— Можно подумать, ты не засветился! — хмыкнула Ксюша.
— Засветился, факт, — вздохнул Никита. — Надо надеяться, Гошка будет умнее. Слушай, а что мы тут торчим посреди улицы?
— Правда… Пошли потихоньку, может, увидим Гошку. Скорее всего, он в сквере собачку выгуливает.
— Но в сквере они никого не увидели, ни мужчины с французским бульдогом, ни Гошки.
— Интересно, куда ж они пошли? — растерялась Ксюша.
— Давай все-таки тут подождем. Гоша сообразит, где мы.
— Они сели на ту самую скамейку, за которой пряталась Ксюша.
— И как они тебя не заметили? — удивился Никита.
— Так я тихо сидела, даже дышать боялась. Им не до меня было.
— Идиоты, такое дело затевать и не проверить, все ли чисто…
Они просидели минут двадцать, но Гошка так и не появился.
— Фу, не могу больше, жарко! — простонал Никита.
— Да, просто ужас… Знаешь что, пошли ко мне! — предложила Ксюша. — Гошка догадается позвонить, если что…
— Ладно, — сразу согласился Никита, — пошли.
— Ксеня, где тебя носит? — проворчала бабушка. — А это кто?
— Бабушка, познакомься, это Никита, он двоюродный брат Гошки. А это моя бабушка, Агния Васильевна.
— Очень приятно, — благовоспитанно произнес Никита.
— А Гошка-то где?
— Потерялся!
— То есть как потерялся? — встревожилась Агния Васильевна.
— Да мы гуляли, а он… побежал за какой-то собакой… — стала на ходу сочинять Ксюша.
— Побежал за собакой и потерялся? — недоверчиво переспросила бабушка. — Извини, но это чушь… Такое может случиться с трехлетним ребенком, а Гошке уже тринадцать… Что-то вы темните, ребята! А ну, выкладывайте, в чем дело! Сию же минуту!
Но тут в дверь кто-то позвонил. Это был Гошка, собственной персоной! Растрепанный, весь в пыли, со сверкающими глазами.
— Здрасте, Агния Васильевна! Привет!
— Явился, но запылился! — усмехнулась Агния Васильевна. — И здорово запылился. Что все это значит? У тебя такой вид, будто ты…
— Гошка, иди скорее в ванную, — пришла на помощь Ксюша, — а то у тебя еще тот вид!
— Он поблагодарил ее взглядом и юркнул в ванную, Ксюша за ним.
— Моя бабушка все сечет с полуслова! — шепотом предупредила она. — Поэтому молчи!
— Ксюха, я такое узнал…
— Потом, потом… Вот тебе полотенце…
— Слушай, я лучше дома помоюсь, айда ко мне, поговорить надо!
— Если мы сейчас уйдем, бабушка потом из меня все жилы вытянет! Минут через двадцать она сама уйдет, ей надо в поликлинику на процедуры… — И Ксюша выскочила из ванной.
Агния Васильевна тем временем поила Никиту черносмородиновым морсом.
— Ну что там? — спросила она у Ксюши. — Посекретничали?
— Да что ты, бабушка, какие секреты! Показала ему, какое мыло взять, полотенце…
— Ну-ну, — покачала головой бабушка. — Ладно, надеюсь, вы не связались с дурной компанией…
— Связались, бабуля, связались! Да еще с какой! Сплошные убийцы и наркоманы! Но такие клевые ребята! Особенно главный, Костя Мухомор! Качок, весь в наколках, красавец, все девчонки по нему сохнут!
«Что она несет?» — испугался Никита, который совсем не знал Ксюшу.
— Не надо так шутить, — поморщилась бабушка. — Глупые вы еще, не понимаете, как мы, взрослые, за вас боимся. Вот будут у вас свои дети…
— Я своим детям буду доверять! — заявила Ксюша.
— Знаешь, Ксеня, если бы тебе не доверяли, то у тебя был бы совсем другой образ жизни. Но смотри, не злоупотребляй нашим доверием.
— Бабуль, ну ты что?
— Тут появился Гошка, умытый и причесанный.
— Георгий, хочешь морсу? — спросила бабушка.
— Очень хочу! Просто жутко! Спасибо!
— Ладно, Ксеня, я пойду, а ты тут напои мальчиков. Проголодаетесь, можешь сделать яичницу.
— Едва за Агнией Васильевной закрылась входная дверь, как Никита и Ксюша в один голос воскликнули:
— Ну что?
— Мне бы кто рассказал, я бы решил, что так не бывает!
— Как? — опять в один голос спросили Никита с Ксюшей.
— Какая-то немыслимая пруха!
— Гошка, кончай придуриваться! — рассердился Никита. — Говори нормально, в чем дело!
— Он ходил к метро и там звонил из автомата, а я не только все слышал, но и сумел подглядеть, какой он номер набрал!
— И как тебе удалось? — недоверчиво осведомился Никита. — Я еще понимаю, подслушать…
— Там автомат кнопочный… а у меня зрение — дай бог всякому. Орлиное! Вот я и углядел, на какие кнопки этот тип нажимал. Я потом проверил, все точно.
— Что ты проверил? Как?
— Гошка, говори все по порядку, а ты, Никита, не сбивай его! — потребовала Ксюша.
— Ладно, — кивнул Гошка, — слушайте! Иду я за ним и не пойму никак, почему он собачку в сквер не повел, значит, какое-то дело у него… Смотрю, он прямиком к автомату идет, а там какая-то девчонка разговаривает. А он на часы все глядь да глядь, однако девчонку не гонит. Наконец она сама трубку повесила и ушла. А я, пока он ждал, в сторонке пристроился, но так, чтобы видеть… Ну, он набрал номер, я его запомнил, слышу, он говорит: «Можно попросить Ивана Егоровича? Иван, это я. Все в порядке. Я вчера с ним виделся, все передал. Он слегка удивился, что отправка только на конец сентября назначена, но обещал присмотреться».
— Отправка? — спросила Ксюша. — Какая отправка?
— На тот свет, — хладнокровно пояснил Никита.
— Ой, мамочки!
— Гошка, а дальше что?
— Дальше? Да, в общем-то, ничего. Они еще поговорили про какую-то Ирину, но я ничего не понял. Скорее всего, это их общая знакомая.
— Но к нашему делу она имеет отношение? — быстро спросил Никита.
— Почем я знаю? Но мне показалось, что нет. Ксюха, плесни еще морсику.
Ксюша достала из холодильника кастрюлю с морсом.
— Гош, а ты сказал, что проверил… — начала она.
— Да, да, — подхватил Никита.
— Я пошел за ним, он вернулся в свой двор, чуточку с псинкой погулял там, псинка, кстати, здорово симпатичная, и пошел домой. А я к первому же автомату кинулся и позвонил по тому же номеру. Там тетка какая-то ответила. Я попросил к телефону Ивана Егоровича. Она сказала, что он уже ушел. Вот и все.