Мальчик-слуга, округлив глаза, посмотрел на дворецкого, потом на камердинера, после чего, сияя улыбкой, обратился к Шерри, которая, нахмурившись, рассматривала его руку под бинтом:
— Они хотели сказать, что охотно спели бы еще одну песню. Можно? Пожалуйста, мисс!
— Ах вот оно что! — рассмеялась девушка, и Стивен заметил, как она заговорщически подмигнула дворецкому и камердинеру. — Вы это имели в виду?
— Конечно, — подтвердил камердинер, метнув уничтожающий взгляд на дворецкого.
— Да, именно это, — отозвался дворецкий.
— Значит, можно? — снова спросил мальчик.
— Конечно, можно, — ответила она, сев за стол и взяв мальчика к себе на колени, — но на этот раз я буду только слушать, хочу выучить еще одну вашу песню.
Она взглянула на Ходжкина, который, весь сияя, вопросительно смотрел на нее.
— Давайте ту, самую первую, мистер Ходжкин, которую вы спели для меня, про снежную рождественскую ночь, когда в очаге ярко горит святочное полено.
Ходжкин кивнул, поднял свои тонкие руки, требуя тишины, театрально взмахнул ими, и тут же зазвучала веселая песня. Но Стивен, похоже, ничего не видел, кроме улыбки Шерри, обращенной к малышу. Она что-то нашептывала ему, потом погладила по щеке и прижала его чумазое лицо к груди. Эта картина, которую вполне можно было назвать «материнство», вывела Стивена из оцепенения, и он шагнул вперед с безотчетным желанием поскорее избавиться от этого видения.
— Неужели наступило Рождество? — спросил он, войдя в круг.
Даже держи он в каждой руке по заряженному пистолету, его появление не произвело бы более отрезвляющего действия на веселившихся слуг. Все разом прекратили пение и стали пятясь двигаться к дверям, в суматохе сталкиваясь друг с другом. Даже мальчик соскочил с колен Шерри прежде, чем она успела его удержать. Только Кольфакс, Дэмсон и Ходжкин, поклонившись и сохраняя достоинство, хотя и оглядываясь, удалились из комнаты.
— Да они просто боятся вас, верно? — спросила Шерри. Обрадованная его неожиданным возвращением, она вся светилась.
— Мало боятся, иначе занимались бы делом, — возразил он и тут же улыбнулся; она выглядела такой виноватой!
— Это все я придумала.
— Знаю.
— Откуда?
— Вычислил с помощью моего блестящего дедуктивного метода. Я ни разу не слышал их пения и ни разу не снял сам пальто. Это всегда делают слуги.
— Мне было так одиноко, тоскливо, что я стала бродить по дому и забрела сюда. А в это время Эрнест задел рукой котел и ошпарил руку.
— И тогда вы решили подбодрить его, организовав хор?
— Нет, просто мне показалось, что подбодрить надо их всех, в том числе и себя.
— Вы плохо себя чувствовали? — встревожился Стивен, внимательно разглядывая ее лицо. Выглядела она просто блестяще: милая, возбужденная, только очень смущенная.
— Нет, просто…
— Ну, ну, смелее!
— Мне было жаль, что вы ушли.
От этого искреннего признания у Стивена екнуло сердце… Волной накатило какое-то незнакомое чувство. Но он не хотел сейчас ни о чем думать. Как бы то ни было, в настоящий момент она его невеста. А потому вполне уместно, а еще более приятно чмокнуть ее в покрасневшую щечку, забыв о данной себе клятве поддерживать с ней чисто платонические отношения. И ничего не было страшного в том, что он не ограничился щечкой, а стал целовать ее в губы. И обнял за плечи. Не была только уместной и безобидной мгновенная реакция его самой уязвимой части тела, сегодня уже отработавшей свое, когда Шерри слегка прижалась к нему и положила руку ему на грудь, а также вдруг пронзившая его сладостная мысль:
«Мне не хватало тебя этой ночью».
Стивен отпустил ее, словно обжегся, и отпрянул назад, но при этом ни единый мускул не дрогнул на его лице. Одолеваемый лишь одной мыслью, он машинально кивнул, когда Шерри сказала ему, что сейчас приготовит что-нибудь выпить.
Расставив на подносе чашки и заварной чайник, Шерри вернулась к столу и села напротив Стивена.
Подперев подбородок ладонями, она смотрела на него с легкой улыбкой, в то время как он любовался игравшими в ее волосах отблесками огня.
— Трудно, наверное, быть графом, — заметила она. — А как вы им стали?
— Кем, графом?
Она кивнула, бросила взгляд на чайник и поспешно встала.
— Как-то после ужина вы сказали, что ваш старший брат — герцог, а сами вы унаследовали свои титулы случайно.
— Мне просто повезло, — небрежно бросил Стивен, не в силах оторвать взгляд от девушки, грациозно расставлявшей на столе приборы. — Мой брат унаследовал титул герцога и все остальные титулы от отца. А я — от дяди. Согласно королевской грамоте, пожалованной одному из моих предков несколько веков назад и дающей определенные имущественные права, графы Лэнгфорды, если не имели детей, могли передавать свои титулы, кому считали нужным.
К немалому удивлению Стивена, Шерри, рассеянно улыбнувшись, кивнула, не выказав ни малейшего интереса к этой животрепещущей для других женщин теме.
— Шоколадный напиток готов, — сказала она, взявшись за тяжелый поднос с чайником для заварки, чашками, ложками и аппетитными пирожными, которые, видимо, нашла в буфете. — По-моему, я умею его готовить и надеюсь, он вам понравится, — сказала Шерри, передавая ему поднос и нисколько не сомневаясь в том, что таскать подносы по всему дому для графа дело привычное. — Не знаю только, насколько хорошо он у меня получается. — Она вспомнила, как готовится шоколад, и не могла этому не обрадоваться.
Стивен же был несколько удивлен. Она умела делать то, что обычно делают слуги. Впрочем, она американка и, возможно, занимается кухней больше, чем английские женщины.
— Надеюсь, он вам понравится, — с сомнением повторила она, когда они направились в переднюю часть дома.
— Уверен в этом, — солгал Стивен. В последний раз он пил горячий шоколад, еще когда учился ходить. Теперь же, особенно поздним вечером, предпочитал стакан выдержанного бренди. Но чтобы она, упаси Боже, не догадалась о его мыслях, добавил:
— Аромат потрясающий. Так хочется поскорее отведать! Должно быть, это после ваших песен про снег и святочное полено.
С узорчатым серебряным подносом Стивен прошел по коридору мимо трех ошеломленных лакеев по направлению к гостиной. Кольфакс находился на своем месте у парадной двери и поспешил к господину, намереваясь забрать у него поднос, но Стивен шутливо заметил, что они справились сами и помощь им не требуется.