Но я ведь и Мечислава не люблю!
Господи, как прекрасно!
Главное оружие Мечислава в борьбе против меня – секс. Он может возбуждать каждым словом, каждым взглядом, каждым прикосновением. Но ведь это все мелочи!
Мелочи? А Эйфелева башня – всего лишь большая зубочистка!
Хорошо, хорошо, пусть не мелочи! Но если я не влюблена в него, я просто не получу никакого удовольствия от секса.
Ой ли? А кто был готов переспать с ним тогда, на глазах у всех вампиров и оборотней? Пушкин А.С.?
Лермонтов М.Ю.! Не надо забывать, тогда Даниэль еще был жив! А сейчас его нету…
Его нету, а я не нашла ничего лучше, как попробовать лечь в постель с первым встречным сопляком!
Я чуть не взвыла в голос. Хорошо, что вовремя заткнулась, а то соседи вызвали бы ментов.
Что такое предательство и с чем его едят? Предательство ли – решить переспать с кем попало после смерти любимого человека? Сложный вопрос. А если подойти к нему по-другому?
Учитывая все обстоятельства моей жизни и всё, что мне предстоит впереди… Если бы Даниэль сейчас вернулся, он осудил бы меня?
И разум спокойно и осознанно подсказал короткое слово.
Нет.
Даниэль понял бы меня! Эта попытка – да даже не случайная связь, а всего лишь ее наметки – дала мне новое понимание себя. Теперь я знала, как буду реагировать на совершенно безразличного мне мужчину.
Но было и что-то еще.
Я решительно тряхнула себя за шкирку. Лгать можно другим. Но себе и родным – не стоит. Проиграешься.
Стыдно признаваться? А соблазнять первого попавшегося мальчишку стыдно не было? Он ведь даже свободу воли сохранять не смог. Я осуждаю Мечислава? Но вампир никогда не поступал со мной так, как я хотела поступить с ни в чем не повинным мальчишкой.
И наконец из глубины души вылезло самое неприятное.
Мечислав возбуждал меня. Слишком. И мне хотелось отомстить ему за реакцию своего тела. За это предательство самой себя. Лучше уж с кем угодно, только не с некоторыми клыкастыми зеленоглазыми, так вот.
Неприятно звучит. И ощущать себя… такой дрянью тоже неприятно. А что поделать? Это уже не от меня зависит. Что сделано, то сделано.
Даниэль бы понял, его ведь тоже вела целесообразность. Родные не узнают, Мечислав тоже. А если и узнает – какая разница?
Так что хватит переживать. Больше я такой ошибки повторить не должна. Или все-таки сохранить мальчика при себе, как противовес Мечиславу?
Юля, ты сама-то себя слышишь? И как, не смешно? Это – и в противовес? Ага, на одну чашку весов кладется статуя Свободы, а на другую – ее фотография. И уравновешивай как хочешь. Не получается? Странно, странно…
Ладно. Хватит над собой издеваться. Пользуясь знаменитым рецептом, подумаю об этом завтра!
Я встала и решительно вышла из-под душа. Сережа щелкал пультом телевизора, лениво развалившись в кресле.
– Как ты?
– Жить буду. В ванную пойдешь?
– Спрашиваешь!
– Утверждаю. К тому же через час должны прийти мои родители. Хочешь с ними увидеться?
Сережа подлетел из кресла, как в зад укушенный.
– А… я… э…
– Правильно. Оженят еще, а нам с тобой рано. Так что поднимайся, и в душ. А я пока на кухню. Яичницу ты себе заработал.
– А еще что-нибудь? – уточнил мальчик.
Это он на продолжение намекает? На следующее свидание? Или на компенсацию за моральный ущерб? В любом случае у него полнейший облом. Гусары денег не берут, а что до продолжения – противно. Все, что надо, я себе уже доказала, остальное – перебьется. Но молодежь бойкая пошла, м-да…
Интересно, почему я думаю о нем только как о мальчике? Потому что меньше тридцати для меня уже не возраст? Или меньше трехсот?
– Можешь обойтись и без ужина. Я сейчас подсушу твои вещи утюгом, и выметайся.
– Какие мы серьезные…
Это должно было прозвучать игриво, но прозвучало пошло. Кто только пишет реплики для этих голливудских сериалов? И кто только смотрит эту мерзопакость?! Хотя мне ли швыряться камнями? Я ведь в первые два месяца, пока жила одна, по три-четыре фильма за ночь смотрела. Главное, чтобы были свет и звук. Хоть какая-то иллюзия живого.
Но одно дело – смотреть эту гадость, чтобы кошмары по углам не прятались, а другое – вот так, для развлечения. Да еще и цитировать.
– Я предоставила тебе выбор. Если считаешь, что моя слабость – повод для покровительственного тона, советую быстрее распрощаться с этим заблуждением. Для твоей же пользы.
Кажется, до Сережи что-то дошло. Он подошел поближе и по-собачьи взглянул мне в лицо.
– Что-то не так?
– Все так. Иди прими душ, и поговорим за столом. Только быстро. Как в армии.
– Я там не был, слава богу.
Я фыркнула.
– Это тебе большой минус.
– Че-его? Я что, дурак, в эту давиловку идти?
А что, умный? Вот не заметила…
И его отношение к армии меня задело. Мой дед воевал. А меня вырастили на рассказах о войне. И, кстати, деду чертовски нравились и сейчас нравятся слова Сталина: «Ватикан – сильное государство? А сколько у него дивизий?»
Армия – это мышцы страны. Если они атрофируются, лучше никому не будет. Вы проживете с атрофированными мышцами? Не имея возможности пошевелить рукой или ногой, да даже просто голову поднять?
Правильно.
Вот и страна не выживет, если у нее не будет сильной и боеспособной армии. А при таком всеобщем отношении, как Сережкино… Печальное нас ждет будущее, если Госдума наконец не возьмется за ум. В частности, за нормальное финансирование армии.
Хоть сами бы, умники, подумали: рубят сук, на котором сидят! И они, и их дети, если это – вот то, что я вижу иногда в телевизоре, – вообще размножается стандартно, а не как плесень, к ним будет такое же отношение, как к плесени. Если не будет России, а русских загонят в резервации, как в свое время американских индейцев (и не надо мне вопить за нынешнее цивилизованное время! Не надо! Какая блин, цивилизация?! Просто обезьяна с дубинкой поменялась на обезьяну с атомной бомбой. А что мозги, что повадки – все обезьянье). Кто не верит – пожалуйста: смотрим вместе программу телевизора и вместе плюемся. Нет такой мерзости, на которую не пойдет капитал ради трехсот процентов прибыли. А что у нас останется, когда разворуют все природные ресурсы? Пра-авильно. Территория. Начнется мировая война. И рано или поздно накроет всех. И на Канарах не спасешься. Ядерная зима – она всю планету перепашет.
Сереже я все это выкладывать не стала – противно.
– Ну, твои умственные способности я не тестировала. Ай-кью у тебя сколько?