохо сочетаются. Кстати, одна из этих женщин, ведущая политического ток-шоу, талантливая, умная, к которой Элла относилась с огромным уважением, еще когда и не подозревала, что будет работать на телевидении, как-то остановила ее в коридоре Останкина и сказала, что ей страшно понравилась Эллина передача, что она даже попробовала приготовить по ее рецепту салат из капусты с клюквой и яблоками — Какая прелесть! И витамины и польза, а при этом вкусно до чего! Моя мама тоже всегда вас смотрит! Поздравляю!
Элла была польщена. И понимала, что это сказано искренне. В конце концов, кто ее за язык тянул, правда?
Кстати, в тот самый день Елизавета Петровна шепотом сообщила Элле, что собирается в Довиль.
— Всего на пять дней, но я все равно совершенно счастлива! Между прочим, Элла, вами очень интересуется один человек… Вот вернусь из Довиля, непременно вас познакомлю!
— Да, и кто это? — улыбнулась Элла.
— Прелестный человек, умница, вдовец! Он влюбился в ваш голос, стал расспрашивать о вас, а я порекомендовала ему посмотреть ваше шоу, и он теперь жаждет познакомиться с вами. Это мой сосед по дому, у него своя сеть аптек, пока небольшая, но…
А вот и кандидат в глупые ревнивые мужья, как предсказал Пузайцер.
Из Останкина она поехала на строительную ярмарку — присмотреть сантехнику и плитку для ванной и кухни. Люба уговорила ее начать ремонт. Она уже поменяла два окна — в кухне и в большой комнате. На третье пока не хватило духу Она решила, что спальню трогать не будет, нужен хоть один неразоренный уголок. Плитку для кухни она купила сразу, а для ванной пока ни на чем не остановилась. Выбор огромный, глаза разбегаются, а ведь плитка не обои, через год-два менять не будешь. В воображении она видела ванную в розовых тонах, но пока не могла ни на что решиться. Попрошу Любку со мной поехать, она в ремонте разбирается, правда, у нее и деньги совсем другие, но она человек деликатный и поймет, что я не могу покупать то же, что она. А вкус у нее прекрасный. И почему я раньше об этом не подумала? К тому же у Любы машина, с ней можно поехать даже на Каширский рынок, там, говорят, все гораздо дешевле. И унитаз надо поменять… Да, тут только начни…
Выходя с выставки, она заметила еще один магазин плитки, заглянула и туда, там цены были намного круче! Но она тем не менее принялась разглядывать выставленный товар. Интересно же!
— Извините, пожалуйста, вы что-то определенное ищете? — обратилась к ней девушка-продавщица.
— Ищу плитку для ванной, но пока только присматриваюсь.
Девушка вздрогнула, уставилась на нее:
— Это вы?
— Что? — не поняла Элла, с изумлением разглядывая странную плитку — малюсенькие кусочки керамики, наклеенные на сетку, которую можно свернуть в рулон. Похоже на мозаику. Очень красиво. Но, взглянув на цену, она решила, что ничего красивого в этой плитке нет. Вот тут-то и прозвучал вопрос девушки.
— Ой, это вы по телику выступаете, да? Я по вашему рецепту пирожки малюсенькие пеку, все просто тащатся!
— Спасибо, мне приятно это слышать!
— Хотите купить эту плитку?
— Эту? Да ни за что! Мне она не по карману!
— А мы вам скидочку сделаем!
— Спасибо, но у меня от нее в глазах рябит!
И ванная у меня совсем небольшая.
И она направилась к двери, слыша, как девушки зашушукались.
— Ой, подождите! — пронзительно крикнула одна из них. — Вы мне автограф не дадите?
— Да, пожалуйста! — Автограф Элле давать еще не приходилось. Она расписалась на какой-то бумажке и поспешила уйти.
Ну за каким чертом ей мой автограф? Перед подружками хвастаться? Нашла чем! Гляньте, девки, у меня автограф Эллы Якушевой! А кто такая Элла Якушева? Первый раз слышу! Как, вы не знаете?
Она печет пирожки по телевизору! Тоже мне персона!
Да, вот так у людей и едет крыша! Но у меня же есть все-таки чувство юмора… И жизнь меня достаточно помытарила, у меня хватит ума относиться к этому с иронией. Хотя, черт возьми, приятно! Все, конечно, так, но себе-то самой я могу признаться, что курица взлетела? А это покажет доигрывание. Но в полет ведь она все-таки ушла, курица? А далеко ли она способна улететь? Это будет видно. И куда ты, курица, летишь? Да никуда, я не лечу, я летаю! Даже, можно сказать, порхаю!
Порхаешь по магазинам плитки и сантехники? а хоть бы и так! Почему-то на душе вдруг стало хорошо и спокойно. И она поехала домой. Поймала частника. Это был молодой человек лет двадцати пяти, который не обратил на нее ни малейшего внимания. Она сидела сзади. Вдруг у водителя зазвонил мобильник, заиграл «Турецкий марш».
— Алло! — ответил он. — Да, привет! Часика два еще поезжу. Курицу? Ладно, куплю! Пока, моя хорошая!
«Моя хорошая»! Как ей нравилось это словосочетание. Сколько в нем теплоты и нежности. Счастливая, должно быть, жена у этого парня.
А ночью ей приснился дурацкий сон. Она входит в какой-то шикарный магазин обоев, и глаза у нее разбегаются. Она ходит вдоль стендов и видит синие обои, синие с золотыми пчелами. И сразу понимает, что ей надо купить именно эти.
Но вдруг с обоев слетает одна пчела и начинает кружить над Эллой и жужжать так воинственно, что сразу понятно — сейчас ужалит. Элла метнулась в сторону, а пчела пролетела у нее над ухом и прожужжала: «Моя хорошая!»
Через несколько дней в квартире начался разгром.
— Ничего, Элка, это разгром созидательный, — утешала ее Люба. — Сейчас, конечно, кошмар, а потом будет хорошо, красиво.
— Да, я понимаю, — довольно уныло отвечала Элла. — До красоты еще дожить надо!
— А хочешь, поживи у нас на даче? Там тепло, уютно, мы приезжаем редко, мешать тебе не будем.