– Золото всегда нужно! – ответил попугай. – Я построю на него дворец.
– А принцесса останется спящей?
– Выспится – проснется, – нагло заявил попугай. – А не проснется, Мандалай, пускай спит.
– Я этого не допущу! – закричал Икар. – Я требую, чтобы принцессу везли в Багдад, там есть настоящие волшебники и доктора.
– А ты как думаешь, Рашид? – спросила Алиса.
– Я думаю, что ты прав, Аладдин, – сказал Рашид.
– Бог с ними, с деньгами, – вздохнула Фатима, – были бы все здоровы, а деньги мы заработаем.
И тогда Алиса высыпала из скатерти золото вниз, во двор замка, и воины и слуги бегали и прыгали под золотым дождем, как дети, хватая монеты.
А воздушный шар постепенно набрал высоту и направился в сторону моря.
Шар медленно летел над берегом и никак не мог подняться выше. И тут они увидели, как из моря выходит мокрый и несчастный изобретатель Дедал. За ним подплывает Симеиз.
Увидев шар, Дедал замахал руками и закричал:
– Снижайтесь! Возьмите меня.
Все посмотрели на Икара.
– Прости, папа, – сказал Икар. – Но ты отказался увезти моих друзей, как же я могу сейчас выгнать их из воздушного шара?
Икар покраснел, потому что был послушным сыном и никогда еще не осмеливался так разговаривать со своим строгим отцом.
И тут послышался тихий голос Фатимы.
– Простите, – сказала кормилица, – но мне совершенно нечего делать в вашем Багдаде. У меня с утра белье замочено, грядки недополоты. Если можно, я тут сойду.
Шар снизился у самой воды, кормилица расцеловалась со своим Рашидом и приказала ему строго-настрого, чтобы он вылечил сестренку и скорее возвращался домой. Вместо нее в корзину влез сердитый Дедал.
– Без меня улететь хотели, – ворчал он, – без великого ученого! Наука вам этого не простит.
Симеиз стоял в стороне, грозил шару кулаком, но приблизиться не смел. Без воинов он был не такой смелый.
На этот раз шар сразу оторвался от земли и легко полетел через Черное море, а потом над горами и пустыней направился в сторону славного города Багдада.
Когда шар поднялся выше облаков и гордо плыл на юг, все постепенно успокоились, лишь Икар не отрывая глаз смотрел на спящую Гюль-Гюль да попугай ковылял по борту корзины и бормотал:
– Такие деньги, Мандалай, выкинули! Нет смысла в жизни!
– Скажи, пожалуйста, Могилка, – спросила Алиса, – а что это за странное слово «Мандалай», которое ты так часто произносишь? Это иностранное ругательство?
– Ах, какая ты необразованная! – возмутился попугай. – Мандалай – это сказочный город в далекой стране Бирме, где я имел счастье родиться триста лет назад. О, Мандалай, Мандалай, жемчужина Востока!
Летели долго. Прошла целая ночь, прежде чем на горизонте показались широкая река и могучие стены Багдада.
Шар пролетел над домами и дворцами, и Алиса показала, где опускаться, – у стоящей за городской стеной уединенной усадьбы, которая была окружена глинобитной стеной.
Шар медленно опустился у ворот в усадьбу, подняв тучу песка и пыли. Закричал осел, закудахтали куры, залаяли собаки, дверь открылась, и в ней показался волшебник Оох.
– Ранние гости, – сказал он, протирая глаза. – Я наколдовал, что вы прилетите к полудню, а вы поспешили.
– На рассвете лететь приятнее, – ответил Рашид и поклонился волшебнику. Хоть он никогда не встречался с Оохом, он сразу догадался, что перед ним настоящий могущественный волшебник.
– Заходите в дом, – пригласил волшебник. – Если не ошибаюсь, то судьба свела меня с великим изобретателем воздухоплавания Дедалом и его сыном Икаром.
– Вот мой сын Икар, – сказал Дедал.
– Здравствуйте, – сказал Икар, – но я так и не полюбил летать. Мне очень хочется жениться.
Слуги вынесли из корзины спящих Синдбада и Гюль-Гюль, и все остальные прошли в большую теплую комнату, где напились чаю с такими свежими лепешками, словно их еще не начинали печь.
Пока завтракали, все наперебой рассказывали о своих приключениях.
И когда кончили, волшебник Оох, один из одиннадцати главных Магов Востока, произнес:
– Все ваши проблемы решаются легко. Кроме одной. Это проблема сонного яблока. Вы привезли мне хоть огрызок его?
– Эх, в голову не пришло! – воскликнул попугай. – А ведь должен был догадаться. Как же я так опростоволосился!
– Вот именно, – сказал волшебник Оох, – возраст еще не основание для мудрости.
Он подошел к спящим.
Княжна Гюль-Гюль и Синдбад лежали рядом на низких диванах, и лица их были спокойны.
– Эх, как странно в жизни бывает, – сказал попугай. – Если бы Синдбад взял и поцеловал девушку, все были бы живы и здоровы.
– Ничего бы не вышло: он любит Шехерезаду, – напомнила Алиса.
– Мы бы ей не сказали, – ответил попугай.
– Иногда мне хочется тебе голову отвертеть, – сказал Рашид. Попугай обиделся и взлетел на шкаф.
– Наверное, придется тебе всех волшебников собирать, – сказала Алиса. – Это называется консилиум.
Вдруг снаружи раздались крики, портьера, которая прикрывала дверь в комнату, отлетела в сторону, как боевое знамя, и в дверях показалась женщина изумительной красоты.
Это была Шехерезада.
– Где Синдбад? – закричала она. – Где вы его скрываете?
Она увидела на диване своего мужа и кинулась к нему.
Она стала покрывать его горячими поцелуями, и минуты через две он открыл глаза и сказал:
– Ну что ты, Шехочка, люди же смотрят.
– Где ты был? Где тебя носило почти два года? – спросила Шехерезада. У нее быстро менялось настроение. И если всего три минуты назад она трепетала от ужаса, то теперь уже успокоилась и даже начала сердиться.
Синдбад сел на диване и сказал:
– Я привез тебе сорок две новые сказки. Я старался.
– А еще чем ты занимался?
– Он лежал в пещере, – сказал попугай, – вон с этой девушкой.
– Вдвоем? В пещере? С девушкой? И что же они делали? – строго спросила Шехерезада.
– Они спали, – ответил Рашид. – Моя сестра Гюль-Гюль была заколдована и лежала в пещере на хрустальном ложе. А когда ваш супруг пришел в эту пещеру, то, вместо того чтобы поцеловать ее, как положено, он доел заколдованное яблоко и тоже заснул.
Шехерезада тут же успокоилась. Она поцеловала мужа в лоб и сказала:
– Ну и правильно. Иногда лучше отравленное яблоко, чем чужие поцелуи.