– Мне нет дела до…

– В настоящий момент мы проводим расследование обстоятельств данного побега, а вы нам мешаете. Если вы сядете и подождете своей очереди, мы сможем продолжить обсуждение.

Коффи продолжал стоять, глядя на начальника тюрьмы, и лицо его из красного стало багровым.

– Мне не нравится, когда со мной разговаривают таким тоном.

– Агент Коффи, я во второй раз прошу вас сесть и позволить нам продолжить обсуждение. Если вы и дальше будете перебивать, я прикажу вывести вас отсюда.

В комнате повисла предгрозовая тишина. Лицо Коффи исказилось от ярости.

– Знаете что? Я думаю, в нашем присутствии на этом совещании больше нет необходимости. – Он в упор посмотрел на Имхофа. – Но вы обо мне еще услышите.

– Ошибаетесь, ваше присутствие здесь крайне необходимо. Двое охранников только что сообщили мне, что вы приказали им покинуть пост во дворе номер четыре и пригрозили увольнением, если они не подчинятся вашему приказу. И это несмотря на то что вы не имели никакого права здесь распоряжаться. В результате заключенные остались без надзора и предприняли попытку побега. Получается, что именно вы, сэр, несете за это ответственность. Это мое официальное заявление для протокола.

Последовавшая тишина казалась еще более наэлектризованной. Коффи оглядел присутствующих, и с его лица медленно сползло самоуверенное выражение – похоже, до него наконец дошла вся серьезность предъявленных ему обвинений. Его взгляд остановился на лежавшем в центре стола магнитофоне, скользнул по микрофонам, установленным перед каждым участником совещания. Коффи неловко сел и откашлялся.

– Я уверен, что мы сейчас же исправим это, гм, недоразумение, мистер Имхоф. Не стоит делать поспешных выводов.

Имхоф ничего не ответил. Наступившую тишину внезапно нарушили треск и шипение. Ролло поднес рацию к уху и стал слушать; Имхоф не сводил с него глаз. Когда доклад о результатах проверки камеры особого заключенного был закончен, начальник службы безопасности бессильно опустил плечи. Его лицо стало белым как полотно.

Глава 52

Глинн посмотрел на специального агента Пендергаста. Тот неподвижно лежал на кушетке, сложив руки на груди и скрестив ноги. В таком положении он находился уже почти двадцать минут. Необычная бледность лица и впалые щеки придавали ему поразительное сходство с трупом. Единственным свидетельством того, что Пендергаст жив, был пот, выступивший у него на лбу, и едва заметное подрагивание рук.

Его тело вдруг дернулось и снова застыло. Глаза медленно открылись – сильно покрасневшие, с узкими колючими зрачками, окруженными серебристо-серой радужной оболочкой.

Глинн, крутанув колеса инвалидного кресла, подъехал поближе и наклонился над Пендергастом. Что-то явно произошло. Сеанс ментального сканирования завершился.

– Останьтесь вы один, – хрипло прошептал Пендергаст. – Отошлите д’Агосту и доктора Краснера.

Глинн тихонько закрыл за собой дверь и повернул ключ в замке.

– Я уже это сделал.

– То, что сейчас последует… должно произойти в форме допроса. Вы задаете вопросы, я на них отвечаю. Это единственный способ. – На мгновение шепот затих. – Я не в состоянии говорить о только что увиденном по собственной воле.

– Понятно.

Пендергаст замолчал. Выждав пару минут, Глин произнес:

– Вы должны мне кое-что сообщить.

– Да.

– О вашем брате Диогене.

– Да.

– И о Событии.

Пауза.

– Да.

Глинн посмотрел на потолок, где были спрятаны камера и чрезвычайно чувствительный микрофон, и, сунув руку в карман, нащупал маленький пульт дистанционного управления. Какое-то внутреннее чувство подсказало ему: то, что сейчас произойдет, должно остаться строго между ними.

– Вы были там.

– Да.

– Вы и ваш брат, больше не было никого.

– Никого.

– Вы помните дату, когда это случилось?

Снова пауза.

– Дата не имеет значения.

– Позвольте мне самому решать.

– Это произошло весной. Как раз цвела бугенвиллея. Точнее сказать не могу.

– Сколько лет вам было?

– Девять.

– Значит, вашему брату было семь. Верно?

– Да.

– Где это произошло?

– В особняке Рошнуара, нашем родовом особняке, расположенном на Дофин-стрит в Новом Орлеане.

– Чем вы занимались?

– Мы обследовали дом.

– Продолжайте.

Пендергаст молчал. Глинн вспомнил его слова: «Вы задаете вопросы, я на них отвечаю», – и тихонько откашлялся.

– Вы часто обследовали дом?

– Это был очень большой особняк. И у него имелось немало секретов.

– Как долго он принадлежал вашей семье?

– Раньше в нем был монастырь, но наш предок купил его в пятидесятые годы восемнадцатого века.

– Как звали этого предка?

– Август Робеспьер Пендергаст. Он занимался его перестройкой несколько десятилетий.

Естественно, почти все это и без того было известно Глинну, но ему хотелось разговорить Пендергаста, вынуждая его отвечать на простые вопросы, прежде чем придет пора коснуться более серьезных вещей. И теперь, ему показалось, этот момент настал.

– Что же вы обследовали в тот самый день?

– Подземные помещения.

– Это был один из секретов вашего дома?

– Наши родители не знали, что мы их обнаружили.

– Но вы нашли способ в них проникнуть.

– Его нашел Диоген.

– И поделился им с вами.

– Нет. Просто я однажды его… выследил.

– И тогда он вам о нем рассказал.

Пауза.

– Я вынудил его это сделать.

На лбу Пендергаста выступило еще несколько капель пота, и Глинн решил пока на него не давить.

– Опишите, как выглядело подземелье.

– В него можно было попасть через фальшивую стену цокольного этажа.

– И оттуда вниз вела лестница?

– Да.

– Что находилось у подножия лестницы?

Опять пауза.

– Некрополь.

Глинн замолчал, стараясь скрыть удивление.

– Значит, вы обследовали некрополь?

– Да, мы читали надписи на надгробных камнях. Именно так это… началось.

– Вы нашли что-нибудь необычное?

– Вход в потайную комнату.