Перед ее глазами проходили мужские лица – властное, мрачное лицо отца, коварное лицо брата, лицо ее первого мужа Джованни Сфорца, который чудом успел спастись от убийц, подосланных Цезарем, ее второго мужа Альберто, герцога Бисчелли… ему было всего девятнадцать лет, и он был красив, как языческий бог Аполлон. Лукреция совершила ошибку, слишком сильно полюбив его и тем самым вызвав ревность брата. Всего через год после свадьбы на ступенях Ватикана на него напали вооруженные люди и нанесли ему несколько опасных ран.
Альберто отнесли обратно в папские апартаменты, и целый месяц Лукреция выхаживала его. Он уже начал выздоравливать, но как-то вечером она оставила его без присмотра, а когда вернулась – Альберто был задушен. Никто в Риме не сомневался, что это злодейство совершил испанец дон Михеле по прозвищу Микелотто, а приказ отдал Цезарь…
Перед глазами Лукреции мелькали еще какие-то лица, но вдруг в комнате раздались тихие крадущиеся шаги и прозвучал едва слышный голос Аврелии:
– Вставайте, мадонна! Время пришло!
Лукреция хотела отчитать служанку, которая слишком много возомнила о себе, – но не сделала ни того, ни другого. Она послушно встала со своего ложа, накинула темный плащ с капюшоном, который принесла ей Аврелия, и последовала за старой служанкой.
Аврелия вывела ее в сад.
Солнце уже село, на сад опустились нежные сумерки. Воздух благоухал цветами апельсинов, тихо журчали фонтаны. Из полутьмы выступила белая фигура с угрожающе поднятой рукой. Лукреция тихо вскрикнула, ей показалось, что это оживший Бонакорсо грозит ей за то, что она не последовала за ним в царство мертвых. Но Аврелия приложила палец к губам, взяла ее за руку – и Лукреция поняла, что это – всего лишь мраморная статуя языческого бога Аполлона.
Служанка провела ее через сад. Они оказались возле увитой диким виноградом каменной ограды, и Лукреция удивленно оглянулась на Аврелию. Та, однако, снова прижала палец к губам, а затем раздвинула лозы. За ней оказалась потайная калитка, запертая на замок. Аврелия достала из складок своего плаща ключ, отперла замок и вывела свою госпожу за ограду сада.
Теперь они шли по бедному кварталу, прилепившемуся к самой стене Ватикана. Здесь теснились жалкие лачуги уличных разносчиков и поденных рабочих. Из-за дощатых стен доносились громкие голоса, пение и пьяная ругань.
– Куда ты привела меня, старая женщина? – спросила Лукреция, увидев выглянувшего из дверей лачуги одноглазого урода.
Но Аврелия снова ничего не ответила и только прибавила шагу, приложив палец к губам.
Вдруг из узкого проулка между двумя лачугами показались трое верзил самого жуткого вида. Один из них, с черным шрамом на щеке, выступил вперед, опираясь на суковатую дубину, и проговорил сиплым голосом, выдающим французскую болезнь:
– Благородные донны, помогите, чем можете, славным воинам, израненным в битве при Сан-Романо!
– Проваливай, скотина! – прошамкала в ответ Аврелия. – Знаю я, в какой битве тебя изранили! В битве с дешевыми проститутками с Аппиевой дороги!
– Ах ты, старая ведьма! – воскликнул верзила. – Так-то ты разговариваешь со славным ветераном? Ну, так тебе же хуже: ты и твоя внучка отдадите нам все, что имеете, а твоей внучке придется близко познакомиться со мной и моими друзьями! Конечно, ее лицо закрыто капюшоном, но я не сомневаюсь, что она прехорошенькая!
Лукреция пришла в ужас. Она хотела броситься наутек, но сообщники верзилы обошли их с Аврелией и отрезали путь к отступлению.
Старая служанка, однако, ничуть не выглядела испуганной. В руке ее оказалась корзинка, она откинула плетеную крышку и прошамкала:
– Извините, высокородный господин! Я стала плохо видеть и не сразу разглядела ваше благородное лицо! Но теперь я поняла, с кем имею дело, и с радостью отдам вам все мое достояние. Вот, возьмите!
– Давно бы так! – просипел грабитель, и, потянувшись к корзинке, добавил: – Однако не думаешь ли ты, что откупишься от нас так дешево? Твоей внучке все равно придется…
Он не договорил. Внезапно из корзинки поднялись несколько извивающихся змей, они с шипением потянулись к уродливому лицу грабителя.
– Ведьма! – заорал тот, отбросив корзину. – Чертова ведьма! Спасайтесь, ребята, пока она не превратила нас в лягушек или скорпионов!
Аврелия проводила незадачливых грабителей хриплым издевательским хохотом, напоминающим лай гиены, и, когда их шаги затихли в темноте, повернулась к своей спутнице:
– Должно быть, они напугали вас, мадонна Лукреция?
– Признаться, ты меня тоже напугала! – проговорила Лукреция, глядя на корзинку служанки. – Откуда у тебя эти змеи?
– Змеи? Какие змеи? – Аврелия снова открыла корзинку. Лукреция испуганно отшатнулась, но корзинка была пуста.
– Ты и правда колдунья? – опасливо спросила Лукреция.
– Не бойтесь, мадонна, это не колдовство, а всего лишь безобидный фокус! Чтобы без опаски ходить по улицам ночного Рима, нужно знать несколько таких фокусов. Я не причиню вам вреда и никому не дам вас в обиду! Только прошу – не рассказывайте о том, что видели, Его Святейшеству, вашему досточтимому отцу, и господину герцогу, вашему брату!
С этими словами старая служанка продолжила путь.
Вернувшись к себе после неудачного обеда, Людмила напилась крепкого чаю с печеньем и прилегла отдохнуть. Побаливала голова, в ушах стоял тоскливый комариный писк. Нет, все-таки в ее положении нельзя так волноваться, это может сказаться на ребенке. Нужно вести здоровый образ жизни, гулять, есть много фруктов…
Фруктов не хотелось, а хотелось грибного супа, пельменей и сарделек с горчицей. Когда она в последний раз ела магазинные пельмени? Да никогда, а вот тянет же…
У нее в холодильнике стояла батарея бутылок минералки, пиво, соевый соус и кетчуп. Да, нужно будет купить продуктов. Она, конечно, найдет кого-нибудь вместо Анны, но где гарантия, что брат и отец не заставят новую прислугу шпионить и вредить ей? Она может доверять только себе. И еще Вере, той самой докторше, что летела с ней в самолете из Ангарска. Сюда бы сейчас тетю Аглаю, обняться, поплакать, про маму поговорить…
Но надо быть сильной, нечего сваливать на пожилую тетку свои проблемы. А проблем у нее хватает. Прежде всего надо отвезти Вере на анализ тот самый пузырек, который она отобрала у Анны.
Вера сказала, что можно приехать прямо сейчас – у нее субботнее дежурство в клинике, найдется время переговорить.
Людмила зашла в свою гардеробную, чтобы выбрать одежду попроще. Ну, джинсы, это ясно. А вот дальше? Коротенькое белое кашемировое пальто? Слишком шикарно для больницы. Курточка слишком легкая, там пока пробежишь из корпуса в корпус, замерзнешь… Есть пальто, длинное, но в машине неудобно. Еще одно пальто, из прошлой коллекции – ярко-зеленое, тоже чересчур бросается в глаза. Да и промокнешь в нем, вон какой дождь на улице. Серая курточка неприметная, однако слишком тонкая, но придется все же выбрать ее и поддеть тот самый теплый теткин свитер, он греет, как ватное одеяло.