— Мы оказываемся все глубже, — удивилась она наконец. — Почему? Я ведь просила вывести меня на поверхность.
— Там плохо, — доходчиво пояснил наиболее разговорчивый из спасенных, тот самый, которого надсмотрщик успел напоследок ткнуть трезубцем. — Там сейчас твари.
— Твари? Какие еще твари?
— Ваше слово — Му-чи-тель. Мы говорим — твари. Плохие твари. Прямо сейчас, наверху. В деревьях.
— Откуда вы знаете, где они находятся? — спросила Сиель. — Вас держали в рабстве много лет. Разве вы не были полностью отрезаны от внешнего мира? Откуда такие сведения?
Раздались тонкие, визгливые смешки. Она услышала, как один из них похлопал по стене.
— Отсюда! Камень говорит. Многое говорит. Прикасайся к нему. Чувствуй его. Все, что есть там, попадает сюда. Вот! — Хлоп. Хлоп. — Слабый звук. Но мы чувствуем. Все время, пока мы трудимся, мы знаем, что происходит наверху. Большая война. Они думают, мы слепые и глухие. Значит, можно сделать нас рабами.
— Из нас они тоже делают рабов, — вздохнула Сиель, — то есть из других больших людей. Разве вы не почувствовали, что это тоже происходит наверху?
Земляные издали звуки, явно выражающие недоверие.
— Это правда. Некоторые большие люди плохие, другие хорошие. Мы пытаемся убить всех самых плохих. Вы могли бы нам помочь. Мы были бы благодарны. Мир стал бы лучше для всех.
Воцарилось очень неловкое молчание.
— Ты наш друг, — произнес один из четверых, развернувшись и снова обняв Сиель за колени, едва не свалив ее. — Ты — друг. Они — нет.
Сиель восприняла это как вежливую просьбу закрыть эту тему. У них есть доказательства, что по крайней мере один хороший человек существует. Она. Девушка почувствовала себя до странности польщенной.
— А вы знаете, откуда берутся Мучители? — спросила она, внезапно задумавшись о том, насколько ценной может оказаться эта дружба.
— Знаем.
— Они приходят из замка? — уточнила лучница.
— Нет.
— Мы можем показать. Далеко только. Далеко идти.
Сиель попросила их описать это место, но земляные люди не могли этого сделать — «твари приходили издалека» и только.
— Некоторые близко сейчас, — произнес один мрачным тоном. — Они двигаются и замирают. Чувствуешь?
— Поблизости? — произнесла она встревоженно. — Где?
Земляные люди что-то застрекотали, совещаясь. Быстро придя к некоему решению, один из них произнес:
— Мы покажем. Пойдем. Нам вниз.
Дорога оказалась очень длинной. Сиель вскоре горячо пожалела о том, что согласилась, поскольку их путь пролегал через глубинные тоннели, долгие переходы, которые были практически вертикальными, и преодолевать их можно было только по вырезанным в камне нишам, похожим на ступеньки. Маленькие человечки карабкались по стенам с такой легкостью, будто их руки липли к любой гладкой поверхности. Воздух стал холодным и спертым, было трудно дышать. У Сиель появилось смутное подозрение, что ей — как, впрочем, и любой другой живой душе — не следовало бы здесь находиться, что эти части мира были созданы не для них. Однако земляные люди не проявляли ни малейшего беспокойства, счастливо стрекоча на своем странном языке, пока в одном из последних долгих переходов все неожиданно не замолчали.
— Здесь, — прошептал один из них, вместе с Сиель подползая к горбу гладкого, покрытого льдом камня, который по форме напоминал застывшую волну. Загнутый вниз кончик указывал на широкий проход, вырезанный в толще. Там обнаружились маленькие светокамни, скупо расставленные вдоль потайного хода. Разглядеть можно было немного.
— Это сделали рабы, — шепотом пояснил земляной человек. — Давно-давно. Большая длинная дорога. Когда дорога сделана, они убивать рабов. Плохие большие люди.
В воздухе разлился знакомый отвратительный запах. Сиель отчаянно боролась с подступившим кашлем. Раздался треск и скрип дерева — видимо, что-то двигалось прямо под ними. Затем последовала вспышка яркого голубого цвета, резанувшая по глазам — даже земляные люди удивленно отпрянули. Полыхнуло навершие короткого посоха в форме трезубца, который держал в руках человек в сером балахоне, привычном одеянии слуг замка. В темноте они его не заметили. В свете сорвавшейся с наконечника голубой молнии они увидели трех Мучителей. Они были меньше тех, которых видела Сиель из окна гостиницы, когда эти твари напали на Эльвури.
Новая вспышка осветила еще одного служителя замка, подталкивающего вперед, как пастух строптивых овец, трех таких же существ.
— Куда они их ведут? — как можно тише прошептала девушка.
— На север. Все на север. Там большой подземный край. Рядом с замком. Они наполняют его жителями. Это трудно. Видишь? Много мертвых!
Но Сиель ничего не видела.
— Мертвых? То есть больших людей в серых балахонах? Тех, которые пытаются их подгонять?
— Мертвые. Повсюду на дороге. Трудно перегонять тварей. Они убивают пастухов. Всех убивают. Но они все равно пригоняют все больше, и больше, и больше. Какой план? Мы не понимаем. Они, — продолжил земляной человек, похлопав по каменной волне, на гребне которой они сейчас лежали, — не говорят, что думают большие люди. Но сейчас мы уходим. Надо!
Сиель с чувством огромного облегчения последовала за человечками, страстно желая оказаться как можно дальше от тихих потрескивающих звуков, означающих приближение смерти глубоко под землей. На протяжении долгого времени после того как они покинули опасные пещеры, этот звук продолжал звучать у нее в ушах.
Они карабкались по переходам подземелий еще несколько часов, пока Сиель не поняла, что выдохлась окончательно. Она засыпала прямо на ходу, хотя кошмары, вызванные клаустрофобией, заставили ее жалеть об этом. Земляные люди то и дело бережно будили ее, но она проваливалась из одного кошмара в другой.
Легкое дуновение свежего ветра подсказывало, что они наконец вышли из тесных, душных глубинных подземелий на более открытую часть. Мерцающий свет вдалеке взбудоражил земляных людей до такой степени, что они с воплями бросились по направлению к нему.
— Вернитесь! — заорала Сиель, и тогда один неохотно послушался, решив проводить ее по неровной подземной тропе. В этом переходе царил непроглядный мрак, и, даже несмотря на то что глаза девушки привыкли к темноте, она не видела собственных ног. — Что это нашло на твоих друзей? — поинтересовалась лучница раздраженно.
— Новая картина, — пояснил человечек, которому, очевидно, не терпелось броситься за сородичами и взглянуть на нее.
Земляные люди остановились перед пока еще неясным изображением, восторженно, благоговейно переговариваясь. Это было весьма живописное полотно, сплетенное из сияющих узоров, мерцающее на наклонной стене пещеры. Сиель усмехнулась, увидев в одном из персонажей несомненное сходство с Эриком.