Он мгновенно вскочил на ноги, сияя от радости.

— Ой, здорово, Мэри! А сейчас уже достаточно тепло для купания?

— Не думаю, но это не имеет значения. Я хочу поговорить с тобой, а не купаться.

— Мне нравится разговаривать с тобой, Мэри, — доверительно сообщил он. — Мы уже давно не разговаривали.

Она рассмеялась.

— Ах ты льстец! Мы же разговариваем все время!

— Но не так, как когда ты говоришь: «Тим, я хочу поговорить с тобой». Такие разговоры самые лучшие: это значит, ты собираешься сказать что-то очень хорошее.

Глаза у нее округлились.

— Экий ты проницательный! Тогда пойдем, дружок, не мешкай!

Избавиться от сугубо практичного, деятельного настроения последних нескольких дней было трудно, и несколько минут Мэри молча сидела на песке, пытаясь расслабиться, выйти из образа энергичной деловой женщины, который ей пришлось принять душевного спокойствия ради, поскольку в противном случае она не нашла бы в себе сил сказать и сделать все необходимое: дай она хоть малейшую слабину, все пропало бы. Сейчас же в твердости нужды не было.

— Тим, ты представляешь, что такое брак?

— Ну да вроде. Это как жили мама с папой, а потом стала жить Дони.

— А еще что-нибудь можешь сказать?

— Черт, не знаю! — Гримасничая, он взъерошил пальцами свои густые золотистые волосы. — Это когда ты берешь и начинаешь жить с кем-то, с кем раньше не жил?

— Отчасти. — Мэри повернулась к нему. — Когда ты становишься совсем взрослым, в конце концов ты встречаешь человека, который тебе так сильно нравится, что тебе хочется жить с ним, а не с мамой и папой. И если ты так же сильно нравишься этому человеку, вы идете к священнику или мировому судье и вступаете в брак. Вы оба подписываете бумагу, и это означает, что теперь вы поженились и можете жить вместе всю жизнь, не греша против Бога.

— И тогда правда можно жить вместе всю жизнь?

— Да.

— Почему же мне нельзя жениться на тебе, Мэри? Я бы хотел жениться на тебе, я бы хотел, чтобы ты нарядилась как сказочная принцесса, в длинное белое платье, в каком была Дони или мама на свадебной фотографии на туалетном столике в спальне.

— Многие девушки надевают длинное белое платье, когда выходят замуж, Тим, но брак начинается не с длинного белого платья, а с бумаги, которую ты подписываешь.

— Но мама и Дони были в длинных белых платьях! — упорствовал он, зачарованный идеей.

— Ты действительно хочешь жениться на мне, Тим? — спросила Мэри, отвлекая его от мыслей о длинном белом платье.

Он энергично кивнул, широко улыбаясь.

— О да! Я действительно хочу жениться на тебе, Мэри. Тогда я смог бы все время жить с тобой, и мне не пришлось бы уезжать домой в воскресенье вечером.

Река несла свои воды к морю, умиротворенно журча и плещась о берег. Мэри отогнала от лица назойливую муху.

— И ты больше хочешь жить со мной, чем с папой?

— Да. Папа принадлежит маме, он только и ждет, когда сможет уйти и спать вместе с ней под землей. А я принадлежу тебе, Мэри.

— Я и твой папа поговорили о тебе тем вечером, когда мы с тобой вернулись от мистера Мартинсона, и мы решили, что нам с тобой стоит пожениться. Мы очень беспокоимся за тебя, Тим, и ты нравишься нам больше всех на свете.

Синие глаза сияли в солнечном свете, отраженном от реки.

— О, Мэри, ты серьезно? Ты говоришь серьезно? Ты выйдешь за меня замуж?

— Да, Тим, я выйду за тебя.

— И тогда я смогу жить с тобой, я буду весь твой?

— Да.

— А можно нам пожениться сегодня?

Мэри устремила взгляд на реку, внезапно погрустнев.

— Нет, милый, не сегодня, но очень скоро. В следующую пятницу.

— А папа знает, когда мы поженимся?

— Да, знает. Все уже оговорено и согласовано.

— И ты наденешь длинное белое платье, как мама и Дони?

Мэри помотала головой.

— Нет, Тим, не получится. Мне бы хотелось надеть длинное белое платье для тебя, но на пошив такого платья требуется много времени, а мы с папой не хотим ждать так долго.

Тень разочарования на мгновение набежала на лицо Тима, но потом он снова расплылся в счастливой улыбке.

— И мне не придется возвращаться домой после этого?

— Ненадолго придется вернуться, потому что мне надо будет лечь в госпиталь.

— Нет, Мэри, нет! Не ложись в госпиталь! Пожалуйста, пожалуйста, не надо! — Его глаза наполнились слезами. — Ты умрешь, Мэри, ты уйдешь от меня, чтобы спать под землей, и я никогда больше тебя не увижу!

Она взяла обе его руки и крепко сжала.

— Ну-ну, Тим! Если я ложусь в госпиталь, это вовсе не значит, что я умру! Если твоя мама умерла в госпитале, это не значит, что я тоже умру. Очень и очень многие люди ложатся в госпиталь и выходят из него живыми и здоровыми. Госпиталь — это место, куда ты идешь, когда болеешь и хочешь поправиться. Просто иногда мы болеем так тяжело, что уже не можем поправиться, но ведь я не такая больная, как твоя мама, правда? Я полна сил, и у меня ничего не болит. Я сходила к врачу, и он хочет подлечить мои пустяковые болячки, причем хочет сделать это прежде, чем мы с тобой начнем жить вместе, чтобы тебе же было лучше со мной.

Ей стоило больших трудов убедить Тима, но в конце концов он успокоился и, казалось, поверил, что она не собирается умирать в госпитале.

— Так ты точно не умрешь?

— Точно, Тим, точно. Пока мне нельзя умирать. И я не допущу такого.

— И мы поженимся до того, как ты ляжешь в госпиталь?

— Да, бракосочетание назначено на следующую пятницу.

Он откинулся назад, опираясь на руки, и блаженно вздохнул, а потом кувырком покатился вниз по отлогому пляжу и со смехом шлепнулся в воду.

— Я женюсь на Мэри! Я женюсь на Мэри! — пропел он, брызгая на нее водой, когда она спустилась к самой реке следом за ним.

25

По случаю бракосочетания Мэри надела персиковый чесучовый костюм со скромным букетиком чайных роз на лацкане и такого же цвета маленькую шелковую шляпку. Участники торжественного события договорились встретиться на площади Виктории со стороны Гайд-парка, прямо напротив здания службы регистрации. Мэри поставила «бентли» на подземной стоянке, поднялась по эскалатору к выходу на Колледж-стрит и прошла через парк. Арчи хотел подвезти ее, но она отказалась.

— Сразу после регистрации я отправлюсь в госпиталь, так что мне лучше приехать на собственной машине.

— Нет, позволь мне отвезти тебя, дорогая! — воскликнул он. — Ты что, собираешься сама сидеть за рулем, когда поедешь домой после выписки?