Се опять закричал: высоко, надрывно, с неподдельным ужасом. Он отчаянно дергался всем телом, стараясь выбраться из пропасти. Теперь он слышал звук журчащей воды и чувствовал ледяной холод, поднимающийся от реки сквозь зазоры в камнях. Река была где-то в темноте под ногами, неслась по камням подземным потоком.
Се ухватился за веревку и рванул со всей силы, пытаясь приподняться. Он снова и снова отталкивался от воздуха ногами, чтобы вылезти, и руки сводила судорога усталости. Но он лишь провалился глубже, веревка обожгла ладони, вопли Се перешли в безумные всхлипывания, дыхание перехватило.
— Прекрати дергать веревку! — завопил Чэнь.
Его ноги находились всего в нескольких дюймах от края плиты. Напрягая все мышцы, он пытался сопротивляться, но с каждым рывком Се веревка, вопреки воле Чэня, подтаскивала его все ближе к пропасти.
— Пожалуйста, пожалуйста, — хныкал Се.
Его крики приглушала камуфляжная куртка, в которую он провалился по самую макушку, и теперь рот его закрывала материя. Над воротником виднелись только глаза с огромными зрачками, умоляюще устремленные наверх, закрай плиты. Он снова дернулся, пытаясь приподняться.
— Не трогай веревку! — снова взревел Чэнь, но ответа не последовало.
Се почувствовал, что коснулся ботинком бегущей внизу воды. Ботинок погрузился всего на дюйм, но бурлящая река уже крепко схватила его и стремительно поволокла за собой. Се изогнулся всем телом, когда почувствовал, что вода затянула его еще на несколько драгоценных дюймов вниз, в черноту. Он ощущал ледяную хватку воды, тащившей его за ногу, предъявлявшей права на него.
Чэнь сполз до самого края плиты, мышцы спины и ног напряглись, сопротивляясь скольжению. Он уже видел макушку Се, торчавшую между камней внизу. Чэнь повернул голову на несколько дюймов и посмотрел на собственную ногу. Ботинок упирался в трещинку глубиной не более пары миллиметров. Это единственное, что удерживало его. Еще немного, и он вместе с Се полетит в пропасть.
Чэнь беззвучно пробормотал молитву, прося, чтобы нога не соскользнула. Он видел, как резиновая подошва ботинка согнулась под давлением.
Вторая нога Се тоже погрузилась в воду, и он еще раз дернул веревку.
Чэню было не удержать его. Он понимал, что сейчас свалится сам.
На лямке рюкзака Чэня висел нож. Быстрым движением он вытащил его из ножен. Пальцы крепко обхватили рукоятку, в темноте сверкнул стальной клинок.
Увидев нож, Се замер.
— Пожалуйста, — заныл он, глядя в глаза Чэню.
Он прекратил размахивать руками, теперь они покорно висели у него по бокам. Там, внизу, его ноги были согнуты в коленях, и все равно они погружались в бурлящую воду.
Чэнь на миг встретился с ним взглядом и опустил острие клина на веревку. Веревка была натянута до предела и казалась прочной, как сталь. Пришлось сделать несколько резких движений запястьем, чтобы перерезать ее.
— Пожа…
Се не успел закончить — лезвие наконец разорвало веревку, и он тут же погрузился в бурлящую ледяную воду, и лишь кусок веревки, словно перерезанная пуповина, волочился за ним. Повсюду стоял рев бушующей воды, холод выдавливал воздух из легких, словно его грудь взорвалась. Потом он ударился шеей о камень, и в глазах у него почернело.
Чэнь несколько мгновений смотрел в пустое пространство между камней, потом медленно поднялся на ноги и убрал нож в ножны. Он вспомнил ту невыносимую дурноту, которую испытал, застрелив мальчика несколько недель назад. Все это время он пытался истребить в себе жуткое чувство вины.
Теперь он ничего такого не испытывал. Ни сочувствия, ни сожаления. На мгновение он подумал, что вообще потерял способность чувствовать, что это задание в конечном счете преобразило его, сделало таким же безжалостным, как все остальные. Но в глубине души он знал, что это не так. Факт оставался фактом: Се — жалкий насильник и головорез. Если бы он сам не запаниковал и не стал дергать веревку, то остался бы жив.
— Прощай, — пробормотал он себе под нос, развернулся и пошел по направлению к знаку, который только что видел.
Он знал, он был уверен: это ключ к выходу из лабиринта.
— Прошу вас, мистер Мэтьюс, мы должны поспешить.
Дорже быстро шел по коридору, а Лука следовал в нескольких футах за ним. Руки монаха раскачивались в такт ходьбе, развевался подол одеяния. Дорже кинул взгляд через плечо — не отстал ли Лука — и взбежал по еще одной лестнице.
— Его святейшество настоятель приказал немедленно отвести вас к мисс Шаре, — сказал он, глядя вперед, чтобы не ошибиться коридором.
— К Шаре? — переспросил Лука, торопясь следом. — Но вы говорили, что я увижу Билла. Что происходит, Дорже? Настоятель обещал.
— Планы изменились! — воскликнул Дорже, воздевая руки. — Ваше желание будет исполнено, мистер Мэтьюс, но не все в монастыре вращается вокруг вас.
Лука уставился на идеально выбритый затылок Дорже, спрашивая себя, что могло так взбудоражить монаха. Прежде он видел Дорже степенным, расхаживающим по коридорам монастыря с медлительностью, приводившей Луку в ярость. Но сегодня он шел так быстро, будто от этого зависела чья-то жизнь. Привычное ощущение покоя исчезло: впервые с того момента, как Лука увидел Дорже, тот выглядел взволнованным. Лука следовал за ним, спрашивая себя, что случилось.
Они дошли до конца коридора и уперлись в большие деревянные двери с замысловатой резьбой. Через несколько секунд Лука узнал эту дверь — именно ее он видел тем вечером, когда тайком выбрался из комнаты. Она вела в помещение, забитое книгами и свитками, — как он решил, библиотеку монастыря.
Дорже не без труда раскрыл тяжелую дверь, взмахом руки пресекая попытку Луки помочь. Когда дверь наконец поддалась, перед ними предстал все тот же длинный ряд полок. Но на этот раз комната была ярко освещена лампами, протянувшимися вдоль высокого сводчатого потолка.
Теперь Лука видел, как огромна эта комната. Она, вероятно, занимала немалую долю помещений монастыря. Но, несмотря на невероятные размеры, большую часть комнаты скрывали полки.
— Подождите здесь, мистер Мэтьюс, — твердо сказал Дорже и поспешил дальше.
За рядом полок он повернул налево, в основную часть библиотеки, и скрылся из вида. Лука, прислонясь к стене, проводил Дорже взглядом и услышал непонятное бормотание. Оно было слабым, почти неслышным. Он прислушался. Ощущение было такое, будто кто-то тихонько бредит. Потом он понял: говорит не один человек — несколько.
Звук доносился откуда-то из-за длинного ряда полок. Он повернулся в ту сторону и пробежал взглядом по мозаике разноцветных книжных корешков. В основном на полках выстроились увесистые тома толщиной в несколько дюймов с потрепанными обложками, лучшие дни которых давно миновали.
Что же это был за звук?