Отделенная от него шестью дюймами пуленепробиваемого стекла мумия в армейской форме смотрела в далекую даль.
Мусорник поднырнул под ближайший к посту барьер и подошел к двери бетонного сооружения. Потянул ее на себя, и она открылась. Это был хороший знак. В таких местах при переключении на аварийный источник электроэнергии все замки запирались автоматически. Если в этот момент человек справлял нужду, то оставался в сортире до разрешения кризиса. Но когда прекращалось поступление энергии от аварийного источника, все двери открывались.
От мертвого охранника тянуло необычным, сладковато-сухим запахом, словно для приготовления гренка смешали корицу и сахар. Он не раздулся и не сгнил – просто высох. На шее по-прежнему виднелись черные пятна – визитная карточка «Капитана Торча». В углу позади охранника стояла автоматическая винтовка Браунинга. Мусорный Бак взял ее и вышел на дорогу.
Перевел винтовку на стрельбу одиночными патронами, подрегулировал прицел, уперся прикладом в костлявое правое плечо. Прицелился в один из фарфоровых изоляторов и нажал на спусковой крючок. Раздался громкий хлопок, запахло сгоревшим порохом. Изолятор разлетелся на мелкие осколки, но лилово-белой электрической вспышки не последовало. Мусорный Бак улыбнулся.
Напевая себе под нос, подошел к воротам и осмотрел их. Обнаружил, что они, как и дверь сторожевого поста, не заперты. Толк нул ворота и присел. Под покрытием находилась мина нажимного действия. Он не мог сказать, откуда это знает, но знал. Она могла быть снаряженной, могла и не быть.
Вернувшись к вездеходу, он включил передачу, проехал сквозь барьеры. Заскрежетав, они сломались, и баллонные колеса прокатились по ним. С неба светило яркое солнце. Необычные глаза Мусорника сверкали счастьем. Перед воротами он вылез из вездехода, вновь включил передачу. Оставшийся без водителя вездеход покатил вперед, распахнул ворота. Мусорник метнулся в сторожевой пост.
Закрыл глаза, но взрыва не последовало. Его это вполне устроило: электричество действительно вырубилось полностью. Аварийные системы, возможно, проработали месяц, даже два, но в конце концов вышли из строя из-за жары и отсутствия регулярного технического обслуживания. Но все равно он намеревался соблюдать осторожность.
Тем временем вездеход неспешно катился к гофрированной стене длинного ангара. Мусорный Бак побежал следом и догнал вездеход, когда тот взбирался на бордюр Иллинойской улицы, если верить табличке-указателю. Перевел передачу на нейтрал, и вездеход замер. Мусорник вновь залез на водительское сиденье, сдал назад и поехал ко входу в ангар.
В нем располагалась казарма. Сумрак наполнял все тот же запах сахара и корицы. Около двадцати мертвых солдат, более пятидесяти коек. Мусорный Бак прошел по проходу, гадая, что он здесь делает. Тут не могло быть ничего интересного, верно? Эти люди когда-то служили оружием, но «супергрипп» вывел их из строя.
Тем не менее у дальней стены он заметил нечто любопытное. Плакат. Подошел ближе, чтобы прочитать, что на нем написано. Жара в ангаре стояла жуткая, и голова у него просто раскалывалась. Но, встав перед плакатом, Мусорник заулыбался. Да, он прибыл по назначению. На этой базе находилось то, что он искал.
На плакате мультяшный мужчина мылся в мультяшном душе. Он деловито намыливал мультяшные гениталии. Их почти полностью покрывали мультяшные мыльные пузыри. Надпись под рисунком гласила: «ПОМНИ! В ТВОИХ ИНТЕРЕСАХ КАЖДЫЙ ДЕНЬ ПРИНИМАТЬ ДУШ!»
А ниже красовалась черно-желтая эмблема с тремя треугольниками, остриями направленными к центру.
Знак радиации.
Мусорный Бак рассмеялся как ребенок и радостно захлопал в ладоши в полной тишине.
Уитни Хоргэн нашел Ллойда в его номере, лежащим на большой круглой кровати, которую он недавно делил с Дейной Джергенс. На его голой груди стоял высокий стакан с джином и тоником. Он пристально всматривался в свое отражение в потолочном зеркале.
– Заходи, – позвал Ллойд, увидев Уитни. – Ради Бога, обойдемся без церемоний. И стучать не обязательно. Ублюдок. – Последнее слово он произнес как «ублудок».
– Ты пьян, Ллойд? – осторожно спросил Уитни.
– Нет. Еще нет. Но иду к этому.
– Он здесь?
– Кто? Бесстрашный лидер? – Ллойд сел. – Где-то имеется. Полуночный бродяга. – Он рассмеялся и снова лег.
– Ты следи за тем, что говоришь, – прошептал Уитни. – Ты же знаешь, это идея не из лучших – пить что-то крепкое, когда он…
– На хрен!..
– Помнишь, что случилось с Геком Дроугэном? И со Стреллертоном?
Ллойд кивнул:
– Ты прав. У стен есть уши. У гребаных стен есть уши. Ты когда-нибудь слышал такое выражение?
– Да, пару раз. Но здесь это соответствует действительности, Ллойд.
– Будь уверен. – Ллойд внезапно сел и швырнул стакан через комнату. Тот разбился. – Это для уборщицы, Уитни.
– Ты в норме, Ллойд?
– У меня все хорошо. Хочешь джина с тоником?
Уитни замялся.
– Нет. Без лайма не пью.
– Эй, не говори «нет» из-за такой ерунды! У меня есть лайм! В бутылочке. – Ллойд прошел к бару и поднял пластиковую бутылочку риалайма [212] . – Напоминает левое яйцо Зеленого великана. Смешно, да?
– Похоже на лайм?
– Само собой, – мрачно ответил Ллойд. – На что же еще? На гребаную овсянку? Так что скажешь? Будь человеком и выпей со мной.
– Ну… ладно.
– Мы будем пить у окна и любоваться видом.
– Нет! – хрипло и резко ответил Уитни. Ллойд остановился на полпути к бару, его лицо вдруг застыло. Он посмотрел на Уитни, их взгляды на мгновение встретились.
– Да, конечно, – кивнул Ллойд. – Извини, чел. Глупая идея.
– Все хорошо.
Но они оба знали, что ничего хорошего нет. Женщина, которую Флэгг представил своей «новобрачной», днем раньше сиганула вниз. Ллойд помнил, как Одинокий Туз сказал, что Дейна не может выброситься из окна, поскольку окна не открывались. Но в пентхаусе была открытая веранда. Наверное, в казино не сомневались, что те, кто действительно играет по-крупному – преимущественно арабы, – вниз никогда не прыгнут. Знатоки суицида.
Он налил Уитни джина с тоником, они сели и некоторое время пили молча. Снаружи солнце заходило в красном сиянии. Наконец Уитни спросил едва слышным шепотом:
– Ты действительно думаешь, что она прыгнула сама?
Ллойд пожал плечами:
– Какое это имеет значение? Конечно. Я думаю, она прыгнула сама. А ты бы не прыгнул, если бы стал его женой? Готов повторить?
Уитни глянул на свой стакан и с удивлением увидел, что тот пуст. Протянул его Ллойду, который направился к бару. Джина Ллойд не жалел, и Уитни уже чувствовал приятное гудение в голове.