Я думал над тем, кто занимается этой гадостью, и у меня на примете было только трое подозреваемых: та девица, которая завела меня в засаду, да два лекаря, что до приезда Амалона были тут в почете (по причине отсутствия настоящих специалистов), а теперь прозябали в полной разрухе, поскольку все клиенты были у нас.
Мараса принимала тех, кто попроще, а если требовалась помощь настоящего мага — приглашался Амалон.
Было интересно следить за тем, как он лечил больных. На моих глазах он исцелил человека со сломанной ногой. Как-то к нам притащили пирата, которому камнем из катапульты перебило ногу в голени — она распухла, как бочка, почернела, и того и гляди должна была начаться гангрена. Амалон решительно выгнал из приемной спутников больного, уложил его на деревянную кушетку, вспорол ножом штанину, впившуюся в раздутую ногу и приступил к лечению. Ступня торчала под углом ко всей ноге. Амалон начал с того, что влил в больного с литр травяного отвара, пояснив:
— Магия магией, но жаропонижающего и противовоспалительного еще никто не отменял.
Затем он наложил на него руки и ввел в бессознательное состояние, а после того как пират расслабился и спокойно дал вправить себе ногу (она стала прямая, хоть и распухшая), настал черед настоящей магии. Амалон покрыл место перелома какой-то вонючей мазью красного цвета, наложил руки, произнес какие-то слова, и вдруг вокруг его рук замерцало желтое сияние, а мазь стала на глазах впитываться в ногу, исчезать. Исчез синюшный оттенок, опухоль стала рассасываться. Амалон еще трижды повторил эту процедуру, через каждый час, и после третьей, последней, нога больного хотя и была все еще припухшей, но уже приобрела розовый здоровый вид.
— Через три дня нога будет в порядке. С тебя — пятьдесят золотых.
Пират почертыхался, потом достал мешочек с деньгами и оставил его на столе. Такие операции на острове не мог делать больше никто.
Амалон удовлетворенно сел за стол, кухарка налила ему чаю, и он стал с удовольствием его пить.
— Много сил уходит на магию. Довольно сложный случай был. Правда, полегче, чем твой. Ничего, скоро приедут компоненты мази — составим, будем тебя лечить. Ну нет тут драконьей крови и хвоста ящерицы! Ну что поделаешь… А они непременные компоненты мази — ускоряют регенерацию тканей, соединяют магию и процессы регенерации в твоем организме. Так-то они не сильно дорогие, не то что тебе говорили, но очень дефицитные.
— Скажите, Амалон, а что за свечение у вас из рук было?
— Ты видел свечение? Хм… интересно. Я подозревал, что у тебя способности к магии, но не думал, что до такой степени. Чтобы видеть свечение, надо обладать уровнем магии не меньше моего… Жаль, что тебя никто не учил. Без умения — это бесполезно. Чтобы тебя чему-то научить, надо, чтобы ты умел читать и писать. Я заказал нужные книги, должны привезти. Как только придет корабль с заказом, вылечим тебя, и засядешь за учебу. Хватит ходить неучем. Маг должен быть магом, а не пырять железкой, как простой солдат.
— Амалон, меня беспокоят вот эти пакости — я должен разобраться, кто их устраивает. Если их спустить с рук, то тот, кто делает гадости, может перейти к более крупным подлостям. Сегодня же займусь этим делом.
— Займись. Меня это тоже беспокоит…
Через час я сидел в знакомом трактире и высматривал официантку. Она подошла с дежурной улыбкой, но при виде меня сразу потухла и улыбка сменилась злым оскалом:
— Чего надо? Чего приперся? Век бы тебя не видать!
— Что же ты такая неласковая, подруга дорогая. Это случайно не ты пакости нам устраиваешь? Присядь-ка за столик, поговорим…
— Не буду я с тобой за стол садиться! Сейчас вышибалу покличу, и тебя выкинут отсюда, мерзкий урод! Никаких я пакостей не устраивала, в гробу я тебя видала!
— Значит, не устраивала, точно?
— Ничего я не устраивала! Эй, Бамбуз, выкини отсюда этого урода, он работать мешает!
Ко мне подошел здоровый детина с лицом, обезображенным многочисленными ударами кулаков, кружек и стульев, настоящий трактирный волк.
— Ты че, хромой, совсем спятил? Ты че к девушке пристаешь, урод?! Пошел вон отсюда, последнюю ногу переломаю!
Напрасно он это сказал. После того как я стал инвалидом, любой намек на мое увечье, любое оскорбление, основанное на моей беде, приводило меня в состояние берсерка.
Меня затрясло от ненависти, а вышибала взял меня за шиворот и попытался поднять из-за стола — это у него не получилось, все-таки сто килограммов костей и мышц. Потом лицо у него удивленно застыло — после того как я, не вставая с места, резко ударил ему в солнечное сплетение. Удар в солнечное сплетение, если его направить как надо, по правильной траектории и с нужной силой, убивает человека наповал. Я убивать его не хотел, но нокаутировал на раз. Он грохнулся передо мной навзничь и застыл, девка завопила:
— Уби-и-ил! Он Бамбуза уби-и-ил!
На меня надвинулись еще двое вышибал с тесаками в руках — я отшвырнул стол, вскочил и выхватил из трости матово блеснувший меч:
— Еще не поздно всем остановиться — пока все живы. Ваш Бамбуз не умер, а вы, если сделаете еще шаг, будете покойниками. Вам это ясно?
Одному было ясно, а второй почему-то решил, что он сможет легко снести меня, как ничтожную преграду со своей дороги жизни, и эту самую жизнь потерял, вместе с отрубленной кистью руки. Вторым ударом я чисто снес ему голову. Она моргнула, катясь по полу таверны, и скрылась под столом. Перешагнув через труп, я подошел к стойке, где стоял бледный хозяин заведения, и сказал:
— Послушай меня, ты, придурок, увольняй быстрее эту суку, иначе ты наживешь с ней большие проблемы. Меня зовут Викор, запомни это имя. Если последует какой-то ответный удар, я приду, убью тебя, убью всех, кто имеет отношение к тебе, — слуг, вышибал, вот эту мерзкую девку, и сожгу трактир. Ты веришь мне?
— Верю. Инцидент исчерпан. Эта девка и правда доставляет слишком много проблем.
— Хорошо. Я верю, что ты понял. У меня к тебе претензий нет, хотя ты и навел на меня банду при первой нашей встрече. Вопрос закрыт.
Я вытер меч салфеткой, вложил его в ножны и, хромая, вышел из трактира. Первого из подозреваемых можно вычеркнуть.
Я уже знал, где живут и практикуют другие лекари, потому найти их не составило труда. Первый не вызвал у меня подозрения. Как оказалось, он вообще собрался переехать на другой остров — наше дело практически задавило его бизнес. Я не почувствовал в нем никаких скрытых желаний нам мстить. Обычный расстроенный человечек, ищущий лучшей доли.
А вот второй лекарь был более интересен в этом плане.
Я постучал в дверь под вывеской с клизмой, кружкой и иглой — так местный эскулап обозначил приоритеты своей деятельности — и вошел в грязную комнату, где у стола сидел здоровенный детина лет сорока с вывороченными толстыми губами, похожий на одного моего знакомого по жизни на Земле. Пальцами, напоминающими сосиски, он отламывал куски хлеба, разрывал вареную курицу и с чавканьем все это пережевывал, — это напоминало камнедробилку и выглядело довольно гадко.