Они шли на звук воды в густом, стелящемся, доходящем до колен тумане, и Ричи не мог сказать, касаются его ноги земли или нет. Наконец они добрались до места, где и туман, и земля обрывались. Ричи смотрел, не веря своим глазам. Он видел перед собой не Кендускиг… и тем не менее Кендускиг. Вода ревела и пенилась в узком русле, пробитом в скальной породе… и, глядя на другой берег, он видел века, запечатленные в слоях камня, красном, оранжевом, снова красном. Эту реку они по камням перейти бы не смогли; тут требовался веревочный мост, а если упадешь, поток унесет тебя сразу. Шумела вода злобной, тупой яростью, и пока Ричи, разинув рот, смотрел на реку, из нее выпрыгнула розовато-серебристая рыба, пролетела по невероятно высокой дуге, на ходу хватая насекомых, тучи которых висели над поверхностью. Рыба плюхнулась в воду, но Ричи успел разглядеть ее и понял, что такой рыбы не видел никогда в жизни, даже в книжках.
Птицы стаей летели в небе, издавая грубые крики. Не десяток, не два — на мгновение небо потемнело от птиц, они закрыли собой солнце. Еще какое-то животное ломанулось сквозь кусты, за ним последовали другие. Ричи развернулся, сердце больно ухало в груди, и он увидел, как мимо пробежала вроде бы антилопа, направляясь на юго-восток.
«Что-то грядет. И они это знают».
Птицы улетели, вероятно, дружно решив перебраться куда-то южнее. Мимо них опять пробежало какое-то животное… и еще одно. Вновь наступила тишина, нарушаемая только мерным урчанием Кендускига. В тишине висело ожидание, тишина ждала, когда же что-то свершится, и Ричи это не нравилось. Он чувствовал, как волосы на затылке шевелятся и пытаются встать, и вновь схватил Майка за руку.
«Ты знаешь, где мы? — прокричал он Майку. — Ты нашел нужное слово?»
«Господи, да, — ответил Майк. — Я нашел. Это прошлое, Ричи! Прошлое!»
Ричи кивнул. Прошлое, начало времен, давнишнее, давнишнее прошлое, когда мы все жили в лесу и нигде, кроме леса. Они находились в Пустоши и в прошлом, и только Господь Бог знал, за сколько тысяч лет до нашего времени. Они перенеслись в невообразимое прошлое, до ледникового периода, когда Новая Англия — те же тропики — ничем не отличалась от нынешней Южной Америки… Если настоящее, откуда они отбыли, все еще существовало. Он вновь огляделся, нервно, уже ожидая увидеть бронтозавра, поднявшего к небу длинную шею и разглядывающего их сверху вниз, с пастью, набитой землей и вырванными с корнем растениями, или саблезубого тигра, выходящего из подлеска.
Но их окружала тишина, которая обычно наступает за пять или десять минут до того, как яростно громыхнут лиловые головы, столкнувшиеся в небе, ветер умрет полностью, а воздух вдруг окрасится необычной пурпурной желтизной и его наполнит густой запах перезаряженных автомобильных аккумуляторов.
«Мы в прошлом, за миллион лет до нашей эры, может, за десять миллионов, или за восемьдесят, но мы здесь, и что-то должно случиться, я не знаю что, но что-то, и я боюсь, я хочу чтобы это закончилось я хочу вернуться Билл пожалуйста Билл пожалуйста вытащи нас отсюда мы словно падаем в фотографию в какую-то фотографию пожалуйста пожалуйста помоги…»
Рука Майка напряглась, сжимая его руку, и он понял, что тишины больше нет. Ей на смену пришла ровная низкая вибрация — Ричи скорее чувствовал ее, чем слышал, она давила на его натянутые барабанные перепонки, гудела в маленьких косточках, которые и передавали звук. Она нарастала. Ровная, монотонная. Ричи не мог ее хоть как-то охарактеризовать. Она просто была:
(слово в начале было слово место)
невыразительный, бездушный звук. Ричи оперся о дерево, около которого они стояли, и когда рука коснулась ствола, обхватила его, почувствовал, как вибрация передается изнутри. И в тот же момент осознал, что ощущает ее стопами, что она покалыванием поднимается к лодыжкам и икрам, превращая сухожилия в камертоны.
