— Ух, хорошо!.. — подтвердил он. — Признаться, приняли там с мужиками на радостях. Победа!.. Граф гонца снарядил к королю на ночь глядя — тот, должно быть, как на иголках, ждет вестей. Ну, а вести-то пока ничего!..
— Да, но дело еще не кончено, — возразил Антон, пошевелился и тут же поморщился — нет, рановато изображать из себя живчика.
— Ну, кто бы спорил! И они, — Роман вскинул взгляд и ткнул пальцем вверх, — всё отлично понимают. Думаю, завтра граф с нами шарманку заведет на эту тему…
— Интересно, им эти слова про книгу что-нибудь говорят? — Столетов оживился. — Как твои впечатления?
— А черт его знает, — честно ответил Роман. — Мартин — калач тертый, по роже ничего не поймешь. Ты бы, может, и расколол его, но был в отключке…
— Да уж, — Антон вздохнул. — Слушай! Ну, а сам-то ты что думаешь? О какой книге белг говорил?!
Роман поморщился и покачал головой:
— Э-э, брат, так у нас с тобой дурная угадайка получается. Что он имел в виду?.. Конечно, первая же мысль про «Табулу». Ну и что? Да и все на этом!
Физик Злобин мыслил предельно рационально. У филолога Столетова с творческой фантазией было побогаче:
— Согласен. Но предположим — только предположим! — что это так. О чем это говорит? «Табула магика» существует во всех мирах, то есть ветвях времени. Значит, она некий универсальный символ мироздания! Ни одна временная ветка не обходится без нее…
— Тираж — бесконечность! — ухмыльнулся Роман.
— И даже больше, — добавил Антон, вспомнив разговоры с профессором Борецким. И пояснил, что, по сведениям его бывшего шефа, в том, «нашем», мире насчитывается два экземпляра книги. Возможно, и в других мирах не по одному.
Злобин, выслушав такую гипотезу, хмыкнул:
— Ну, пока это всё сказки. Правдоподобные — не спорю…
Антон не хуже друга понимал, что данных слишком мало. Но интуиция подсказывала: эта история будет иметь продолжение. Какое? — он не знал. Но будет! — знал точно.
Хотел было сказать об этом Роману, но не успел: в дверь тихо постучали. И по деликатности стука Антон сразу угадал Клотильду.
— Входи! — крикнул он, чувствуя, как радостно забилось сердце.
Дверь приоткрылась, девичья рука показалась в проеме:
— Можно?..
— Даже нужно! — хохотнул Роман. — Входите, барышня, украсьте светлым ликом тоскливый быт ветерана войн с нечистью…
Антон испугался, что Ромка сейчас начнет паясничать и своими пошлостями отпугнет стыдливую девушку. Он вскинулся:
— Клотильда, входи!.. Это Ромул так шутит, ты не обращай внимания.
— Как это не обращай? — притворно возмутился Злобин. — Я только и мечтаю, чтобы на меня обратили…
— Обратят, — ответил другой голос, бойкий и звонкий, а осторожная Клотильда вдруг птичкой впорхнула в комнату — словно какой-то озорник крепко поддал ей чуть пониже спины.
Да так оно и было. Только не озорник, а озорница — толкнув дверь, вошла рыжая Брунгильда, весело скалясь.
— Вся колдовская рать в сборе! — с ехидцей заметила она. — Не слишком ли много магов на единицу площади?
— Это ты к чему? — так и вскинулся Злобин.
— Это я к тому, достопочтенный Ромул, что есть предложение прогуляться.
Выражение лица Романа мгновенно изменилось.
— Прогуляться? — В голосе проскользнула блудливая нотка. — Куда?
— Недалеко, — Брунгильда подмигнула как-то сразу всем. Антон с Клотильдой улыбнулись, Роман охотно вскочил, выпятил грудь:
— Я готов!
— Готов? — Рыжая чертовка смерила его ироническим взглядом. — Ну, раз готов, то идем.
Она развернулась и без слов вышла. Роман скорчил залихватскую рожу и шмыгнул следом.
«Ну, что-то будет…» — успел подумать Антон, а вслух сказал:
— Садись, поболтаем! Я как раз хотел спросить… — но целительница энергично запротестовала:
— Нет-нет! Ложись, я тебе еще спину полечу.
Столетов не возражал. Сел на постели, скинул рубаху, затем снова улегся, а Клотильда присела рядом. Ее нежные пальчики забегали по Антоновой спине, поглаживая, надавливая, слегка потирая… и это было невыразимо приятно. Сладкий сон закружился над головой… но усилием воли Антон стряхнул негу:
— Слушай! Давно я хотел тебя спросить…
— Спрашивай, — хрустально прожурчал голосок, от которого Антон чуть было вновь не растаял, но вовремя спохватился. И спросил: как местные маги ухитряются подпитываться энергией в Тартаре? Они, Антоний и Ромул, опасались это делать, чтобы не черпануть негатива… Клотильда слушала, не прекращая лечебный массаж, а выслушав, пояснила, что у каждого из них есть талисманы, нейтрализующие любую темную энергию. Этакий фильтр, правда, много силы через него не пропустишь, но для оперативного магического действия полезен.
— Вот смотри, — сказала она.
Антон приподнялся, обернулся и увидел, что девушка извлекла из-за пазухи кулон на серебряной цепочке: прозрачный светло-зеленый камушек.
— Вот, — повторила она. — Можешь потрогать.
Он протянул руку, коснулся гладкой поверхности, и она удивила его теплом, похожим на живое…
И сам не понял, как рука потянулась дальше, легла на грудь девушки. Та замерла. Глаза в глаза — мужчина и женщина все поняли, и в женском взгляде мужской прочел: «Решайся, милый!..»
Он решился.
3
Роман уже предвкушал вулканы страстей, но почему-то Брунгильда потащила его за пределы лагеря.
— Идем! Вон, видишь тропинку?
Тропинку Злобин видел, но зачем идти по ней — понять совершенно не мог. Спутница же загадочно усмехалась:
— Пошли, пошли… Сейчас узнаешь.
Она зашагала по тропке, а в Романе взыграло ретивое: вот сейчас он будет идти следом и невозбранно пялиться на крепкую задницу, отлично обрисованную даже походными штанами… но вместо того вдруг заметил два меча-гладиуса, на которые сразу не обратил внимания. Пристегнутые по бокам к поясу, они висели вдоль бедер. «Зачем ей два-то?..» — глупо удивился визор и как-то застрял мыслью на этом, позабыл и о женских прелестях… Задумался и глазом не успел моргнуть, как очутился на лесной полянке с ярко-зеленой травой и разноцветными веселыми цветочками.
Брунгильда развернулась, зашагала спиной вперед.
— Великий маг Ромул! — задорно окликнула она на ходу.
— Уже великий?.. — Роман легко подхватил ее тон.
— Ну, почти. — Серо-зеленые глаза плутовски сузились, искорки заплясали в них. — Слыхала я, что ты лихой рубака, да? Прямо-таки король боя на клинках!
— Э-э… маленько есть, — заскромничал Роман. — Король не король, но кое-что умеем.