Он застыл, напряженно вглядываясь в леса, и обнажил меч. Шарфи развернулся на месте еще дважды, прежде чем увидел оставившую следы тварь — темный силуэт среди деревьев, неподалеку, на расстоянии броска ножа. Обнаруженное им существо стояло совершенно неподвижно, если не считать извивающихся шипов, которыми было усеяно все его тело.
Перед глазами пронеслись воспоминания о том вечере в таверне, когда он взахлеб рассказывал, казалось, совершенно неправдоподобную байку. Интересно, как бы слушатели себя повели, если бы Шарфи поведал о своей схватке с таким монстром; когда сомневающиеся перешли бы на личности и Шарфи с триумфом извлек бы его голову из заплечного мешка. Потрясенное молчание сменилось бы признанием, и он заработал бы не одну кружку пива, каждый норовил бы похлопать его по спине, женщины торопились бы приласкать… Но главное — бесплатное пиво… и постоянные просьбы: «Расскажи еще раз о той драке с чудищем оттуда…»
Они поверили бы и в его остальные истории. После того доказательства, которое он предъявил бы, подтверждая самую невероятную враку, у них просто не осталось бы выбора.
Шарфи подошел поближе к темной твари. Она даже не шевельнулась. Один сильный, точный удар — и все будет кончено. Придется только бить со всех сил — шкура у этих гадов уж больно прочная. И если здесь нет еще одного, все получится…
Сзади раздалось шуршание. С охватившим его чувством неизбежности смерти Шарфи повернулся и обнаружил второго Мучителя, глядящего на него немигающими, словно выточенными из камня глазами. Он широко расставил руки, словно собираясь крепко обнять незваного гостя, грива острых игл подрагивала.
Шарфи сорвался с места и помчался прочь, слепо уповая на удачу и надеясь, что выбрал нужное направление. Через два десятка шагов, однако, все вокруг неожиданно замедлилось. У него было такое чувство, словно он пытается бежать в воде. Шарфи услышал, как приближается чудовище, и звук его шагов казался неестественно, невозможно быстрым в вязкой субстанции, в которую превратился воздух.
И вдруг он неожиданно оказался за пределами действия заклинания Мучителей, снова бросился вперед и врезался прямо в дерево, добавив очередную вмятину в своем черепе. Кровь струей хлынула из носа. Оглушенный Шарфи оглянулся и уловил отблеск сияющего металла, а затем свист меча, разрезавшего воздух. Анфен бил эту тварь, преисполненный холодной ярости, только в этот странный момент спасенному вояке показалось, что разит его бывший предводитель совсем не Мучителя…
Мир сдвинулся с места и вновь приобрел странные, смазанные очертания, словно он оказался во сне. Они вернулись в тишь и здесь увидели, что Анфен и впрямь уничтожил не Мучителя, а человека. Или нечто напоминавшее человека. Руки и ноги существа были неестественно длинными, словно его отлили из резины, а потом хорошенько растянули. Все члены оказались изогнутыми, искривленными; лицо было слишком длинным, рот приобрел неестественную форму, как значок на бумажке из Иномирья, которую Эрик называл долларом… Оно не пыталось схватить Анфена, лишь медленно и неуклюже повернулось к нему, без всякого сопротивления наблюдая за тем, как тот убивает его.
Шарфи зажмурился. Когда он открыл глаза и сел, они оказались за пределами тиши, и мир вновь стал суровым и холодным. Он стер кровь, по-прежнему сочившуюся из разбитого носа. Анфен убрал меч в ножны. У его ног лежал труп огромного Мучителя, разрубленный на части, похожие на осколки потрескавшегося темного камня.
Шарфи решил позже поразмыслить над тем, как именно получилось, что его спасли, но сейчас предположил, что, очевидно, вполне сознательно заманил эту тварь в ловушку, что вот-вот собирался вскочить на ноги и броситься в бой. Тем не менее он испытывал горячую благодарность за спасение.
Анфен кивнул на труп, лежащий у его ног:
— Они специально заполонили ими леса. Они выпустили этих тварей на волю — намеренно.
— Замок?! — Шарфи сплюнул кровь. — Но зачем? Это ведь их земля!
— Подумай! Они сейчас совершают решающий рывок на юг. И победят. Они выпускают этих существ поблизости от дорог, в лесах, повсюду, где может собраться армия.
Шарфи понимающе кивнул. Точно так же они раньше позволяли культистам Инферно бродить по лесам, по той же самой причине — замок стремился сделать свою землю опасной для беженцев, а заодно и для возможного противника.
— Значит, они защищают завоеванное место, когда уходят войска, — произнес Шарфи. — Но что потом? Когда война будет выиграна?
Анфен улыбнулся:
— А что ты сделаешь с опасным орудием, которое перестало быть полезным, Шарфи?
— Выброшу.
— Уничтожишь, когда Архимаг побеждает и его армии не возвращаются домой. Большинство людей в этом мире умрет в тот же день. В том числе их собственные солдаты. Маленькое стадо куда легче пасти. — Далекий силуэт одинокого Мучителя — на сей раз маленький — виднелся в лесу. Он стоял к ним спиной. Анфен уставился на него. — Все это мне открыла моя спасительница, — произнес он. — Моя спасительница сказала, что я чист. Однако еще она сказала, что мое сознание и воля остаются при мне.
— Анфен. Кости. Почему?!
— Я очистил их, Шарфи. Как мог. Я был нежен. Я отнесся к ним с любовью. Они не простили меня, как я просил. Но это их выбор. Я оставил их непогребенными. Пусть все, кто пройдет мимо, увидят кости, Шарфи. Пусть знают, что я сделал когда-то.
Шарфи сплюнул кровь:
— Давай посмотрим на дело с другой стороны. Кости настолько чисты, насколько это для них возможно. И мертвы ровно в той же степени. Теперь им уже ничего не повредит. Плюс ты явно им больше ничего не должен. Ни извинений, ни ласковых слов, ни тем более денег. В том числе и времени.
Анфен долгое время молча смотрел на своего старого товарища.
— Дело сделано. Идем дальше.
— Куда идем-то?! Я с места не сдвинусь, пока ты мне не расскажешь всего.
Но Анфен, не проронив больше ни слова, направился прочь. Шарфи полежал под деревом с минуту, а затем выругался, почувствовав себя лжецом.
Мир снова отдалялся с бешеной скоростью. Тень прошла сквозь слои камня, притянутая неизвестной силой, способной проникнуть вниз и увидеть множество тайн и секретов. Мимо проносились пещеры и странные существа, лабиринты и пустоты, где уже не было жителей — если, конечно, имелись твари, способные оставить след от когтя или лапы на такой глубине. Неожиданно она обнаружила, что последний глубокий слой камня нельзя преодолеть; это не под силу ни ей, ни кому-либо еще. Какое-то время она билась об упрямую преграду, сначала снедаемая любопытством, затем испепеляемая жарким гневом. Что же, что под этим мировым полом?
Ответов на этот вопрос не было. Значит, пора подниматься, вновь выйти на поверхность, задержаться ненадолго у того места, где девчонка, отказавшаяся договориться с ней по-хорошему, упрямо бредет по тоннелям. Приятное зрелище. Однако удовлетворение быстро исчезло, сменившись очень неприятным ощущением, что она поступила неправильно, оставив ее там. Вот странное создание! Тень по-прежнему злилась на нее — она прогнала ради этой девушки дракона, отнесла ее в такую даль, столько всего показала… а девчонка отказала ей в ничтожной малости, которую той гораздо легче сделать, нежели Тени все ее подвиги. Она отказывалась это понимать.