Вибрация нарастала. И нарастала.
И исходила с неба. Сам того не желая, но не в силах удержаться, Ричи поднял голову. Солнце расплавленной монетой горело в ореоле тумана. Под ним зеленой болотистой низиной застыла Пустошь. И Ричи подумал, что знает, каким будет видение: им предстояло засвидетельствовать приход Оно.
Вибрация обрела голос: рокочущий рев, который набирал и набирал силу, пока не сделался оглушающим. Ричи зажал уши руками и закричал. Но не смог расслышать собственного крика. Рядом с ним Майк Хэнлон тоже зажимал уши руками и кричал, и Ричи видел, что из носа у Майка течет кровь.
Облака на западе осветились запылавшим красным огнем. Огонь этот приближался к ним, расширяясь из полоски в ручей, в реку зловещего цвета. А потом, когда горящий, падающий объект пробил облака, налетел ветер. Горячий и опаляющий, дымный и удушающий. Эта штуковина в небе напоминала пламенеющую спичечную головку гигантских размеров, слишком яркую, чтобы на нее можно было смотреть. Дуги электрических разрядов срывались с нее, синие зигзаги били в землю, оставляя после себя гром.
«Звездолет! — закричал Ричи, падая на колени и закрывая глаза руками. — Господи, это звездолет!» Но Ричи верил — и потом расскажет это остальным как сможет, — что это был не звездолет, хотя он каким-то образом и добрался сюда сквозь космос. То, что спустилось на Землю в тот далекий день, пришло из места, которое находилось гораздо дальше другой звездной системы или другой галактики, и слово «звездолет» первым пришло в голову, возможно, только потому, что разум Ричи не мог иначе воспринять увиденное.
Послышался взрыв — ревущий звук, за которым земля содрогнулась, сбив их с ног. На этот раз Майк схватился за руку Ричи. Раздался еще один взрыв. Ричи открыл глаза и увидел яркое пламя и колонну дыма, поднимающуюся в небо.
«Оно! — крикнул он Майку, в экстазе ужаса — никогда в жизни, ни до, ни после, никакая другая эмоция не поразит его так глубоко, не сокрушит до такой степени. — Оно! Оно! Оно!»
Майк поднял его на ноги, и они побежали вдоль берега юного Кендускига, не замечая, как близко от них обрыв. Раз Майк споткнулся и упал на колени. Потом пришла очередь Ричи. Он порвал штаны и содрал кожу на ногах. Ветер усиливался и гнал на них запах горящего леса. Дым делался все гуще, и Ричи смутно осознал, что они с Майком бегут не одни. Другие животные тоже пришли в движение. Убегали от дыма, огня, смерти в огне. Возможно, убегали и от Оно.
Прибывшего в их мир.
Ричи начал кашлять. Он слышал, как рядом с ним кашляет Майк. Дым делался гуще, вымывая зеленые, и серые, и красные краски дня. Майк снова упал, и его рука выскользнула из руки Ричи. Он попытался ее найти и не смог.
«Майк! — закричал он в панике, кашляя. — Майк, где ты? Майк! МАЙК!»
Но Майк исчез; Майка нигде не было.
«ричи! ричи! ричи!
(ХРЯСТЬ!)
«ричи! ричи! ричи, с тобой…
6
— …все в порядке?
Его глаза открылись, и он увидел Беверли, стоявшую рядом с ним на коленях, вытирающую ему рот платком. Остальные — Билл, Эдди, Стэн и Бен — сгрудились позади нее, с озабоченными и испуганными лицами. У Ричи жутко болело пол-лица. Он попытался что-то сказать Беверли, но мог только хрипеть. Попытался откашляться — и его чуть не вырвало. Горло и легкие, казалось, устилал дым.