Он продолжал движение и въехал в Кельхайм через десять километров.
Тихая деревушка была заполнена ярко окрашенными зданиями, которые окружали мощеную площадь. Он не очень любил путешествия. Только одна поездка за океан в Париж два года назад по делам музея — шанс попасть в Лувр был слишком соблазнительным, чтобы отказываться. Он попросил Рейчел поехать с ним. Она отказалась. Не слишком удачная идея в отношении бывшей жены, заявила она. Он не совсем понял, что она имела в виду, и искренне думал, что ей бы хотелось поехать.
Ему не удалось попасть на рейс из Атланты до вчерашнего дня, он отвез детей к своему брату рано утром. То, что Рейчел не позвонила, сильно беспокоило его. Но он не проверял свой автоответчик с девяти утра вчерашнего дня. Его рейс затянулся из-за посадок в Амстердаме и Франкфурте, и он попал в Мюнхен только два часа назад. Пол как мог умылся в туалете аэропорта, но не смог принять душ, побриться и переодеться.
Катлер въехал на городскую площадь и припарковался перед зданием, похожим на продуктовый магазин. Баварцы, очевидно, не вели бурную жизнь по воскресеньям. Все здания были закрыты. Активность наблюдалась около церкви, чей шпиль был самой высокой точкой в деревне. Припаркованные машины вытянулись узкими рядами вдоль неровной мостовой. Группа пожилых мужчин стояли на ступенях церкви и разговаривали. Бороды, темные пальто и шляпы. Ему надо было бы тоже привезти с собой пиджак, но он собирался в спешке и брал только необходимое.
Пол подошел к ним:
— Простите, кто-нибудь из вас говорит по-английски?
Один из мужчин, на вид самый старший из четверых, сказал:
— Да. Немного.
— Я ищу человека по имени Семен Макаров. Я так понимаю, он живет здесь.
— Уже нет. Он умер.
Он подозревал это. Макаров должен был быть уже очень старым.
— Когда он умер?
— Прошлой ночью. Его убили.
Он не ослышался? Убили? Прошлой ночью? Ужас наполнил его. Первым вопросом, возникшим у него в голове, было:
— Еще кто-нибудь пострадал?
— Nein. Только Семен.
Он вспомнил полицейскую машину.
— Где это случилось?
Пол выехал из Кельхайма и поехал в указанном направлении. Он отыскал дом спустя десять минут, его легко было заметить из-за четырех полицейских машин, стоявших перед входом. Полицейский в униформе с каменным лицом стоял на страже в проеме открытой входной двери. Пол подошел, но был сразу остановлен.
— Nicht eintreten. Kriminelle szene, — сказал полицейский.
— Пожалуйста, по-английски.
— Входить нельзя. Место преступления.
— Тогда мне нужно поговорить с главным.
— Я главный, — произнес внутри голос по-английски с гортанным немецким акцентом.
Человек, подошедший к входной двери, был средних лет. Пряди непослушных черных волос окружали угловатое лицо. Темно-синий плащ до колен был накинут на худую фигуру, из-под него виднелись оливкового цвета костюм и вязаный галстук.
— Я Фриц Панник. Инспектор федеральной полиции. А вы?
— Пол Катлер. Юрист из Соединенных Штатов.
Панник прошел мимо охранника в дверях.
— Что юрист из Америки делает здесь в воскресенье утром?
— Ищу мою бывшую жену. Она приезжала, чтобы встретиться с Семеном Макаровым.
Панник бросил взгляд на полицейского.
Пол заметил выражение любопытства на его лице.
— В чем дело?
— Вчера в Кельхайме какая-то женщина спрашивала, как найти этот дом. Она подозревается в убийстве.
— У вас есть ее описание?
Панник сунул руку в карман плаща и достал блокнот.
— Среднего роста. Светло-рыжие волосы. Большая грудь. Джинсы. Фланелевая рубашка. Ботинки. Солнечные очки. Крупная.
— Это не Рейчел. Но это может быть кто-то другой.
Он поспешно рассказал Паннику о Джо Майерс, Петре Борисове и Янтарной комнате, описывал, как выглядит его посетительница. Худощавая, грудь среднего размера, каштановые волосы, голубые глаза, очки в золотой оправе.
— У меня сложилось впечатление, что волосы были не ее. Называйте это адвокатской интуицией.
— Но она читала письма, которыми обменивались Макаров и этот Петр Борисов?
— Очень внимательно.
— На конвертах был адрес?
— Только название города.
— Еще можете что-нибудь добавить?
Он рассказал инспектору о Кристиане Кнолле, участливости Джо Майерс и своей тревоге.
— И вы приехали предупредить свою бывшую жену? — спросил Панник.
— Скорее для того, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Мне с самого начала надо было поехать с ней.
— Но вы считали ее поездку пустой тратой времени?
— Абсолютно. Ее отец настоятельно просил ее не вмешиваться. — Позади Панника два полицейских прошли внутрь. — Что здесь произошло?
— Если ваш желудок выдержит, я вам покажу.
— Я юрист, — сказал он, как будто это что-то значило. Он не упомянул о том, что никогда в жизни не вел уголовное дело и никогда раньше не был на месте преступления. Но им двигало любопытство. Сначала умер Борисов, теперь убит Макаров. Но Петр ведь упал с лестницы?!
Или нет?
Он прошел за Панником внутрь. Душная комната была наполнена особенным, сладковатым до дурноты запахом. В детективах всегда пишут о запахе смерти. Это он?
Дом был маленький. Четыре комнаты. Гостиная, кухня, спальня и ванная. С места, где он стоял, можно было видеть, что мебель старая и потрепанная, но дом был чистый и уютный. Порядок нарушал только вид старика, распростертого на потертом ковре, большое темно-красное пятно вытекло из двух отверстий в черепе.
— Застрелен выстрелом в упор, — сказал Панник.
Его взгляд был прикован к трупу. Желчь начала подступать к горлу. Пол попытался побороть позыв, но безуспешно. Он кинулся вон из комнаты.
Катлер стоял наклонившись, его рвало. То немногое, что он съел в самолете, растеклось лужей по влажной траве. Он сделал несколько глубоких вдохов и взял себя в руки.
— Вы в порядке? — спросил Панник.
Он смущенно кивнул.
— Вы думаете, это сделала та женщина?
— Я не знаю. Все, что я знаю, — это то, что женщина спрашивала, где живет Макаров, и его внук предложил показать ей дорогу. Они вместе покинули рыночную площадь вчера утром. Дочь старика стала беспокоиться прошлым вечером, когда мальчик не вернулся домой. Она пришла сюда и нашла мальчика связанным в спальне. Очевидно, та женщина не смогла убить ребенка, но легко застрелила старика.