С мыслью о том, что Шерри сейчас одна, в смятении бродит по городу, Стивен вошел в кабинет. Окинув ледяным взглядом дожидавшуюся его блондинку, он опустился в кресло у письменного стола, все еще уверенный в том, что сейчас опровергнет лживые обвинения в адрес Шерри.
— Садитесь, — почти приказал он. — Послушаю, что вы мне скажете.
— О, у меня есть что вам сказать! — воскликнула блондинка, и Стивен с мимолетной иронией подумал о том, что именно такой и представлял себе Чариз Ланкастер — светловолосой, с кудряшками, — когда ждал ее на пристани.
Чариз сразу почувствовала его враждебность, и при мысли о том, что этот красивый, богатый мужчина мог каким-то непостижимым образом стать ее мужем, пришла в еще большую ярость и утроила усилия. Обескураженная его более чем холодным приемом, она лихорадочно думала, с чего бы начать разговор, когда он грозным тоном сказал:
— Вы бросили убийственные обвинения в адрес женщины, которая не имеет возможности защитить себя. Объяснитесь!
— О, я вижу, вы не верите мне! — взволнованная и в то же время взбешенная, воскликнула она. — Я тоже не могла поверить, когда прочла объявление в газете. Она обманула вас так же, как и всех остальных.
— У нее была амнезия — она потеряла память!
— Но стоило ей увидеть меня, как память сразу нашлась. Чем вы это можете объяснить?
Стивен не мог этого объяснить, да и не хотел, и вообще не собирался с ней обсуждать случившееся.
— Она лгунья и интриганка, это у нее в характере! На корабле она мне сказала, что намерена подцепить жениха побогаче да познатнее, и, как видите, ей это удалось. Не так ли? Сначала она пыталась соблазнить моего мужа, а потом взялась за вас!
— Пока она не вернется и не поговорит с вами с глазу на глаз, чтобы опровергнуть все ваши обвинения, я считаю их измышлением разъяренной ревнивой девчонки!
— Ревнивой! — взорвалась Чариз, вскочив со стула. — Да как вы смеете? Чтобы я ревновала к этой рыжей шлюхе?! К вашему сведению, милорд, она убежала, опасаясь разоблачения, и никогда не вернется. Слышите? Никогда! Она призналась в своем обмане.
Стивену казалось, что грудь его стянута канатом, и с каждым словом этой блондинки канат затягивается все туже и туже. Она не лгала, это видно было по ее лицу, выражавшему ненависть к Шеридан Бромлей и презрение к нему.
— По пути из Америки она уговорила меня бежать с мистером Морисоном вместо того, чтобы выйти замуж за Берлтона. Не понимаю только, почему она не обручилась с моим собственным женихом!
Под наплывом самых противоречивых чувств Стивен вдруг вспомнил, что сидевшей перед ним девушке, сжимавшей от отчаяния кулаки, предстоит узнать две печальные новости, которые в его нынешнем состоянии он не собирался утаивать, а намерен был выложить прямо сейчас. Хватит и того, что он без конца лгал Шерри, стараясь скрыть от нее информацию, не имевшую к ней ни малейшего отношения. И, сбавив тон, он сказал:
— Берлтон погиб.
— Погиб? — Чариз зарыдала в отчаянии. Не покидавшая ее все это время надежда выйти за Берлтона, если удастся избавиться от Морисона, разлетелась в прах. — Как? — едва слышно прошептала она, достав из ридикюля кружевной платок и утирая слезы.
Стивен рассказал, при каких обстоятельствах погиб ее жених, и, увидев, как лицо ее исказила гримаса страдания, подумал, что она и сейчас не лжет, а искренне горюет.
— Бедный отец. Я не знала, как посмотрю ему в глаза, после того, как негодная Бромлей уговорила меня бежать с мистером Морисоном. Боялась даже написать ему. Наверное, мне лучше всего поехать домой, — сказала Чариз, на ходу придумывая похожую на правду легенду, надеясь, что отец примет ее, уплатит за развод или за аннулирование брака, да мало ли за что. — Прямо сейчас отправлюсь домой.
— Мисс Ланкастер, — сказал Стивен, и ему стало не по себе оттого, что он этим именем называл не Шерри, а совсем другую, чужую ему женщину. — У меня есть для вас письмо от поверенного вашего отца. Его прислал лендлорд, у которого Берлтон арендовал землю. — Отвлекшись на секунду от своего страшного горя, Стивен достал из ящика стола письмо и банковский чек и неохотно передал их Чариз. — Боюсь, это письмо не обрадует вас.
Дрожащими руками Чариз взяла письмо, быстро просмотрела его, затем взглянула на чек, и глаза ее наполнились слезами.
— Это все, что у меня есть?
Ее материальное положение не касалось Стивена, поскольку она обманула Берлтона и вышла замуж за другого. Но она собиралась устроить скандал и опозорить его семью и его самого, а этого он не мог допустить.
— Я не верю, что Шеридан Бромлей намеренно воспользовалась вашим именем, — заявил он без обиняков. — Но я готов дать вам солидную сумму, ну, скажем, для того, чтобы облегчить ваше горе… в обмен на ваше молчание.
— Что значит солидную?
Стивен готов был послать все проклятия, какие существуют на свете, на голову этой леди. Ему была отвратительна сама мысль о том, что приходится от нее откупаться. В то же время он не мог стать посмешищем в глазах общества из-за ее болтовни. Он ненавидел себя за то, что усомнился в порядочности Шерри. Она должна вернуться. Должна. Ее письмо не было прощальным. Она умоляла его поверить ей, эта прелестная, охваченная отчаянием девушка, и убежала, чтобы дать ему возможность немного остыть и поразмыслить над случившимся, если даже настоящей Чариз Ланкастер удастся опорочить ее.
Она непременно вернется, смущенная, взволнованная и рассерженная. И посмотрит ему в глаза. В конце концов она вправе знать, почему он все время выдавал себя за ее жениха. И чтобы выяснить это, она вернется. Шерри не из робких.
Вновь и вновь повторяя это себе, Стивен посмотрел вслед леди Ланкастер, уносившей огромную сумму, которую он выплатил ей, после чего подошел к окну и стал смотреть на улицу в надежде увидеть возвращающуюся невесту… Она должна все ему объяснить. И как раз в тот момент, когда Чариз Ланкастер уже садилась в наемный экипаж, к нему сзади подошел брат.
— Что будешь делать? — спросил он тихо.
— Ждать.
Это была одна из редких минут в жизни Клейтона Уэстморленда, когда он не знал, что предпринять, и нерешительно спросил:
— Отослать викария?
— Нет, — резко ответил Стивен. — Подождем.
Держа наготове бордовое пальто из тонкой ткани, старший камердинер Николаев Дю Билля бросил одобрительный взгляд на сверкающие белизной рубашку и шейный платок хозяина.